Татьяна Купор - Красота как наказание

Неужели виной всему слова, сказанные сгоряча?

Знай, что если я сегодня умру, я не успокоюсь, пока ты не окажешься со мной!

Необдуманная фраза крепко приклеилась к ней, ярмом повисла на шее, лишая возможности окончательно покинуть бренный мир. Ничего, осталось совсем немного. Скоро смерть придет за ним и избавит от страданий, заберет его тоску. День за днем, каждую ночь он зовет Маргариту. Не может смириться, не может отпустить. И она идет на этот зов. Она почти у цели.

Девушка остановилась напротив собственной могилы. На надгробии лежат кремовые цветы – напоминание о том, что она все еще связана с этим миром.

Каждый четверг он, одетый в черное, приносит кремовые розы на могилу, долго глядит на фотографию, словно чувствует присутствие любимой. Его широкие плечи нельзя обнять, нельзя взъерошить слегка вьющиеся темно-русые волосы, заглянуть в ясные глаза, вдохнуть приятный запах кожи. Все, что остается, – это стоять в стороне и молча наблюдать, как его пальцы касаются прохладного мрамора, как нехотя он отнимает руку и та на секунду замирает в воздухе. За что небеса ее так наказали? Дали возможность находиться рядом, не позволив даже прикасаться? Память сохранилась, только каждое воспоминание превратилось в пытку. Маргарита помнила его голос, запах парфюма, помнила горячие ладони, сжимавшие ее лицо… Как много хотелось сказать и спросить! Но она всего лишь призрак, ее никто не видит, кроме…

Кроме Анны. Между ними существует какая-то удивительная связь, которая еще больше укрепилась, когда Маргарита прошла сквозь нее. На мгновение она ощутила чувства, переполняющие жену брата: неотступный страх и нервное напряжение.

А почувствовала ли это Анна?..

***

Анна стояла у окна, зябко кутаясь в кофту. На дворе октябрь, природа постепенно увядает. Голые деревья выглядят уставшими и удрученными, как старики. Небо хмурится, закрывая тяжелыми тучами бледное солнце. Еще чуть-чуть, и последние яркие краски осени исчезнут, уступив место ноябрьской слякоти и декабрьским морозам.

Она тяжело вздохнула и задвинула шторы. Скоро вечер, а она почти не выходила из комнаты! Еще раз перебрала вещи Маргариты, нашла несколько трогательных записок: «Марго, любимая, жду тебя завтра на нашем месте. Твой Н.», «Не могу до тебя дозвониться. Дед опять отключил телефон? Я весь день просидел в часовне, почему не пришла? Завтра утром опять буду ждать. Н.» Анна занялась было дневником Маргариты, но так разволновалась, что не могла вникнуть в суть написанного. В конце концов, решила оставить его на потом. Сейчас ее беспокоило другое. С одной стороны, очень хотелось встретиться с автором интригующего письма, но с другой – было страшно. Анонимам доверять нельзя, неизвестно, что у таких людей на уме. Да и вообще, с чего она взяла, что неизвестный захочет встретиться? Может, просто проигнорирует записку и больше не напомнит о себе. И все же нужно ему ответить, а дальше будь что будет.

Устроившись за столом, Анна написала: «Уважаемый аноним! Вы прислали мне короткую записку с предостережением и советом скорее покинуть этот дом. Взяли на себя смелость предупредить о возможной опасности – так найдите же смелость показать свое лицо, чтобы я знала, как выглядит мой доброжелатель. Анна».

Написанные строчки удивительно точно отразили ее мысли. Она еще раз перечитала текст, сложила лист пополам и спрятала его в карман джинсов. Мысленно приказала себе: «Хватит бояться! Если это шутка, аноним не выдаст себя. Если же человек, написавший записку, искренне хотел предостеречь, он не будет прятаться».

Ее мысли прервал шум в коридоре. За дверью раздавались мужские голоса, слышался топот ног. Движимая любопытством, Анна вышла из комнаты.

В коридоре царила суета. Какие-то мужчины выносили со второго этажа коробки и сумки. Роман наблюдал за ними, сидя в кресле в гостиной. Анна подошла к мужу.

– Ты уже вернулся?

– Пришлось. Рабочие приехали раньше времени.

Анна перевела взгляд на мужчину, выходящего на улицу.

– Что здесь происходит?

– Освобождаю комнаты от хлама.

«Он называет хламом вещи своей сестры? – удивилась Анна. – Или я чего-то не понимаю?»

– Эту коробку оставьте! – Роман вскочил с места и подошел к рабочему. Тот пожал плечами и повиновался. Муж осторожно поставил картонный ящик на диван и отбросил крышку.

– Что там?

Анна притворилась, будто не знает, что может находиться внутри.

– Вещи Марго. Рука не поднимается их выбросить.

– Эти коробки все одинаковые. Как ты догадался, что они именно здесь?

Роман ничего не ответил, только задумчиво произнес:

– Не хватает еще одной. Странно, может, я что-то напутал?

Он свел брови и задумался, а Анна вздрогнула от его слов. Ну вот, теперь грозы не миновать! Пытаясь придумать подходящие слова для оправдания, она украдкой посмотрела на мужа. С его лица слетела задумчивость, во взгляде мелькнуло подозрение. Анна испуганно отступила назад.

– Что-то не так?

Жалкая попытка отвести от себя подозрения.

– Где коробка?

– К-какая коробка?

Ну же! Придумай что-нибудь! Не глупи!

– С вещами Маргариты.

– Почему ты спрашиваешь об этом меня? Я в первый раз их вижу! Проверь еще раз, ты, наверное, просто ошибся.

– Я не ошибся. – В голосе Романа зазвучал металл. Его лицо сделалось суровым, жестким. Заметив, как нервно она теребит заколку в волосах, он прищурился. Анна тут же спрятала руки за спину.

– Значит, кто-то из рабочих вынес коробку… Посмотри во дворе.

Роман грубо схватил ее за плечи и прижал к стене.

– Отвечай! Зачем ты ходила наверх?

«Потому что имею право знать правду!» – хотела выкрикнуть она, но от испуга потеряла дар речи. Муж ответил за нее:

– Хотела разгадать тайну, которая не дает тебе спокойно жить, есть и спать, правда? Мешает, как кость в горле. Плевать, что другим от этого будет больно. Главное – узнать, сунуть нос туда, куда не просят!

Он с силой надавил ей на плечи, причинив боль. Анна закусила губу и зажмурилась, пытаясь сдержать слезы.

– Я просил тебя: не береди рану, подожди немного. Нет, пробралась наверх, стащила коробку и прячешь теперь, как преступник улику! Пойми наконец, что хочешь раскрыть не мои секреты, а секреты Маргариты, а на это у тебя права нет! Это была чужая жизнь, чужая боль, которая других не касается. Не касается! – Последние слова он произнес по слогам, как для ребенка.

Анна дернулась, и Роман отпустил ее. Больше ничего не сказал и отвернулся. Но все еще оставался напряженным, тяжело дышал. Она нервно сцепила руки. Только бы не закричать, только бы не упасть! Слова оправдания замерли на губах, стены угрожающе закачались перед глазами. Что делать? Муж еще больше закрылся, достучаться до него теперь будет сложнее. И все из-за умершей сестры! Человека давно нет, а неприятности он приносит!