Татьяна Купор - Красота как наказание

– Нет, нет, нет… – шептала она и осыпала поцелуями его плечи. Запретные, украденные, они словно закутывали его раны, цвели на теле прекрасными цветами. Маргарита… Маргарита… Если кто-нибудь когда-нибудь спросит о его страхах, о тайных слабостях, он не раздумывая, назовет ее имя.

Наконец он сорвал с ее губ жадный, неистовый поцелуй. И не мог ею напиться – то ли ядом она была, то ли нектаром. Смертным грехом или сладостью с примесью горечи… Какая разница. Умереть был готов за эти мгновения. Словно кандалами прикован к ней, ни освободиться, ни вырваться. Целовал ее властно, варварски грубо. Воздух ее воровал, всхлипы ее вдыхал, оставляя губами красные отметины. Каждый нерв его тела искрил и сгорал в этом безумном пламени страсти. Ощутил вкус крови на губах, когда рвал легкую ткань ее блузки, когда сдергивал зубами эту чертову заколку с ее волос.

А потом зажегся свет, дед застал их вместе и устроил жуткий скандал. Роман заявил, что женится на Маргарите, а Николай Викторович грозился лишить его наследства. В конце концов их заперли в комнате, но Роман не сдавался:

– Я не боюсь трудностей. Наоборот, они меня стимулируют. Иногда мне кажется, что я сделался жестоким. Может, это и к лучшему. Я уничтожу любого, кто захочет нам помешать!

– Меня пугают такие перемены, – говорила она, и васильковые глаза блестели от слез.

– Другого выхода у нас нет. Если мы хотим быть вместе, мы должны стать сильными и идти до конца.

Но утром Маргарита неожиданно передумала. Смотрела в глаза и едко улыбалась. Каждое слово било его как плеть и болью расползалось по коже.

– Это была шутка, – сказала она. – На самом деле я люблю Нестора, и всегда любила. Прости.

Так он получил еще один шрам – глубокий и болезненный, который с каждым годом все сильнее саднил и кровоточил. Роман так сильно разозлился, что готов был убить их обоих. Нечеловеческая ярость струилась по его венам и затмевала рассудок. Как он мог подумать, нет, как он мог вообще вообразить, что она полюбила его? Маргарита просто жестоко сыграла на его чувствах, выставила на посмешище!

В то же утро он покинул родные места, переехав в столицу к деду. Жестокие побои, которым он подвергался в детстве, безразличие и слабоволие отца, ранняя смерть матери и предательство любимой, – все это наложило определенный отпечаток на его жизнь.

С каждым годом семена зла незримо прорастали в нем, а пылающая ненавистью кровь только питала их. Сколько ни пытался, а забыть Маргариту не смог. Всюду преследовали глаза-васильки. На чужих губах чудилась ее улыбка. Чужие пальцы напоминали ее прикосновения.

Годы спустя, когда дед слег с инсультом, а отец умер, семейный бизнес перешел в руки Романа. Он сумел выгодно продать свадебные салоны и начать дело с нуля, став владельцем сети похоронных бюро. Это новость добила старика. Долгие годы Николай Викторович шел по головам, подставлял конкурентов и причинял боль близким… И что в итоге? Дело всей его жизни было загублено. Старый и немощный, разбитый параличом, он ничего не мог уже поделать. Только бессильно ругался и проклинал тот день, когда внук появился на свет.

С чувством превосходства Роман возвращался домой. Наконец пришло время увидеться с любимой. Оставленная ею рана все еще болела и кровоточила, а мысль о том, что она с Нестором, делала боль просто невыносимой. И он решил, что никому и никогда не отдаст Маргариту.

***

– Это только начало истории, – закончил Роман свой рассказ и на мгновение поднял на нее глаза. – Остальное – в следующий раз.

«Они любили друг друга, – потрясенно думала Анна. – Двоюродные брат и сестра… Оба страдали. Но почему же Маргарита предала его? Должна же быть причина! А впрочем, не об этом я сейчас должна думать…»

Она взглянула на мужа. Тот продолжал стоять у окна в задумчивости. Широкие плечи были напряжены, глаза прикрыты. Сейчас он явно думал не о своей жене, но Анна не чувствовала огорчения. В один момент Роман стал для нее чужим человеком, от общества которого хотелось поскорее избавиться.

– Ты собираешься держать меня здесь и дальше? – спросила она, не решаясь подняться с кровати. На щеке все еще горел отпечаток его руки. Вновь приблизиться к этому человеку Анна боялась.

Ответа не последовало. Роман чиркнул зажигалкой, и табачный дым поплыл по комнате. Анна напряженно следила за огоньком сигареты, которая едва освещала его лицо. За окном сгущались сумерки. Темнота в комнате становилась гуще и непроглядней, а вместе с ней наползал и страх. Отрешенность Романа пугала. Да, он открылся, рассказал правду и, возможно, потом скажет, почему убил свою сестру. В следующий раз. Значит, ей придется сидеть здесь не одни сутки.

– Зачем ты делаешь это? – не выдержав, снова задала она вопрос. – Если я тебе не нужна, так и скажи! К чему эти игры?

Роман никак не отреагировал. Крошечная искорка то становилась ярче, то блекла, от едкого дыма слезились глаза. Анна вскочила и бросилась к двери, но слова мужа остановили ее:

– Не делай глупостей, дорогая.

Спокойный, ровный голос с едва уловимой ноткой угрозы парализовал, лишил воли. Это был голос незнакомого мужчины. Казалось, в Романа вселился злой дух и полностью подчинил себе.

«Такой человек не способен на теплые чувства. Даже не верится, что когда-то он страдал из-за любви к Маргарите!» – пронеслось у нее в уме. Она медленно повернула голову. Огонька не было. Силуэт, одетый в белое, с трудом различался в полутьме.

– Каждые три часа сюда будет подниматься Елена, – проговорил он, останавливаясь рядом с ней на пороге. – Но сбежать ты не сможешь, так что не питай иллюзий.

Она отскочила, пропуская его, и повернулась спиной к двери. Теперь силуэт мужа отражался в нескольких зеркалах, как будто у него было множество двойников.

– Зачем ты женился на мне? – выкрикнула Анна, впившись ногтями в ладони. Еще чуть-чуть – и начнется истерика.

Прежде чем закрыть дверь, он ответил с саркастической улыбкой на губах:

– Спроси об этом Романа.

Анна лежала на кровати, уставившись в потолок. Смотреть по сторонам не было сил – изо всех углов на нее глядели призраки. Призраки самой Анны, рожденные из ее зеркальных отражений и живущие собственной жизнью. Казалось, стоит лишь взглянуть на одного из двойников, и он пройдет сквозь прозрачное стекло, протянет тонкие руки, утащит за грань между реальностью и кошмаром.

Наверное, именно так и сходят с ума.

Щелкнул замок, но Анна не шелохнулась. Послышались торопливые шаги и робкий кашель.

– Роман Станиславович хочет видеть Вас у себя, – проговорил звонкий девичий голосок. Повернув голову, она увидела Лидию. Та нервно топталась на пороге и с ужасом озиралась по сторонам. Похоже, ей тоже здесь не нравилось.