Анатолий Даровский - Часы бьют полночь

— Тогда ты будешь знать, что как минимум попыталась, — ответила Рэна. — Я не знаю твоей ситуации, конечно, так что не уверена, могу ли советовать, но по опыту — попробовать стоит.

Звучало логично, но… это ведь было не только её решение. Что насчёт Женьки, который отдал слишком многое ради её безопасности — а теперь она собирается разрушить это всё? Разве она не обязана перед ним?

Разве «они» не рассчитывают, что она попытается снова?

— Есть один человек, — медленно произнесла Оля. — Я… не думаю, что ему это понравится. Он очень много для меня сделал, и, если я сейчас начну действовать, то всё это умножу на ноль.

— А ты просила его об этом? — вопросом на вопрос ответила Рэна. — Монстры этой девочки… тоже так говорили. Мы, мол, для тебя столько сделали, ты обязана поступать так, как сказано. Но девочка не просила, чтобы для неё это делали. И, как только это осознала, стала свободной.

И добавила уже тише:

— Делать что-то для тебя — решение этого человека. А сейчас речь о твоём. Попробуй на миг забыть о «долге» и подумать, что будет, если у тебя всё получится.

— Но я даже не знаю, что делать, чтобы всё получилось! — воскликнула Оля. — Как я могу об этом подумать? Вариантов нет!

— А вариантов никогда нет, — отозвалась девушка, — пока не решишься. И только когда начинаешь всерьёз задумываться, внезапно осеняет. Так мозги работают, ничего не могу поделать.

Оля закрыла глаза. Голова взрывалась. Саднило горло. Женька был далеко, и она не знала, где. Как ему помочь, не нарвавшись самой, тоже не знала.

Но Рэна говорила разумные вещи. Нельзя было пускать ситуацию на самотёк. Самое невыносимое из всех возможных решений — сидеть сложа руки и не делать ничего. Добровольно ждать, пока чудовища возьмут своё, пока «они» возьмут своё.

Такой исход претил Оле до глубины души, и, будь она менее задолбанной и затравленной после всех злоключений этих месяцев, ей бы и самой в голову не пришло сдаться.

Нужно было искать выход.

Почему-то вспомнилась Марина. Не та Марина, что умирала на полу Женькиной спальни, а та, которую Оля недавно видела во сне. Лёгкая, воздушная, с прохладными руками и знакомыми тревожными глазами. Приторный запах винограда, что исходил от неё. И последние слова: просыпайся. Ты ещё можешь всё изменить. А я помогу, как всегда помогала.

Интересно, это всё-таки был глюк? Или призрак Марины действительно существовал в этом мире в какой-то неясной форме? После чудовищ и вещих снов Оля ничему бы уже не удивилась.

Она перевела взгляд на листы, которые всё ещё в беспорядке валялись на диване. Марина ведь их имела в виду? Дневник с подсказками? С историей о «них», о том, как она общалась с «ними» на заре создания группировки? Как узнала важные вещи?

Оля снова выудила из нагромождения бумаг последний лист. Рэна выжидающе смотрела на неё.

Краткие тезисы, выжимка из всего полезного, что было в дневнике: некоторые чудовища не могут существовать вне человеческих тел и погибают, если окажутся внутри невидящего. Тот, кто сможет избавиться от одержимости, получит иммунитет — чёрт, а ведь о таким никто из них даже не подозревал!

И сила. Сила, которую получает каждый симбионт. Сила, что появляется сразу, ещё до трёх дней метаморфоз. У Фролова — подчинять других, у Женьки — стирать воспоминания.

Сила Гоши не действовала на тех, кто мог видеть. Сила Женьки сработала на неё — но, видимо, не до конца, раз Оля смогла вспомнить.

Что это ей давало?

Она ещё раз прокрутила в голове события сегодняшнего утра. Пробуждение, внезапное осознание, попытки понять, что случилось… Чудовище в окне. Смутные воспоминания о моменте, когда Оля начала их видеть — давно, ещё в октябре.

Что это ей давало?

Мысль вертелась в голове, ускользая, и ухватить её за хвост никак не получалось.

Выходит, миг, в который она начала видеть чудовищ, остался в её памяти. Этот момент никто не стирал — наверное, Женька просто не догадался. Или не смог. В конце концов, не факт, что он как следует контролирует себя и свою силу.

Что это ей давало?

Что будет, если отменить самое первое воспоминание? Тот миг, когда она впервые увидела? Что это даст? Останется ли всё как есть — или вместе с памятью уйдут и демоны? Она снова станет нормальной? Невидящей?

Вряд ли ему могло прийти в голову такое решение. Он-то видит их с рождения и даже не задумывался о том, что чёртову способность можно… отменить.

«Эта штука» не может существовать вне тела человека. Причём видящего человека. Единственный способ избавить от неё Женьку — пересадить в другого видящего. А единственный способ убить её — пересадить в невидящего.

Олю осенило.

— Рэна, — быстро произнесла она, рывком вскакивая с дивана, — Рэна, скажи. Можно узнать адрес человека, если ты в курсе, где он учится и как его зовут?

Девушка моргнула. Вопрос явно застал её врасплох.

— Э… в теории, можно. Если фамилия есть в телефонной базе.

— Они живут на съёме, отпадает, — резко перебила Оля. — Ещё варианты?

— Разве что через знакомых, — протянула она. — А что? Ты, похоже, таки решила действовать?

Оля кивнула, погрузившись в размышления. Знакомые. Знакомые, знакомые… кажется, с кем-то из них она уже имела дело.

Точно! Мальчик из Женькиной параллели! Тот, которому она так и не написала, решив не палить контору лишний раз! Сейчас, когда всё стало понятно, о конспирации думать уже не приходилось.

Её ничего не останавливало.

— Спасибо, Рэна, ты гений, — искренне произнесла Оля. — И за то, что пнула и заставила решиться… тоже спасибо.

Девушка рассмеялась и вполглаза глянула на неё.

— Всегда пожалуйста! Считай это новогодним подарком. Видишь, говорила же, что хорошие идеи всегда приходят, когда решаешься. Наверное, это и есть чудеса.

Оля кивнула ещё раз и отложила листы. Чудеса или чудовища — уже неважно. Она знала, что делать.

Знала, как убить всех зайцев одним махом, отменить судьбу, вернуть всё на круги своя. Знала, что и как делать, чтобы никто больше не погиб. И не исчез. И не превратился в монстра.

Хватит с неё бестолковой жертвенности, хватит историй, где кто-нибудь обязательно должен умереть в конце во имя спасения остальных: то Игорь, то Марина, то ещё кто. Хватит. Она спасёт их обоих, и себя, и Женьку, чего бы ей это ни стоило. Пусть даже воспоминаний. Пусть даже способности.

Если Новый год ни при чём, и сегодняшний день принадлежит не чудесам, а чудовищам…

Значит, чудеса она создаст сама.

— Бенгальские огни, пожалуйста, — произнесла Оля, заглядывая в окошко киоска.

Фонарика в сумке не оказалось: видимо, Женька забрал как ещё одно напоминание о том, чего ей вспоминать не стоило. Ну, он считал, что не стоило. Так что света, который помог бы разогнать монстров, у неё больше не было.