Альбина Нури - Ужас без конца

— Добрый ве… — начала женщина, но Анна Петровна не дала ей договорить:

— Какой уж там добрый! Вы меня топите! От вас грязь какая-то льется, у меня с потолка течет!

Молодая женщина перепугалась, залопотала извинения, в прихожую вышел муж, пухлый мужчина с ранней лысиной. Все вместе они двинулись в комнату, где, по мнению Анны Петровны, была протечка.

В том углу, на который она немедленно указала, у соседей стояла кадка с пальмой.

— Вы, наверное, ее поливаете чем-то! — возмутилась Анна Петровна. — Химией какой-то!

— Это искусственное растение, — смущенно откашлялся мужчина. — Я покажу!

С удивительной для его комплекции резвостью сосед метнулся в угол, отодвинул кадку и продемонстрировал идеально сухой и чистый пол. Его жена осмелела и рискнула сказать, что Анна Петровна напрасно устроила скандал: они ни в чем перед нею не виноваты!

Та и сама видела, что соседи ничего на пол не проливали. Но были же еще трубы — может, они прохудились?

— Это вам нужно у сантехника спросить, — сказал мужчина.

Придя к себе, Анна Петровна решила, что сантехнику она, конечно, позвонит, а пятно лучше не трогать: пусть работник ЖЭУ придет и сам увидит.

Улегшись в кровать, Анна Петровна полночи проворочалась, никак не могла заснуть. Она была дисциплинированным, аккуратным, чрезвычайно чистоплотным человеком, и сознание того, что над ее головой растекается лужа грязи, было непереносимо. Забыться сном удалось лишь под утро, после приема успокоительных капель.

Вскочила Анна Петровна рано: знала, что в ЖЭУ надо звонить с утра, чтобы успеть застать слесарей-сантехников на месте. Объяснила ситуацию, сказала, что это срочно, пригрозила написать жалобу, если мастер не придет сегодня же, сейчас же!

Обещанного специалиста пришлось ждать, конечно, не три года, но три часа уж точно. В итоге явился хмурый, но, вопреки расхожему мнению, трезвый пожилой мужчина. Разуваться не стал, пройдя в спальню, долго смотрел в потолок и вынес вердикт:

— И чего вы меня вызвали? Устроили тут… Труб там нету. Ни отопительных, ни для воды. Плесень это у вас, самая натуральная. Мы-то тут с какого боку?

— Точно нет труб? — растерянно переспросила Анна Петровна.

— Точнее некуда. — Слесарь прогрохотал в прихожую. — Гигиену надо соблюдать.

С этими словами мужчина вышел вон, оставив растерянную и возмущенную Анну Петровну хватать ртом воздух. Гигиену?! Это он ей посоветовал?! Ей, которая еженедельно делала генеральную уборку, через день, а то и каждый день мыла полы, протирала пыль и никогда не позволяла себе оставить в раковине ни одной немытой чашки или ложки?

Когда что-то в жизни шло не по ее плану или отклонялось от привычного расписания, Анна Петровна терялась и сердилась. А уж если ее упрекали, сомневались в ее способностях и деловых качествах, это было попросту невыносимо.

Она стояла, пытаясь переварить слова грубияна-слесаря, когда запел сотовый. Звонила племянница.

— Теть Аня, — звонко прокричала она в трубку, и Анна Петровна поморщилась. Племянница была ее полной противоположностью: смешливая, легкая, умеющая, как она сама говорила, «не заморачиваться». — Все вещи уложила? Когда мне за ключами приехать?

Ключи? Какие могут быть ключи, когда такая проблема!

— У меня… плесень! — последнее слово Анна Петровна буквально выплюнула.

— У тебя? — поразилась племянница. — Ты же у нас такая чистюля!

— На потолке в спальне! На стену перешло уже. Слесарь был…

— Ты расстроилась, что ли? Подумаешь, плесень! Убери ее и все.

— Я смыла, она снова появилась!

— Плесень, кажется, нельзя смывать, — протянула девушка. — Она от влаги еще хуже разрастется. Есть средства специальные.

Точно! Как это она так сглупила? Наскоро попрощавшись с племянницей, Анна Петровна оделась и отправилась в магазин. Найти средство от черной плесени получилось не сразу: в первых двух хозяйственных магазинах его не оказалось, ей предложили «Белизну», в которой был хлор, продавцы уверяли, что должно помочь. «Белизну» Анна Петровна купила, но поиски не прекратила, и в итоге они увенчались успехом.

Теперь в руках у нее было, как сказала продавщица, убойное средство, после которого от плесени не останется и следа, и в будущем она уже никогда не появится. Взяв на всякий случай сразу два флакона, Анна Петровна припустила обратно домой, горя желанием броситься в бой с ненавистной заразой.

Плесень к ее приходу разрослась еще сильнее. Длинные черные потеки и капли спускались почти до середины стены, да и клякса на потолке сделалась больше раза в полтора.

Анна Петровна натянула резиновые перчатки, прикрыла лицо маской (в магазине ей сказали, что средство очень токсичное), влезла на стул и, словно дуло пистолета, решительно направила распылитесь на мерзкое пятно.

Плесень таяла на глазах: средство, похоже, оказалось эффективным, как и обещали Анне Петровне. Глядя на потолок и стену, которые снова сверкали первозданной белизной, она удовлетворенно улыбнулась и сказала себе, что проблема решена.

Проветрила комнату, сделала уборку, приготовила себе поесть — так и день прошел. А ночью Анна Петровна проснулась от смутного ощущения: что-то произошло.

Она всегда жила одна, привыкла к своему одиночеству и, если можно так выразиться, ощущала его на физическом уровне. Теперь же, лежа в кровати, понимала, что атмосфера изменилась. Движение воздуха, само состояние молекул и атомов — все чувствовалось по-другому, потому что кроме Анны Петровны в комнате присутствовал кто-то еще. Шторы были плотно задернуты, уличный свет не проникал в спальню, поэтому разглядеть, кто именно, женщина не могла.

«Вор забрался?» — испуганно подумала она.

Надо бы свет включить, но страшно себя обнаружить. Что сделает ночной гость, когда поймет, что хозяйка квартиры знает о его присутствии?

Анна Петровна лежала в темноте, вглядываясь в нее, а потом почувствовала еще кое-что. Запах. Из угла тянуло едва заметной, но отчетливой вонью: пахло сыростью, замоченным, оставленным надолго в тазу бельем, гниющими овощами.

Сообразив, что вонь идет из того угла, который был атакован плесенью, Анна Петровна больше не раздумывала и щелкнула выключателем.

Лампочка в ночнике зажглась, и Анна Петровна увидела нечто, что заставило ее в прямом смысле подскочить в кровати и закричать от ужаса.

Пятно выглядело жутко. Мало того, что оно раза в два увеличилось в размерах, но теперь это была не просто чернота, похожая на краску, которой брызнули на стену. От пятна во все стороны тянулись нити, похожие на паутину черного цвета, которые колыхались, словно бы от сквозняка, хотя никакого сквозняка в спальне не было.

Но самым ужасным было то, что плесень казалась живой. В центре ее что-то пульсировало, дышало, распространяя по комнате вибрации.