Анатолий Даровский - Часы бьют полночь

Кажется, получилось. Она явно висела ниже, чем раньше. Можно попытаться дотянуться до вещей на земле и…

Одно из щупалец отпустило её ногу и перехватило руку, что всё ещё цеплялась за заборчик. С силой дёрнуло на себя. Одним движением заставило оторваться от оградки.

На лице выступил пот, несмотря на жуткий мороз. Ну же, ещё чуть-чуть, ещё… есть!

Её снова дёрнули вверх. На этот раз — за руку и за ногу, гармошкой складывая вдвое. Оля затравленно уставилась на тушу — огромная пасть, где щуплая девочка-подросток поместилась бы целиком, раскрылась полностью. Обнажила мелкие частые зубы, похожие на обломки костей.

Щупальца потянули её к этой пасти.

Времени почти не оставалось. Вдали громыхал фейерверк. С улицы доносились вопли: орала новогодние песни нетрезвая компания.

Люди праздновали, а ей приходилось бороться со смертью.

В свободной руке Оля сжимала зажигалку и бенгальскую свечу. Вторую ладонь обмотало щупальце, до боли стискивая запястье — не шевельнуть. Чёртов рот был совсем уже близко.

Рот! Точно! За миг до того, как щупальца разжались, отправляя её в пасть твари, Оля перехватила свечу губами. Чиркнула зажигалкой. Зажмурилась, чтобы не попало в глаза.

Свеча вспыхнула, осыпав лицо искрами. Зажигалка вновь выпала из пальцев, лишь для того чтобы Оля перехватила бенгальский огонь освободившейся рукой. Вовремя: существо хлюпнуло, хватка разжалась, и она рухнула прямо внутрь клокочущего гигантского рта с частоколом костей-зубов.

В нос ударил невыносимый смрад. В голове зашумело. Пасть начала закрываться так же медленно, как и открылась, истекая грязной слизью и пульсируя со всех сторон. Сейчас оно сожмёт зубы — и всё, конец.

Нет уж, не дождётся. Не для того она сюда шла, не затем боролась и рвалась! Из последних сил Оля выбросила вперёд руку с бенгальским огнём и вбила сияющую свечу прямо в глотку монстра.

Металл оглушительно зашипел. Туша содрогнулась. Бульканье стало невыносимым.

Тварь замерла, и Оля поспешила воспользоваться преимуществом. Рванулась назад, выталкивая себя изо рта чудовища, оттолкнулась ногами от склизких боков. Рухнула на снег, стремительно отползла в сторону — быстро, быстро, пока щупальца снова не перехватили!..

Щупальца не перехватывали. Тварь надсадно булькала, сотрясаясь всем телом, и нападать не спешила. Оля окинула тушу взглядом и нахмурилась. Похоже, ранила — но не убила, так?

Пора было с этим кончать. Куда там их нужно бить, чтоб наверняка? В глаза?

Она неловко поднялась на ноги, поморщилась от боли в сдавленных лодыжках — наверняка останутся синяки. Подобрала зажигалку и початый пакетик огней. Оставалось несколько штук.

Пальцы подрагивали, а рука, которую до того сжимало щупальце, противно ныла. Оля была не в том состоянии, чтобы перебирать — запалила все оставшиеся в пачке свечи. Одним движением, чтобы не тратить время.

Огни затрещали, разгораясь. Туша дёрнулась и попыталась отползти от яркого света. Действовать нужно было быстро.

— Гори огнём, — прошипела Оля. — Гори, мать твою!

И, рванувшись вперёд, вонзила связку бенгальских огней в вылупившийся на неё глаз твари.

Бульканье стало невыносимым. В нос ударил уже привычный смрад, мешаясь с запахом горелой хвои.

— Гори!.. Ёлочка сраная, — повторила она и нервно, истерично расхохоталась.

Лифта в доме не оказалось. Пришлось забираться наверх по ступенькам, прислушиваясь к звуку собственных шагов и надеясь, что на лестнице не водятся какие-нибудь твари покруче сегодняшней.

Подъём навевал воспоминания. Кажется, точно так же она брела наверх, когда её загонял волк. Но, если тогда Олю вело отчаяние, то сейчас вперёд толкала надежда.

Надежда и уверенность, что всё будет хорошо. В конце концов, даже в подъезд попасть удалось с лёгкостью: когда она подошла, внутрь как раз заходила незнакомая парочка навеселе.

Парочка скрылась за дверью квартиры на первом этаже, а ей пришлось идти наверх. На пятый. Разумеется, из пяти.

Женька вроде говорил, что живут они невысоко? Отличное у него «невысоко»!

Перед нужной дверью Оля долго пыталась привести себя в порядок. Пачка влажных салфеток немного спасла положение — как минимум на лице не осталось пятен — но в остальном она выглядела живописно. Подтёки слизи на бордовом пуховике, изгвазданные волосы… великолепно.

Оставалось надеяться, что Женькин отец уже начал праздновать и ничего не заметит. А самому Женьке не привыкать.

Она перевела дух и вдавила кнопку звонка.

Из-за двери раздались шаги, сменившиеся лязгом открываемых замков.

— Что случилось?.. — из квартиры высунулся мужчина, и, пусть Оля видела его вживую пару раз в жизни, лицо она узнала. Невозможно было не узнать: Женька многое перенял от отца. Да и фотографии видела не раз, когда задерживалась у одноклассника на чай и во время разговоров бездумно скользила взглядом по пыльным полкам.

— Здравствуйте, — нервно улыбнулась Оля. — Дмитрий, кажется? Я… я к вашему сыну. Извините, что так внезапно. Меня Оля зовут, может, даже узнали.

Дмитрий обвёл её затуманенным взглядом. Ну точно — уже выпил. Несильно, но достаточно, чтобы впустить в дом знакомую девочку без лишних вопросов.

— Оля? — переспросил он, нахмурившись. — Оля из Подмосковья?

Та быстро закивала и снова улыбнулась, стараясь выглядеть максимально приветливо. В сочетании с грязной курткой и потрёпанным видом смотрелось наверняка ужасно нелепо.

— Да, из Подмосковья. Вы меня помните? — ещё одна дежурная улыбка. — Извините, что так поздно и в таком виде, я решила устроить Жене сюрприз и приехала… без приглашения.

— О как! — крякнул Дмитрий и усмехнулся. — Помню я тебя, помню. У тебя ж вроде коса была? Здорово ты изменилась, Оля из Подмосковья.

Напоминание о косе неприятно кольнуло внутри, но виду Оля не подала. Да и прав он был, в конце концов. Действительно ведь здорово изменилась.

И дело не только в причёске.

— Так вы впустите? — с нажимом поинтересовалась она. — Я пойму, если нет, просто… не хотелось бы ночевать на улице.

Дмитрий покачал головой и открыл дверь пошире, впуская её в коридор.

Вау. Всё оказалось ещё проще, чем Оля рассчитывала. Как повезло, что он её запомнил!

— Только это… — мужчина вдруг замялся и знакомым движением коснулся рукой волос — тёмных, как у самого Женьки, только намного короче. Провёл ладонью по «ёжику» на голове. Это у них что, семейное?

— Что? — невинно поинтересовалась Оля, переступая порог и быстро заходя в квартиру, пока Дмитрий не передумал. Квартира оказалась потрёпанная, с советским ещё ремонтом. Вместо обоев на стене коридора — краска, бежевая с дурацкими кружками кирпичного цвета. Продавленный линолеум под ногами. Понятное дело — съём, да ещё в такой глуши…