Юлия Фаро - Прощай, гуня-кандальник

- Мамочка, ты в больнице. А это я, Егор, твой сын...

От услышанного Любку ударило током.

- Сын?! Мой сын!

Зрение полностью вернулось, и, не отводя глаз, она смотрела на худощавого красавца с копной тёмных вьющихся волос. Смотрела на лучистые смеющиеся глаза из-под широких бровей и ничего не могла понять.

- Гуня, это ты? - произнесла она, окончательно узнав Егория.

- Я, мамочка, конечно я!

Белый халат распахнулся, и она увидела безукоризненный тёмно-серый пиджак и серебристую рубашку с тонким галстуком, завязанным на причудливый узел.

- Ты переоделся? - глупо спросила Люба. - Где ты взял эти вещи?

- Ну, мама, шутница... Я прямо с конгресса. Мне как позвонили - я на вертолёт и к тебе.

- На какой вертолёт?

- На наш... - Гуня погладил её по плечу. - Это ты у меня экстремалка - на "джетпаке" летаешь. А я по старинке... На вертолёте.

- Егор Георгиевич, вам пора, - напомнил о себе доктор, которого только сейчас заметила Любочка.

Она тщетно силилась вспомнить, кого напоминает ей этот очкастый эскулап, но так и не смогла...

- Что это? - удивлённо спросила Люба, только сейчас заметив на прозрачном прикроватном столике странный гаджет на тонком металлическом обруче.

- Ваши виртуальные очки, - с досадой отозвался доктор. - Тут все ваши вещи, которые при вас нашли: трансформатор сновидений, набор цифровых контактных линз, упаковка активной кожи... Вы что, ничего не узнаёте? Странно, операция прошла успешно...

- Не обращайте внимания - мама у меня шутница. Спасибо вам, Сергей, извините, не запомнил вашего отчества...

- Викторович, - напомнил пожилой врач. - Меня зовут Сергей Викторович.

- Да, конечно, Сергей Викторович. Извините, но вы не смогли бы оставить нас с мамой наедине. Буквально десять-пятнадцать минут разговора на личную тему. И с вашего позволения я активирую антипрослушивающую завесу.

- Хорошо, не смею вам перечить. Завеса у вас своя, или нашей воспользуетесь?

- Своя, - усмехнулся Гуня.

Доктор подошёл к стене и нажал кнопку лифта.

Когда створки за врачом плотно затворились, Егор Георгиевич достал из кармана металлический куб и, легонько дотронувшись до одной из сторон, установил купол завесы.

- Егор, если ты действительно мой сын... Почему ты - Георгиевич? Ты же должен быть Алексеевичем?

- Мама, зачем ты сбежала? - проигнорировав вопрос, печально спросил Гуня. - Ты же знаешь, как я тебя люблю. Ты должна мне верить! И если я решил, что так будет лучше для всех - то всё равно сделаю по-своему. Чем меньше ты упрямишься - тем больше сил и памяти сохранишь.

- Давай в другой раз поговорим, - чувствуя, что теряет сознание, попросила Любочка.

- А если снова исчезнешь?

- Куда я от тебя? Ты меня везде найдёшь...

Глава 5

Любаня лежала на диване арендованного коттеджа и, глядя в потолок, еле слышно шевелила губами.

- Листова, Коркина, Ниткин и Сёмкина Серафима Андреевна. А улитка? Кто у нас улитка? Может, толстая и медлительная Хайфиц? Если я правильно всё поняла, то ведьмовская сила покинула меня в присутствии всех этих персонажей. Но кто именно? Кто же из вас в той нелепой драке умудрился невзначай попробовать мою кровь? Придётся встречаться.

Но придумывать повод для встречи с одноклассниками ей не пришлось. Повод возник сам собой уже через двадцать минут...

Надрываясь, зазвонил телефон.

Люба подняла с пола упавший ножик и, замотав его в платок, снова засунула между подушками. Пошатываясь от слабости, она дошла до стола и, дотянувшись до аппарата, нажала зелёную кнопку.

- Привет, Любка! - заорал айфон голосом школьной подруги Листовой. - Куда пропала? Я второй день звоню, а у тебя - "абонент, не абонент...".

- Что случилось? - радуясь такому совпадению, спросила Люба.

- Ты будешь с нами Серафиму поздравлять? У неё юбилей. Шестьдесят пять стукнуло как-никак.

- Конечно! Первая учительница всё-таки, - уверенно ответила Любка, вспомнив все детали своего погружения в гипнотический транс...

- Тогда с тебя "трюндель"!

- Договорились! Завтра в обед заскочу к тебе в кафешку и отдам.

Ленка Листова "варилась" в семейном бизнесе. Папаша - владелец сети престижных заведений общественного питания - пристроил к себе всех членов своего немаленького семейства. Причём назначал на руководящие должности близких и дальних родственников строго в соответствии с возрастным цензом. Чем старше - тем круче. Его братья владели ночными клубами, два сына-погодка - весьма популярными ресторанами, а так как Ленка была самой младшей, то и в управление ей досталось всего-навсего небольшое кафе "Радуга" с симпатичной летней площадкой, украшенной зонтиками в разноцветную полоску.

Честно сказать, Ленка на папашу злилась, только виду родителю не показывала.

Злоязыкая Коркина дразнила её, называя Гансом, младшим сыном мельника из сказки "Кот в сапогах", которому при делёжке наследства достался только кот.

- Может, тебе, Ленка, и вправду котом обзавестись? Вдруг масть попрёт? Глядишь, и "Людоеда" богатенького склеишь! С таким подходом к бизнесу, как у Николай Петровича - папаши твоего - ты до пенсии будешь в своей "Радуге" жарить "радужную форель" и при этом "радужно" улыбаться!

Ленка на шутки не обижалась.

- Эх! Жаль котов не люблю, а вот собачку бы с удовольствием завела, - мечтательно говорила она, обнимая Коркину. - И "Людоеда" бы тоже кормила с утра до вечера...

- Ну-ну... Кормила бы она... - ехидничала Ирка, подмигивая Любочке.

За время работы в общепите Листова порядком раздобрела и выглядела гораздо старше своих лет. Да и чересчур короткая стрижка-ёжик не придавала её образу женственности. Гренадёрский рост, пышный бюст и крутые бёдра отпугивали женихов, желающих приобрести в спутницы жизни тонких и длинноногих красавиц. Были, конечно, претенденты из числа желающих жениться на рестораторше, но Листова таких отшивала сразу, предпочитая одиночество браку по чужому расчёту.

Однажды по большому секрету Коркина сообщила Любе, что Ленка - вместо того, чтобы привести себя в форму - тратит немалые деньги на какие-то курсы по соблазнению состоятельных кавалеров.

- Представляешь, говорят, что даже гипноз изучает и нейролингвистическое программирование! Вот дурочка, лучше бы жрала поменьше в кафе своём, да спортом бы занималась! - насмехалась Ирка.

Любочке эта ирония не нравилась. Она со школы с большой симпатией относилась к нежадной и отзывчивой Ленке.

- Смотри! Я классно всё придумала, - тарахтела Листова, принимая из рук Любы три тысячи рублей. - Наших набралось десять человек. По "трёхе" с каждого - получается "тридцатка". Серафима сказала, что возьмёт четырёх подруг. А я стол прямо здесь накрою, - она махнула в угол открытой террасы. - Из расчёта по "штуке" в каждое лицо.