Ирина Матлак - Поющие пруды

Вонь – горькая, с тошнотворным сладким оттенком перебила ароматы леса.

Так же, как и в тот день, когда бежала кросс, мне сейчас казалось, что в тумане кто-то есть. Что он действительно движется из стороны в сторону с нечеловеческой проворностью и не то хочет напасть, не то просто забавляется.

Когда мы почти добежали до Джека, он внезапно сорвался с места и совершил высокий прыжок. Время как будто замедлилось, и я, словно кадры замедленной киносъемки, наблюдала его полет. Вот лапы отрываются от земли, вот он оказывается в воздухе, вот движется вперед, обнажая клыки… а вот уже отлетает назад. А потом из тумана показалась женская рука, ударившая Джека с такой силой, что его буквально отшвырнуло назад. Отлетев на несколько метров, он с силой врезался в древесный ствол и, жалобно заскулив, сполз на землю.

– Джек! – в ужасе воскликнула я, подбегая к нему. – Джекки, малыш…

Картина, которую я увидела, опустившись около него, очень напоминала тот ужас, который рисовало мое воображение. Джек так же неподвижно распластался на земле, только кровь, слава богу, отсутствовала. Увлекшись его осмотром на предмет ран, я не сразу заметила, что Егор тоже встал рядом, загородив нас собой. Мы с Джеком оказались между ним и высокой сосной, а вокруг – туман, где пряталась потусторонняя тварь.

Я не видела, что делал Егор, но в тумане вдруг послышался ехидный, пробирающий до дрожи смех, вскоре сменившийся утробным рыком. Джек тем временем приподнял голову и, тяжело дыша, жалобно на меня посмотрел.

Никогда не могла выносить страдания животных. Обычно в такие моменты во мне поднималась волна негодования и злости на тех, кто с ними плохо обходится, или на весь мир, где возможно страдание ни в чем неповинных существ. А теперь, когда это касалось непосредственно Джека, привычная злость усилилась стократ.

– Ты! – выкрикнула я, поднявшись на ноги и глядя в туман. – Убирайся! Пошла вон!

Вообще-то я всегда старалась избегать брани, но сейчас не удержалась и добавила пару непечатных слов. А потом еще пару, выплескивая все, что кипело внутри.

Не знаю, подействовали на низшую мои вопли или, – что наиболее вероятно, – какие-то манипуляции Егора, но она ушла. Был отчетливо слышен ее стремительный удаляющийся бег, который вскоре стих, вслед за чем развеялся туман. И только порыв ветра, ударивший в лицо горько-сладкой вонью, напоминал о том, что происходило здесь всего несколько минут назад. А еще – кровь, пошедшая у Егора из носа. Когда я спросила, все ли с ним в порядке, он только отмахнулся. Достал из кармана упаковку влажных салфеток и небрежно ее отер.

Затем, не дожидаясь моей просьбы, аккуратно взял Джека на руки и кивком велел мне идти за ним.

– Только не оборачивайся, – зачем-то предупредил он. – Не смотри назад.

Я не стала уточнять, почему нельзя этого делать и безропотно двинулась следом. До поселка мы дошли довольно быстро, и во время всего пути я не сводила взгляда с Джека, который выглядел откровенно плохо. Нет, на нем не имелось видимых ран, но он никогда не был таким вялым и апатичным, как теперь.

Дома Майкл, приняв Джека из рук Егора, сразу же уложил его на лежанку. Когда-то в молодости Майкл учился в ветеринарном колледже – учебу он так и не закончил, но кое-какие знания с тех времен остались. Поэтому в ветклинику мы обращались только для получения необходимых справок и прививок, а в остальном Майкл справлялся сам. Вот и сейчас он провел тщательный, – насколько это было возможно в домашних условиях, – осмотр Джека.

– Переломов нет, – констатировал он в итоге. – Только сильный ушиб. Полежит пару-тройку дней – оклемается. Да, Джек?

Тот в ответ только вяло вильнул хвостом.

– А теперь, – взгляд Майкла скользнул по Егору и обратился ко мне. – Может, вы объясните, что произошло?

Майкл нечасто говорил со мной в таком тоне. Бережное отношение к животным я переняла от него, так что сейчас он был крайне сердит, хотя и сохранял видимое спокойствие.

– Мы были в лесу, – ответил вместо меня Егор. – Джек на некоторое время пропал из виду, а потом мы услышали его лай. Нашли его, лежащим на земле, уже в таком состоянии. Возможно, на него напал какой-то зверь… в последнее время мой отец находит много пострадавших животных.

– По-вашему, это похоже на нападение дикого зверя, молодой человек? – Майкл выразительно приподнял бровь. – На теле Джека нет ни укусов, ни следов от когтей. Ушиб – совершенно нетипичная травма для такого случая, вы не находите?

Егор показательно развел руками:

– Другого объяснения у меня нет. Разве что ваш пес ударился самостоятельно.

Вторая версия звучала еще сомнительнее первой. Но, как правильно заметил Егор, другого объяснения он дать не мог. Потому что третье – настоящее, прозвучало бы абсурднее двух вместе взятых.

В отличие от меня, Егор врать умел. Наверное, самая лучшая ложь – это ложь, основанная на правде. И Майкл, даже если не до конца в нее поверил, расспросы прекратил. Только покачал головой, вздохнул, глядя на Джека, и позвал нас на кухню. Там он занялся приготовлением какой-то специальной мази, а мне поручил напоить гостя чаем.

Егор попытался отказаться, но я настояла.

В итоге мы пили кофе. К нему я поставила на стол оставшийся тыквенный пирог и по-быстрому сооруженные сэндвичи. У меня аппетит отсутствовал, а вот Егор ел неожиданно много. Когда Майкл вышел из кухни, отправившись к Джеку, он пояснил, что после взаимодействия с низшими всегда испытывает сильный голод.

– А кровь? – негромко, чтобы не услышал Майкл, спросила я.

Прожевав последний кусочек последнего сэндвича, Егор чуть пожал плечами:

– Так происходит, когда имеешь дело с сильными низшими. Не уверен, что без твоей помощи вообще сумел бы ее отогнать.

– Без моей помощи? – удивилась я.

– Низшие опасаются русалок, – пояснил Егор. – Конечно, все зависит от силы конкретного низшего и конкретной русалки, но в целом это так. Пока ты еще человек, они безбоязненно появляются рядом. Но чем ближе грядущее полнолуние, тем больше вероятность, что ты даже сейчас сможешь на них повлиять. Низшие чувствуют страх, могут питаться им, как одним из сильнейших чувств. Даже способны вызывать его, посылая пугающие видения. А ты сегодня не боялась. И проявила силу, приказав той низшей уйти. Можно считать, нам обоим повезло оказаться вместе.

Я задумалась. Вспомнилось, как одной ночью «девочка» появилась за окном нашей гостиной. Тогда я тоже усердно старалась подавить страх и велела ей убираться. И она правда вскоре ушла… Что ж, вот мне еще одна мотивация не позволять страхам брать над собой верх.

После ухода Егора я сидела рядом с Джеком, устроившись прямо на полу. Прилегла на принесенную подушку и, периодически осторожно его поглаживая, листала ленты соцсетей. В какой-то момент, поддавшись внезапному порыву, зашла в инстаграм Насти. Вообще-то я делала это крайне редко, чтобы лишний раз не трепать себе нервы. А сейчас что-то захотелось…