Альбина Нури - Ужас без конца

— Анютка, — снова сказал он, чувствуя, что по щекам текут слезы, — нашлась!

Что же он стоит! Она ведь замерзла: зима на дворе, а сестра в одной футболке. Антоха схватился за задвижку, затряс ветхие рамы, рванул на себя створки.

Холодный воздух пролился в комнату, как ледяная вода. Антоха уперся руками в подоконник, перемахнул через него и приготовился спрыгнуть на землю, как тут вдруг до него дошло: что-то не так.

Да не просто «что-то» — все не так в ночном визите сестры! Почему она не постучала в дверь? Почему стоит там, у забора, и зовет? Да и не может эта девочка быть его сестрой: она слишком мала, а ведь Анюте сейчас должно быть тринадцать!

Антоха никогда не отличался особой сообразительностью, Пика вечно говорил, что он — тормоз, а сейчас еще и спросонок… Но теперь, когда холод обжег его кожу, укусил за щеки, Антоха понял, понял сразу и совершенно отчетливо: его обманули!

Она обманула — Длинная Дама.

Антоха попытался вернуться в комнату, но тело его словно парализовало, руки бессильно повисли. Беспомощный, перепуганный, парнишка смотрел, как невысокая хрупкая фигурка девочки меняет очертания, вытягивается, становясь все выше. Вместо брюк и футболки, в которые Анюта была одета в день исчезновения, на ней теперь было белое долгополое одеяние.

Длинная Дама шагнула к нему, протянула руки. Чей-то голос внутри Антохиной головы кричал ему: «Падай назад! Залезай внутрь!», но Антоха ничего не слышал, не мог разобрать ни слова.

Словно зачарованный, смотрел он на Длинную Даму, на бледное лицо, что светилось призрачным светом, на волосы, которые извивались, подобно черным змеям, и, сам того не замечая, оказался рядом с жуткой гостьей в палисаднике.

Могильный холод поглотил Антоху, и свет внутри него погас.

Первым уроком была физика. Марк и Пика чуть не опоздали, вошли в класс за секунду до звонка и увидели, что Антохи еще нет.

— Ко второму придет, — уверенно сказал Пика.

Марк с ним согласился. Антоха не был примерным учеником, часто прогуливал. К первому вообще редко приходил, если только это была не любимая физкультура и не английский, который вела их классная.

Но Антоха не пришел ни ко второму уроку, ни к третьему.

— Сотовый отключен, — сказал Пика. — Странно. Схожу к нему вечером, узнаю, что к чему.

Он нахмурился.

— У него предки, сам знаешь…

Марк знал. Таких родственничков никому не пожелаешь. Несколько раз отец жестоко избивал Антоху; говорили, что их с матерью могут лишить родительских прав, но дело как-то забуксовало. Скоро Антохе восемнадцать — несколько лет с ними под одной крышей осталось потерпеть. Он мечтал о том, чтобы окончить одиннадцатый класс и свалить от отца с матерью. Пусть даже в армию, а дальше видно будет.

Вечером Пика позвонил Марку и сказал, что Антохи дома нет. Мать ничего не знает, говорит, наверное, утром ушел. Она только что с работы вернулась, а отец спал весь день и тоже не в курсе.

— Уверен, опять поцапались вчера, — озабоченно проговорил Пика, — и Антоха ушел из дому. У него тетка живет в поселке под Ясным. Так уже было пару раз. Только вот он телефон никогда не отключал, мне звонил.

— Знаешь теткин номер?

— Откуда? Но примерно знаю, где она живет. Ладно, подождем до завтра, может, Антоха объявится. Если что, смотаемся к ней.

Марк вошел в класс и увидел два пустых стула там, где обычно сидели Пика и Антоха.

Антоха так и не объявился, а теперь еще и Пика пропал.

Но если в случае с Антохой прогулы были обычным делом, то Пика учился хорошо, жил со строгими родителями-врачами и бабкой, которые следили за ним в шесть глаз. Например, чтобы пойти с ночевкой к Марку, ему нужно было отпрашиваться и долго их уговаривать.

Сотовый Пики отключен не был, но трубку он не взял.

«Что за черт?»

На ум вдруг пришли слова Пики: «Она забирает детей и подростков. Выманивает на улицу, и больше их никто никогда не видит».

«Ты в самом деле решил, что во всем виновата Длинная Дама?» — спросил себя Марк и сам себе горячо ответил, что это, конечно, полный бред.

Антоха наверняка у тетки: отец, скорее всего, опять поколотил его спьяну. А Пика… Ну, мало ли. Может, приболел.

— Марк, ты не в курсе, почему Пики сегодня нет? — спросила историчка, глянув на него из-под круглых очков. — Он реферат должен сдать.

— Без понятия, — он пожал плечами. — Схожу к нему после уроков, узнаю.

Пика жил недалеко от школы, через улицу от Марка. Тихий двор, блочная пятиэтажка, старушки на лавочках — тишь да благодать.

Марк поднялся на четвертый этаж и позвонил. К двери долго не подходили, и он поймал себя на мысли, что волнуется. Вот бы Пика открыл дверь, они поговорили, обсудили Антохины дела…

Но вместо Пики дверь открыла его бабушка — низенькая, сухая, тощая старушка в синем платье и парике. Позади нее, в глубине квартиры, звучали голоса: женский голос рвался и трескался, срываясь на слезы, мужской успокаивающе бубнил. Наверное, это были родители Пики.

Возможно, он натворил что-то, и Марк пожаловал в самый неподходящий момент? Самого Пики, правда, не было слышно, но он вполне мог молчать во время экзекуции.

— Маркуша, — тонким голоском проговорила старуха.

— Добрый день. — Имени ее Марк не помнил. — Сегодня Пи… Осипа в школе не было. Я зашел узнать, как дела.

Старуха секунду-другую смотрела на него, а потом заговорщицки улыбнулась и погрозила пальцем, как ребенку.

— Знаю, знаю! Вот ведь что надумали, озорники!

— Вы о чем? — опешил Марк.

— Дразнить ее вздумали? Плохие мальчишки! — Она захихикала, поправила парик, и в этот момент Марк отчетливо понял, что старуха не в себе. — Ну и как? Понравилось? Интересно вам было?

Неожиданно ее сумасшедшее веселье как рукой сняло. Теперь она смотрела на Марка с ненавистью.

— Разве я не говорила, что не следует дразнить ее? Даже имени нельзя произносить! После захода солнца все окна должны быть закрыты! В нашем городе всегда должно быть так, только тогда все спокойно, а дети остаются с родителями! Только дрянные мальчишки смотрят по ночам в окна, а хорошие дети тихо сидят в комнатах! — Она уже почти кричала. — Не выглядывают в окна, не смотрят на улицу — вот как поступают хорошие дети! Хорошие дети остаются — плохих она забирает!

— Я, наверное, пойду. — Марк попятился.

— Никуда ты теперь не уйдешь! Не скроешься! Ты втравил в это моего внука! Он хороший мальчик, он не должен был… Это ты виноват!

В конце коридора показался мужчина: Марк узнал отца Пики.

— Мама! — позвал он, но старуха не отреагировала.

— Сдохнешь, паршивец! — визжала старая ведьма. — Она заберет тебя, как забрала его!

— Перестань, мама! — Отец Пики обнял ее за плечи попытался увести, но она рвалась так яростно, что парик свалился с головы, обнажив жалкий седой пушок.