Юлия Фаро - Прощай, гуня-кандальник

Собравшие зааплодировали.

- В настоящее время вы ждёте ребёнка, - голос Любочки дрогнул. - Вернее, вы не ждёте ребёнка, а хотите от него избавиться...

- Молчите! Не продолжайте! - взмолилась Лиза, на глаза навернулись слёзы, и она с ненавистью бросила короткий взгляд в сторону Ниткина, который, казалось, оцепенел и стал смотреть на свои ботинки.

Вся эта сцена была по достоинству оценена присутствующими, и тишина - и так царившая в комнате - зазвенела от сгустившегося в комнате напряжения.

- Ты пошто молодуху позоришь? - зашипел Гуня. - Вон, лучше тому лысому скажи, что он раньше жандармом был - у него в кармане книжица с картинкой. Там он на ней в форме да в фуражке... Звать его Валентин Макарович... Слышь меня?

Люба тут же повернулась в сторону помощника Ниткина и громко произнесла:

- А вас зовут Валентин, и отчество редкое в наши дни... Если не ошибаюсь, то первая буква "м", вторая "а"... И служили вы во внутренних органах...

Все моментально переключились на лысого - которого все называли Макарычем - боясь пропустить какие-либо подробности. Хотя даже факт принадлежности немолодого сотрудника к силовым структурам вызвал серьёзное недоумение, которое читалось на лицах присутствующих...

Ассистировал Гуня усердно. Больше часа им пришлось удивлять работников магической сферы, вызывая бурю эмоций и восторженные возгласы.

Любка устала, и вопросительно посмотрев на Ниткина, спросила:

- Может, достаточно?

А тот сидел в глубоком раздумье и не сводил с бывшей одноклассницы пристального взгляда.

- Достаточно, - наконец произнёс он. - Всем - спасибо, можете расходиться, на сегодня рабочий день закончен...

- Почему ты сама предложила мне устроить это шоу? Ты ведь не просто так позвонила и приехала? - обратился он к Любке, когда они остались одни. - Дай угадаю? Намереваешься поработать в моём салоне в зачёт долга ресторатора Листова?

- Сообразительный! - усмехнулась Кандальникова.

- Ясновидящий, - поправил Лёнчик - Только мне это не интересно! Зачем мне у себя в салоне иметь конкурента? Разговоры пойдут о твоём превосходстве... То да сё... Клиентов можно потерять. Нет! Мне нужно другое. Нужно сыграть по-крупному!

- Например?

- Например, ты уговариваешь своего бывшего дружка Жору Мартова - так, кажется - его фамилия? - чтобы он обратился ко мне за помощью в раскрытие преступления. Убийства того же Листова! Ты ведь знаешь, кто стрелял в Ленкиного отца? Чего дрожишь? Вижу, что знаешь!

У Любочки и действительно ни с того ни с сего зуб на зуб не попадал.

- Нет, - она с трудом смогла выдавить из себя единственное слово.

- А вот я точно знаю и доказательства имею, только мне необходимо, чтобы это выглядело не как банальное расследование, а как помощь маститого экстрасенса доблестной полиции. Я раскрываю преступление и становлюсь героем - неприкасаемой личностью с заслугами перед правоохранительными органами. Это позволит мне и бизнес расширить, и, как говорится, славу снискать. А я за это мало того, что семейству Листовых долг прощу, так и тебе назову того, кто твою силу позаимствовал. Я ведь уже всё узнал, Люба! Всё! И поверь, что кроме меня тебе в этом деле никто не поможет! Так что, дорогая моя одноклассница, торопись исполнить свою часть нашего соглашения и не сомневайся, что я тут же исполню свою!

- Обязательствами опутываешь, Зосима? - осознавая, что угодила в ловушку, прошептала Любка. - А как проникновенно про детскую любовь врал...

- Почему сразу - врал? Вовсе я тебя не обманывал, просто без твоей любви я за столько лет научился обходиться, а вот без денег - никак... Извини, подруга...

У Ниткина зазвонил телефон, увидев высветившейся на дисплее номер, экстрасенс изменился в лице и, махнув Любке чтобы никуда не уходила, нырнул в одну из комнат, плотно притворив за собой дверь.

Любаша увидела, как Гуня опрометью бросился вслед и тоже исчез за дверью.

Через несколько минут Егорий снова возник в холле, и, судя по его лицу, призрак прапрадеда находился в гневе.

- Не молчи! - требовательно шепнула Люба. - Что слышал?

- Вот ведь паскудник! Вот ведь греховодник! - сокрушался кандальник. - С малой девчоночкой шашни разводит, деньгами да подарками умасливает дурёху... Токмо отец ейный грозился, что заявку подал...

- Заявление, - машинально поправила Люба.

- Пусть так, - не стал спорить Гуня. - И ещё говорил, что Мартов этот во всём разберётся и закатает экстрасенса в тюрягу. А я вот и думаю, что правильно мужик решил... Пусть...

- Всё понятно, Гунечка, всё понятно... Ты не переживай - мы его обхитрим. Обязательно выведем этого "Зосиму" на чистую воду.

Теперь Люба поняла в чём смысл условий Ниткина. Ещё бы! Хочет сразу двух зайцев убить! Сделать так, и чтобы Мартов ему по гроб жизни обязан был, и чтобы репутацию свою сохранить.

В это время из-за двери раздался крик взбешённого Лёньки. Теперь экстрасенс разговаривал с кем-то из своих помощников и кричал так громко, что Люба всё слышала, особо не напрягая уши.

- Ты сколько денег родителям девчонки отдал? Двадцать? Чего двадцать? Рублей? Идиот! Отдай в баксах, кретин! Меня этот сумасшедший папаша шантажирует! Трезвонит мне, понимаешь? Полицией пугает! Ты адвокат или кто? Узнай: заявление действительно поступило, или пугает? Я-то приму меры! У меня есть свой план... Но если я всё сделаю сам - тебе-то за что платить, за какие заслуги?

Любка не стала дожидаться Ниткина, она выскочила на улицу и, поймав такси, поспешила домой.

По дороге немного оттаяла сердцем, глядя, как восторженный Гуня разглядывает и "дивную коляску", и городские улицы, заполненные машинами и людьми.

"Заверну ножик не сейчас, заверну дома...", - решила она. - "Пусть любуется!".

Войдя в квартиру, сразу же почувствовала запах горелой картошки.

По кухне, открыв окно и размахивая полотенцем, носилась Раиса Ивановна.

В раковине дымилась сковородка.

- Всё наперекосяк! Вот как к вам приеду - так ничего у меня не ладится, - забыв поздороваться, пожаловалась свекровь.

- Ну и не приезжали бы... - пробурчала себе под нос Любочка, скидывая туфли.

- Ты чего там бубнишь? Что за манера дурацкая: встать подальше и бурчать так, чтоб никто ничего не расслышал, - мать мужа с готовностью переключила своё недовольство на невестку.

- Здравствуйте, говорю! Ужин готовили? - усмехнулась Любка.

- Представь себе, что да, - огрызнулась Раиса Ивановна. - Но у тебя отвратительное масло, склизкая картошка и совсем никудышная сковородка.

- Может быть, - кивнула Люба и принялась мыть посудину.

- А ты, хозяйка, где прохлаждаешься, пока муж делами занят?