Юлия Фаро - Прощай, гуня-кандальник

Заскрипели дверные петли, потянуло со двора холодом, хлопнула дверь...

* * *

Неожиданно сильный порыв ветра вырвал Любку из избы Зосимы и закружил-завертел в ночном небе. В темноте и пустоте потеряла она счёт времени, а очнувшись, тут же позвала:

- Зосима! Зосима!

Кричала до тех пор, пока знакомое лицо, склонившееся над ней, не узнала и не успокоилась.

Глаза Зосимы - такие зелёные, такие прозрачные, будто студёная вода из ключа в лесной чащобе - теперь иначе на неё глядят.

- Красавицей ты у меня, дочка, выросла. Но знай, девка, невестой тебе никогда не бывать! Приняла ты на пятнадцатом году ведьминский обет вместе с зельем на моей крови настоянном - живи, не ропщи, многие тайны тебе откроются, многим чудесам обучишься, будет что другой ведьме передать.

Зосима поднял упавшую девушку и, встряхнув за плечи, поставил на ноги.

Любка - снова оказавшаяся в чужом, но уже повзрослевшем теле - потёрла рукой ссадину на лбу. Теперь рука её была нормальной величины - пальцы тонкие и длинные, правда, кожа с тыльной стороны в цыпках да царапинах.

Она огляделась по сторонам и увидела, что стоит на пересечение двух тропинок у погоста. А земля вокруг утыкана ножами, вкопанными в землю рукоятями, тогда как острые клинки наружу торчат.

"Знать, я теперь настоящая ведьма, коль меж остриёв кувыркалась да ни разу не поранилась!", - гордо подумала воспитанница колдуна.

- Садись на полено, переведи дух... - разрешил Зосима. - Да запомни: силу эту не ты породила, и не тебе её попусту тратить. Вдруг жизнь так обернётся, что придётся тебе мену совершать, со смертью торговаться. Для такого случая силу в крови годами копят, на баловство не размениваются. А то придёт судьбоносный час, а ты - пустая да порожняя. Уяснила?

- Уяснила! Я только ещё разок в птицу обернусь. Можно? Чтобы заговор назубок запомнить, - схитрила Луша.

- Неушто запамятовала, аль шутишь со мной, егоза непоседливая? - улыбнулся колдун, качая головой. - А в птицу - можно, тут вашей сестре завсегда путь открыт.

- От земли оторваться, в высь подняться! Вместо каждой руки - крыло, на моё добро, на ворогов зло! - раздался звонкий девичий голос.

Любке показалось, что она стала малюсенькой-прималюсенькой. Посмотрела на руки - увидела крылья, посмотрела под ноги - увидела чёрные когтистые птичьи лапы.

Взлетела и глянула на своё отражение в луже.

Сорока!

Восторженно застрекотала и начала кружить над кладбищем, где, прислонившись к покосившемуся кресту, сидел Зосима, глядя, как ведьма-гадуница хлопает крыльями, пролетая над его головой...

* * *

- Кандальникова! - нервно прошептала Серафима Андреевна. - Не отвлекайся! Нужно внимательно слушать, а не на потолок таращиться! Ну что за ребёнок!

Любка снова очутилась в краеведческом музее.

Теперь второклашки с интересом рассматривали муляж сгорбленной фигуры седого старца, который склонился над огромной пожелтевшей книгой, уткнув в страницу скрюченный палец. Чуть поодаль возвышалась фигура лохматой старухи, держащей в руках посудину, наполненную сухой травой. Нос у бабки был крючковатый, с огромной бородавкой на самом кончике.

- Экспозиция называется "Колдун и ведьма", - возвестил голос гида. - Ведьма - в представлении малограмотного русского народа - это женщина, наделённая колдовской силой, связанная с нечистым. Она может менять свой облик, летать, наводить порчу и вредить людям. Очень часто ведьмы оборачиваются чёрными кошками, свиньями, жабами, сороками. Основные функции ведьм - мешать продолжению рода и появлению изобилия в любых его формах. Забирая жизненную силу у людей, животных и растений, ведьма увеличивает свою собственную силу. Кладбища для них священны. Силу свою ведьма должна передать преемнику. Современному человеку трудно представить общую картину обычаев и обрядов, поверий и суеверий, мифов и легенд русского народа, связанных с колдунами и ведьмами. Колдуны представлялись крестьянину старыми людьми с длинными седыми волосами и нечёсаными бородами. В большинстве случаев они были людьми без родни и холостыми. Хмурые и малоразговорчивые, они ходили всегда насупившись и смотрели исподлобья. Сохранились легенды о местном чародее Зосиме. Жил тот колдун в маленькой и плохонькой избе в одно окошко и из дома выходил только ночью. И летом, и зимой одевался в один и тот же овчинный полушубок, подпоясанный кушаком. Был он злым и страшным...

- Замолчите, тётенька! - словно помимо свой воли громко выкрикнула Любка и сама удивилась своей смелости.

Одноклассники засмеялись, а Ленка Листова, испугавшись, дёрнула подружку за рукав и приложила палец к губам.

Хайфиц, обернувшись, покрутила у виска пальцем, за что тут же была ущипнута за жирный бочок Ирой Коркиной.

- Колдун Зосима совсем не таким был! - упрямо проговорила Люба. - Вы не знаете ничего! Нельзя зазря наговаривать! Так можно и беду накликать!

- Кандальникова, ты что себе позволяешь? - взвилась Серафима Андреевна.

Но Любка не отреагировала, затаив дыхание она смотрела, как колдун на скамейке оторвался от чтения и посмотрел на маленькую заступницу с улыбкой.

- Зосима! - Любка радостно помахала ему рукой.

Видение исчезло, и Любка снова погрузилась в темноту...

* * *

Они брели по лесной тропинке - постаревший колдун с холщовой сумой через плечо и молодая очень красивая девушка с тяжёлой косой. Старик частенько наклонялся, чтобы сорвать травинку или гриб и, понюхав добычу, складывал её в торбу.

- Ты пошто, Луша, помещика Селивёрста Солнцева приколдовала? Глумишься над дураком, забавишься.

- Так он подарки обещает, - засмеялась девушка. - Хочет, хитрец, чтоб я к нему в усадьбу захаживала, говорит, мол, о сыне печётся, мол, хочет, чтобы молодой Семён Селивёрстович мой портрет написал. Врёт, шельма! Вот поморочу его ещё на новый сарафан да серьги с бусами и разума лишу. Он, тятя, человечишка негодный, крестьян своих голодом морит, девок молодых портит. Неужто тебе его жалко?

- Эх, Лукерья... Силищи чародейской в тебе многовато. Ну да всё равно побереги её для нужного случая. Не трать понапрасну, - беззлобно проворчал старик. - Вот, колосья-то пшеничные на его поле в колтуны для какой надобности завертела?

- Шутковала, - рассмеялась Луша. - Ты лучше глянь, как у меня по-новому выходит!

С этими словами она подпрыгнула и, вскочив на пенёк, превратилась в огромную бурую жабу.

Колдун одобрительно поцокал языком, затем достал из сумки пригоршню травы, пошептал заветные слова и бросил на лягушку.

- Горячо! - обижено завизжала пучеглазая и тут же снова обернулась Лукерьей. - За что наказываешь? - обиделась молодая ведьма.

- За то, что велел тебе наперёд всё, что в "Книге" моей, познать да уразуметь. И до конца дней своих всё, что там прописано, исполнять. Сколь разов сказано: не трать силу понапрасну, копи для заветного случая! Копи столько, чтобы мертвеца могла поднять и сама не сгинуть! Эх, девка, чует моё сердце, что беда за тобой по пятам ходить станет...