Альбина Нури - Дорога смертной тени

На высоком холме, где раньше вплотную друг к другу лепились двухэтажные дома – свидетели ушедших эпох, теперь громоздились сверкающие зеркальными боками многоэтажки. От Учительского переулка осталось только название, а сам он превратился в закрытый элитный жилой комплекс.

Это был тупик. Где теперь прикажете искать тетку Лины? Пока расстроенная Стелла обдумывала, кому из знакомых позвонить, чтобы выяснить, куда переселили жильцов снесенного дома, запиликал телефон. Звонила задобренная кремовым тортом и дорогими конфетами сотрудница архива, которой Стелла оставила на всякий случай свой номер.

Случай наступил быстро: пришла уборщица Татьяна Марковна и заявила, что прекрасно знала Ангелиночку Кольцову. Та однажды по фотографии бесплатно написала портрет ее внучки. Стелла, запасясь очередным мешком сладостей, ринулась обратно в институт.

Домой она вернулась ближе к вечеру, обессиленная и вымотанная. Кое-что узнать удалось, но сведения, которые она собрала, ставили гораздо больше вопросов, чем давали ответов.

Прошлое Ангелины ускользало от нее. Оно было скрыто плотной, непроницаемой тканью, заглянуть под которую оказалось невозможно. Куда теперь идти, у кого пытаться выяснить что-то о Лине, с кем поговорить, Стелла не знала. Да, собственно, и времени на это не оставалось.

Татьяна Марковна вывалила кучу бесполезных сведений, большинство из которых касалось ее собственных детей и внуков, а также преподавателей вуза. Женщине было ближе к семидесяти, но работу она бросать не собиралась, потому что все и всех знала и считала институт вторым домом. Татьяна Марковна проработала тут всю жизнь: сначала методистом на одной из кафедр, потом архивариусом, а в последние годы – уборщицей.

За Стеллины щедроты она охотно рассказала бы ей все, что угодно, но, по сути, знала о Лине не так уж много. К моменту, когда они познакомились, Татьяна Марковна работала в архиве, а Кольцова, которая постоянно искала подработку, мыла тут полы. Потом нашла другую работу, в какой-то газете, и уволилась, успев, однако, написать портрет Сашеньки.

– Так похоже получилось, не отличить! – заливалась соловьем Татьяна Марковна. – До чего талантливая девочка!

Девочка была не только талантливая, но и несчастная: одна-одинешенька на белом свете. Оказывается, искать тетю Оксану следовало на кладбище. Она скончалась вскоре после того, как племяннице исполнилось восемнадцать. Вот бедняжка и жила одна.

По всей видимости, спустя какое-то время после смерти тетки старый дом снесли, и Ангелина получила однокомнатную квартиру на окраине Казани, куда в девяностые выселяли жителей так называемых трущоб. Митя вроде бы упоминал, что, когда умерла его мать, они с женой продали три квартиры: мамину, его собственную и «однушку» Лины – и купили большую просторную, в хорошем районе, в одном из красивых новых домов.

Татьяна Марковна долго распространялась о том, как Линочка честным трудом зарабатывала на хлеб, плохо кушала и бедно одевалась. Стелле тяжело было вернуть разговор обратно к тете. Вернее, к ее смерти. Оказалось, что тетя Оксана отошла в мир иной в результате инсульта.

Стелла ковырялась вилкой в тарелке с салатом и думала о том, что узнала. В памяти почему-то всплыла трагическая смерть Митиной мамы. У полиции не было никаких сомнений, что произошел несчастный случай. Чтобы краска лучше взялась, Нина Сергеевна решила направить на волосы струю горячего воздуха, но выронила фен.

Однако разве стал бы здравомыслящий человек ложиться в ванну, собираясь воспользоваться феном? Неужели умная, образованная женщина не понимала, насколько это опасно?

А ведь Митя и Лина жили по соседству, и у Лины был ключ от квартиры свекрови. При желании она могла незаметно войти и сделать, что угодно… но никому в голову не пришло подозревать Ангелину, которая, к тому же, была сама не своя от горя. Зачем ей это? Говорят же, ищи кому выгодно. Какая тут может быть выгода? Да и презумпцию невиновности никто не отменял. Раз не доказано обратное, Лина невиновна.

Зная Ангелину, Стелла готова была предположить, что та вполне могла быть причастна к смерти Нины Сергеевны. Дело было не в материальной выгоде. Вдруг Митина мать тоже решила покопаться в прошлом невестки и, в отличие от самой Стеллы, докопалась до чего-то страшного? Такого, что могло навредить Лине? Этого теперь уже, конечно, не узнать.

И все же, все же… Все, что связано с Ангелиной, было непонятно, мутно, вызывало тревогу. Лина была человеком ниоткуда: как и где она жила в детстве? кто были ее родители? что стало причиной их ранней смерти?

Но остается лишь заставить себя перестать гадать об этом, подумала Стелла. Смириться, что ее расследование ничего не дало.

Поздно вечером, после обязательного звонка сестре, Стелла уложила вещи в небольшую дорожную сумку и поставила будильник на половину пятого. Эмме, от которой невозможно было ничего скрыть, пришлось соврать, что ей предстоит срочная командировка в Москву. Всего на пару дней. Звонить оттуда она не сможет, но, как приедет обратно, сразу свяжется с сестрой. Честно-честно.

Эмс, разумеется, в эту басню не поверила.

– Иди, причешись, – насмешливо сказала она. На их с сестрой языке это означало: ага, заливай, завирала!

Стелла ничего не ответила, только виновато улыбнулась, сдаваясь.

– Посмотри мне в глаза и скажи, во что вляпалась! – решительно потребовала Эмма.

– Ни во что я не вляпалась! Это просто по работе. Мити же нет и… Потом расскажу, – отбивалась Стелла.

Они еще некоторое время препирались, потом сестра поняла, что ничего не сможет добиться и сердито сказала:

– Упрямая как баран! Осторожнее там, в Москве-то. Вернешься – сразу звони. Если через два дня не дашь о себе знать, смотри…

– Приедешь и выпорешь как сидорову козу, – закончила Стелла.

– Именно.

– Я тебя люблю, Эмс.

– Не подлизывайся, – сурово ответила сестра.

«Ни одна живая душа не знает, что я еду в Локко, – подумала Стелла, ложась в кровать. – Если со мной что-то случится, никто, даже Эмма, не будет знать, где меня искать».

В Сочи Стелла, к своему облегчению, выяснила, что Локко не был чем-то вроде фата-морганы. Этот приморский городок действительно существовал. Таксисты знали дорогу туда и охотно соглашались отвезти девушку. За весьма нескромную плату.

– Ехать трудно, – объяснил один из них, беззастенчиво разглядывая Стеллу. Остальные сгрудились вокруг них, наперебой предлагая свои услуги красавице-блондинке.

Стелла уныло думала о своем «Фольксвагене» и настраивалась провести следующие два часа, выслушивая топорные намеки и шуточки, которые состарились прежде, чем она родилась. И потом, это путешествие могло оказаться опасным.