Дмитрий Костюкевич - Темная волна. Лучшее

Гордей стал грубо целовать её, одновременно стягивая с себя шорты.

— У моей бабушки была наколка, — бормотал он, тяжело дыша. — С номером, понимаешь? Иногда я представлял, что там, в Травниках, бабушку изнасиловал эссесовец. Я знаю, папа родился в шестидесятом, но я просто фантазировал…

Возбуждённый член тыкался в живот Кире.

— Скорее, — прошептала она.

Он бросил её на кровать, лицом вниз, и упал сверху. Ей показалось, что внутри что-то хрустнуло, но возбуждение от этого лишь возросло.

— Я фантазировал, что в моей крови течёт немецкая кровь. Меня заводила чёрная форма, начищенные сапоги. Когда прожектор светит, лают овчарки и за колючей проволокой жмутся женщины, и их всех, о, да, Боже, да, всех я могу трахнуть! И когда я работаю с животными, я будто надзиратель, Кира, Кирочка…

Он схватил её за волосы и больно ударил лицом о кровать:

— Сука, тощая сука!

Она закричала, и он кончил. Когда она перевернулась на спину, Гордей уже оделся.

— Мне пора, — сказал он смущённо. — Половина наших сбежала, половина в суде. Животные остались одни.

— Прощай, — улыбнулась Кира слабо и провалилась в сон.

Проснулась она во второй половине следующего дня. Внутренности горели. Белки налились кровью, а лицо превратилось в череп с налипшей пергаментной кожей. Час она просидела в душе, прислушиваясь к спазмам в желудке.

С трудом вытащила из шкафа весы.

39, — показало табло.

Ещё один рубеж достигнут.

Боль полоснула изнутри бритвой. Впилась в стенки желудка. Кира на корточках добралась до телефона.

— Вячеслав Сергеевич! Я умираю!

— Сейчас приеду, — коротко ответил врач.

Кире понадобились титанические усилия, чтобы натянуть шорты и футболку. Дотронувшись до живота, она нащупала шишку чуть ниже пупка. Шишка дёрнулась и исчезла.

«Я брежу», — подумала Кира.

Скоблев появился на пороге через полчаса.

— Хорошо выглядите, Кира Дмитриевна.

— Я… выгляжу… ужасно…

— Ну, что вы. Где ваша сила духа?

Доктор взял её под локоть и усадил в кресло. Сам раскрыл чемоданчик и извлёк шприц. Жидкость в шприце была прозрачной, зеленоватой.

— Что вы со мной сделали? — спросила Кира, исподлобья наблюдая за врачом.

— А разве вы не читали договор, который подписывали?

— Не читала.

— Зря. Иначе вы бы не ныли, понимая, в каком важном для гельминтологии эксперименте участвуете.

— Гельминто…

— Гельминтология. Наука, изучающая паразитических червей.

Игла вошла в предплечье девушки. Скоблев улыбнулся ласково и потрепал её по волосам:

— Это не средство для похудения, — сказала Кира.

— Конечно, нет. Но похудение — один из побочных эффектов, так что, двух зайцев, как говорится. Я вам объясню, дорогая моя. Минут пять у нас есть.

Скоблев присел на кровать, поправил причёску.

— Мой брат путешествовал по центральной Африке, изучал заболевания, вызванные цестодами. Их ещё называют ленточными червями. Мы с братом с детства восторгались совершенством цестод, их способностью к размножению, их самодостаточностью…

Кира невольно вспомнила вчерашнего любовника, у которого были свои детские увлечения.

— Вы знали, что в мире существует 300 видов ленточных червей и полтора миллиарда людей заражены ими, носят их внутри? Так что вы не уникальна, дорогуша. А вот то, что находится в вас уникально.

Живот Киры вздулся, она вскрикнула от мучительной боли. Скоблев, как ни в чём не бывало, продолжал:

— В Джубути брат встретил племя кочевников, которых отличала невероятная, даже по меркам голодной Африки, худоба. Племя это не только не боялось паразитов, но принимало их, как великий дар. Заражённый гельминтами почитался, как святой. Но это касалось не всех лентецов, а лишь одного вида. Не изученного наукой древнейшего паразита, предка бычьего цепня.

Кира взвыла, задёргалась в кресле. Ей хотелось выблевать слова, поступающие в её мозг из уст симпатичного рекламного врача.

— Открытый братом гельминт скрывался от учёных столько лет благодаря изумительной способности мимикрировать. Позвольте пояснить. Обычные цепни размножаются, отделяя от себя проглоттидов, небольшие отростки, которые выходят из оккупированного организма вместе с калом. Проглоттиды ползают, рассеивая яйца с личинками — чудо природы, не так ли? Но проглоттиды нашего с вами червя настолько малы, что обнаружить их в кале практически невозможно!

На лице Скоблева появилось то выражение, которое бывает у людей, увидевших отличный фокус.

— Брат исследовал гельминты и пришёл к удивительному выводу. Древний червь предпочитает голодных людей сытым. Микрофлора кишечника, страдающего от недоедания человека — идеальная для него среда.

Кира вцепилась в подлокотники кресла, её тело выгнулось дугой.

— Продолжать исследования среди дикарей брат не мог. Зато мог начать эксперименты здесь, вместе со мной. Нужно было лишь найти добровольца, согласного проглотить живую цисту червя. Однажды я увидел в Интернете рекламу лекарств для похудения, и меня осенило. Три месяца мы искали подходящего кандидата, зондировали Интернет. Отослали анкеты сотне девушек, из которых отобрали нескольких. Злобных, социопатичных, любящих лишь себя. Достаточно тупых и совершенно одиноких. Тех, кого не отговорит мама, не отведёт в настоящую больницу муж. Всё шло, как по маслу, но в вашем случае, Кира Дмитриевна, результат был поистине потрясающим. Другие черви только начал расти, а ваш уже прошёл все стадии, от мельчайшего паразита, до половозрелой геромафродитной особи. Я не понимал, в чём дело, пока вы не рассказали о «Бьютиноле». Жуткая химия, но её состав вызвал интереснейшую мутацию, которую нам ещё предстоит изучить. Позвольте.

Доктор нагнулся и сорвал с Киры шорты вместе с трусиками. Боль её была так сильна, что места для стыда не оставалось.

— Я заявлю в милицию! — процедила она. — Вас сгноят в тюрьме! Тебя и твоего больного брата!

Угроза не обидела Скоблева.

— Бросьте, о чём вы! Во-первых, гельминты используются во многих бадах для похудения. А во-вторых, вы прекрасно знали, на что идёте. Договор, помните? Ах, да, вы же не читали. «Я, Шестопалова Кира Дмитриевна, осознаю риск, добровольно принимаю участие в эксперименте, согласна стать инкубатором для цестоды…» Вы всё подписали! Да прекратите вы так расстраиваться! Вы добились того, чего хотели. И, подумайте, вы мать существа, которое может изменить гельминтологию.

Кира сползла с кресла, суча ногами. Вены вздулись на её шее, в уголках губ выступила пена.

— Вытащи его!

— Что я и делаю.

В руках Скоблева появился складной контейнер.

— Скоро всё закончится, и вы вернётесь к прежнему ничтожному существованию.

Кира упала на корточки, ткнулась лицом в ковёр. Ей казалось, что прямую кишку подцепили рыболовными крючками и вытаскивают наружу. Болезненная и неудачная попытка заняться с Андреем анальным сексом не шла ни в какое сравнение с той болью, что разрывала ей пополам.