Анатолий Даровский - Часы бьют полночь

Так и вышло. Но, если он старался держать её подальше…

— Я сужу по себе, — улыбнулся Женька. — Если бы я хотел держать тебя вдали от чего-то, я бы ни за что не допустил, чтобы ты об этом узнала. По крайней мере, постарался бы. Но ты взрослее и умнее, с тобой сложно. От ребёнка спрятаться легче.

Звучало лестно. Особенно от него с его-то привычной загадочностью. Оля даже слегка смутилась, но виду не подала.

— Вот тут не согласна, — она фыркнула. — Когда ко мне племяш приезжал, я чуть с ума не сошла, потому что он нашёл абсолютно все мои нычки и ещё родителям донёс. Придурок мелкий. Может, и здесь так же?

Может быть. Может быть, Гоша в преддверии смерти смог связаться с сестрой и рассказать ей правду. Может быть, она сама уже после гибели брата залезла в его аккаунт в соцсети и нашла контакты «видящих».

Но разве тогда она не упомянула бы это?

— Всё может быть, но ситуация всё равно мутная, — протянул Женька. — Так что я очень сомневаюсь, что ей можно доверять. Это может быть опасно. Наш лицей у них и так на мушке. Даже не так: ты у них на мушке, Оля. Я за тебя волнуюсь, честно.

Оля вздохнула. Нет, он не понял бы. Он не здесь, он не видел потерянного Наташиного взгляда. Такое не сыграешь. Каким бы великим актёром ни был — не сыграешь, и всё.

— Поверь мне, Жень, она не на их стороне. Это точно. С чего бы ей? Они погубили её брата. Если у кого и есть причина их ненавидеть, то у неё.

— Помогать им и быть на их стороне — разные вещи, — тихо откликнулся тот и прикрыл глаза. — Шантаж. Угрозы. Предложение, от которого нельзя отказаться. Бам — и ты уже бежишь сотрудничать с теми, кого ненавидишь.

— Ты не знаешь её… — заспорила Оля, но Женька прервал её.

— Ты тоже! Вы познакомились только сегодня, а ты почему-то ведёшь себя так, будто вы год знакомы, — он помолчал и вдруг усмехнулся куда-то в сторону. — Хотя блин, у нас с тобой так же получилось… Ладно. В любом случае, воля твоя. Ты права, меня там нет, и я ничего не знаю о ней. Так что отдаю ситуацию в твои руки. Действуй, как хочешь. Но будь осторожна.

— Буду, — кивнула Оля и вдруг спохватилась. Один вопрос не давал ей покоя с самого начала разговора. — Слушай, а ты не злишься, что я рассказала ей о тебе? О том, что мы убили Фролова?

Женька вздохнул. Побарабанил пальцами по столешнице. Уставился в камеру. Плохое качество мылило, размывало черты, и знакомые глаза казались дурацкими и пустыми.

Оля вспомнила, как в одном из снов тени за окном вагона сложились в его лицо, и поёжилась.

— Нет. Не злюсь, — наконец сказал он. — Если эта Наташа — действительно «их» агент, она и без того знала всю историю. А если нет, то рассказывать ей было безопасно. Главное — чтобы ты персональных данных не выдала. Таких, по которым можно отследить, куда я уехал.

— Да вроде нет, — она покачала головой. — Даже фамилий не назвала, хотя уж это-то «они» наверняка и так знают. Но погоди… если бы она была их агентом и знала о нас, то зачем бы ей тогда было спрашивать?

— Мало ли, — пожал плечами Женька. — Проверить, доверяешь ли ты ей. Например. Но ладно, оставим это пока. Сейчас важнее другое. Что ты собираешься делать с контактами, которые она скинула?

Оля растерялась. Не хотелось этого признавать, но она и сама не знала, как можно использовать «их» данные. Изучить лица, постараться не встречаться с этими людьми в реальности и не пересекаться в сети — да. Но дальше?

Оставить всё просто так, пустить ситуацию на самотёк? Пусть и дальше выслеживают её, подкидывая всё новые и новые приманки, чтобы завербовать в свои ряды? Пусть и впредь ловят наивных подростков, подсовывая им проклятие вместо спасения?

Такого ей не хотелось. Но силы были слишком неравны. Если их действительно так много, что против огромной группировки могут сделать два школьника?

— Скинь их мне, — посоветовал Женька, заметив её замешательство. — Попробую осторожно пошерстить по этому форуму. С фейка, разумеется, и через ВПН.

— Это опасно! — Оля тут же возмутилась. Ей, значит, быть осторожнее, а он сам туда полезет? Это было как-то совсем непохоже на Женьку, обычно такого рассудительного и внимательного.

— Опасно, — он кивнул. — Но я же тоже не идиот. Мне это делать безопаснее, чем тебе. Они всё-таки не знают, где я, а ты у них на виду. Так что, пока они будут следить за тобой — а они будут! — я попытаюсь… ну, что-нибудь сделать.

— И что именно? — кисло осведомилась Оля. Идея ей не понравилась сразу: влезет ещё в какую-нибудь опасность и не выберется потом. Да и роль приманки, отвлекающей «их» от его расследования, не впечатляла.

— Что-нибудь, — повторил Женька и улыбнулся. — Как залезу туда — гляну. И не расслабляйся. Тебя до сих пор не тронули, но это не значит, что они забыли. Кто знает, когда они начнут действовать. Может, уже начали. И эта ситуация с девочкой… Ты собираешься продолжать с ней общаться?

Оля кивнула.

— Пока не узнаю всё, что мне нужно. Да и…

В этом признаваться не хотелось, но Наташа ей понравилась. Маленькая, серьёзная и бесстрашная, девочка казалась взрослой не по годам. Слишком рано выросшим ребёнком, на которого свалилось много бед и которому был нужен хотя бы один близкий человек.

Ребёнком, неуловимо напоминавшим Женьку. Оно и понятно — наверняка все, кто видит с рождения, немного похожи друг на друга.

Такими сравнениями она бы точно делиться не стала. К чему его лишний раз смущать?

— Не нравится мне это, — ещё раз сказал Женька. — Но воля твоя. Как я и говорил, меня там нет, я не могу судить точно.

— А жаль, — тихо добавила Оля.

Она уже давно не злилась на него. По крайней мере, в открытую. Оле и самой хотелось верить, что ситуацию она приняла и простила, но иногда внутри снова начинало ныть холодным ощущением потери, скукой, какой-то иррациональной злобой на обстоятельства, на мир и на них самих.

Женька, похоже, прекрасно её понимал, хоть об этом они почти не говорили.

— Жаль, — со вздохом подтвердил он. — Вместе намного проще.

И вдруг добавил, спохватившись:

— А как там твои сны? Ты всё ещё их видишь?

Оля поморщилась. О бездарно проигранном в игре с судьбой раунде думать не хотелось, потому что сами мысли об этом ввергали в серую безнадёжность. Часы продолжали идти, чтобы в итоге привести её в пахнущую креозотом московскую подземку и разлучить с Женькой навсегда.

— Всё ещё вижу, — нехотя призналась она. — Теперь я в них пытаюсь вспомнить тебя — и не могу. И ещё за мной кто-то гонится. Иногда вроде бы даже догоняет… или нет. Слушай, а ты уверен, что тебе стоит в это влезать? Может, ну его?

— Ты о чём?

— Я уже говорила. Не сейчас, раньше. Что, если мои сны связаны с «ними»? Если это будущее наступит из-за того, что происходит сейчас? Что, если… ты наткнёшься на них, и это будет конец?