Юлия Фаро - Прощай, гуня-кандальник

Также Любаша насчитала шесть дверей, выходивших в "зал ожидания" с разных сторон периметра.

Любезно поблагодарив юношу за стакан прохладной минералки, она присмотрелась к остальным сидящим за столиками.

Судя по одежде, посетители салона были людьми состоятельными. Пришедшие в одиночку сидели погружённые в собственные мысли, некоторые, казалось, даже дремали. Несколько групп, явно объединённых одним вопросом к экстрасенсу, тихо перешёптывались между собой. Всего в зале находилось пятнадцать человек.

Бесшумно отворилась одна из дверей, и потный взъерошенный мужчина низкого роста растеряно подошёл к стойке рецепции.

- Подскажите, в какой кабинет на процедуру коррекции проследовать? - спросил он расплывшуюся в доброжелательной улыбке красавицу.

- Обряды на коррекцию финансового потока - следующая дверь, - дива махнула ручкой в указанном направлении. - Напомните ваш номер посетителя, пожалуйста.

- Двенадцать, - буркнул дядька и ринулся к нужной двери.

Менеджер магического салона тут же внесла информацию в компьютер.

Открылась самая дальняя дверь, и на пороге появилась лысая девчонка в чёрном балахоне с тяжёлой серебристой цепью на шее. Она помахала над головой рукой. Тут же из-за столика поднялась компания из трёх человек и устремилась на призыв зовущей.

- Быстро же она мандалу изготовила, - удивлялась тучная дама, проходя мимо Любочки.

"Да! Организация бизнеса - на высшем уровне!" - признала Любка.

Она вдруг начала волноваться, поглядывая на часы - до назначенного времени оставалось десять минут.

Словно заметив беспокойство клиентки, одна из девушек-менеджеров подошла к её столику.

- Госпожа Кандальникова? - вежливо поинтересовалась девушка.

- Да, - тихо ответила Любочка.

- Господин Зосима просил проводить вас к нему в комнату отдыха. Он сейчас ужинает... Не возражаете?

- Но как?.. - удивлению Любки не было предела, она уже начинала верить в сверхъестественные способности Ниткина. - Как он узнал?..

- Ничего магического, - тихо пошутила девушка и глазами указала на камеры видеонаблюдения.

- А-а-а... - облегчённо выдохнула Любаша и, легко поднявшись из кресла, поспешила за провожатой...

Они вошли в одну из дверей и оказались в ничем не примечательном коридорчике, имеющем выход на улицу с обратной стороны, в проёме которого виднелась фигурка лысой заклинательницы с сигаретой в руке.

- Машка! Опять куришь! Сам узнает - уволит на фиг! - шуганула курильщицу менеджер.

- Тихо, Лизок, тихо, - девчонка запулила окурок и, поправив цепь на балахоне, прошмыгнула мимо...

- Какие люди! Сама Любочка Кандальникова! Ты знаешь, я ведь как чувствовал, что заявишься, заказал твои любимые креветки и белое вино! - сказал Лёнька, вставая из-за накрытого стола и распахивая руки для объятий.

Люба, было, обернулась на Лизу, но та уже скрылась за дверью.

- Я даже не знаю ни как к тебе обращаться, ни как себя вести, - смутилась гостья.

- Всё нормально, - осторожно обняв её за плечи, произнёс Ниткин. - Для тебя я просто Лёня... Или Лёнчик, как тебе удобно... Это же сколько лет мы не виделись?

- Много, - приходя в себя, призналась Кандальникова. - Больше десяти... Если не считать прискорбного случая на Серафимином юбилее.

Ниткин поджал губы и усадил Любашу к столу.

- Надеюсь, ты не подозреваешь меня в смерти Листова? - он налил золотистое вино в бокал и пододвинул однокласснице.

- Нет! Хотя твои слова оказались пророческими... - сделав глоток, добавила она нехотя.

- Я слишком хорошо знал Николая Петровича, царство ему небесное, - отозвался Ниткин и, приподняв в знак приветствия свой фужер, тоже отпил вина. - Раньше - когда я сужал его деньгами, которые он мне и вернул-то не полностью - был я для него "отличным парнем". А когда я в очередной раз не поддался на его уговоры вложиться в ресторанный бизнес, то тут же стал "шарлатаном" и "жуликом".

- Ты давал ему в долг? - удивилась Люба.

- И не я один! Покойный даже связями дочери не гнушался... Юрка Гастропод тоже в семейный бизнес Листовых вложил немало. Папаша всё надеялся, что Ленка Юрика охмурит - только бесполезно... Гастроподу легче было ему денег отсыпать - на фиг ему эта Ленка... А сейчас так тем более хорошо - мы с ней после школы не общались. Нам ведь теперь с неё и её братьев долги собирать.

- Но мы же в школе вроде как дружили? Вы с Юркой всегда с нами были. В смысле с нашей четвёркой. Ну я, Листова, Коркина, Милица...

Ниткин посмотрел на Любочку взглядом доктора Ганнибала Лектера и навалился грудью на стол. Его белоснежные виниры ослепительно блеснули.

- Дура ты, Кандальникова! Какая же ты дура! Мы с Юриком были влюблены в тебя по уши, вот и приходилось терпеть твою свиту.

- В меня?! Почему? Но ты... Он... Вы даже вида не подавали...

- Почему? Да потому, что ты самая красивая и нормальная из всех девчонок в классе была. Помнишь, когда в музее я тебе нечаянно по носу заехал? А ты даже не сердилась. Защищала меня перед Серафимой. Не жаловалась, не ныла... Мы с Гастроподом даже втихаря следили за тобой... А на твои соревнования? Мы же на всех твоих выступлениях были! Неужели не помнишь?

- Помню, но я думала, что это - вы всей компанией... Ну, типа болеете за меня и Ирку. Я же помню, как вы Ирке Коркиной цветы дарили!

- Дарили, - согласился Ниткин и откинулся на спинку стула. - А что нам оставалось делать? Если ты ни на кого, кроме своего соседа, не смотрела. Жора этот для тебя был и царь, и бог... Мы потом с Юриком напились на радостях, когда узнали, что ты замуж за другого вышла. Вот так ему и надо... Раз не нам - то и не ему... - Лёнька снова пригубил вина.

- Не сердись на меня, Лёнечка, я ведь, честное слово, и не подозревала даже.

- А никто и не сердится! Можно сказать: благодаря тебе мы стали теми, кем стали. Я поступил на психологический факультет и увлёкся эзотерикой, чтобы в один прекрасный день приворожить тебя и заставить наконец в меня влюбиться. А Гастропод считал, что стань он богатым и успешным - ты сама к нему прибежишь. Так что всё, чего мы с ним добились, изначально было посвящено тебе, Любочка.

- А Юрка? Он сейчас где? - потупив взор, спросила девушка.

- Юрка-то? В Европе! У него всё абсолютно шоколадно... Бизнес, дома, яхты, жена-красавица... Я к нему на отдых летаю. Хочешь присоединиться как-нибудь?

- Ну, может, как-нибудь... - уклончиво ответила Люба. - Ты, Лёня, меня так удивил, что я и не знаю, как разговор начать... Я, Лёнечка, к тебе - если честно - по делу пришла.

- Ко мне - все по делу! - ухмыльнулся Ниткин. - Я и не рассчитывал, что ты по любви... Спрашивай!

- Почему ты выбрал для себя такое имя? Зосима? - для начала поинтересовалась Люба.

- Запомнил, - не раздумывая ответил Лёнька. - С той экскурсии дурацкой, там экспонат был - колдун. Помнишь? А потом ты ещё как резанная кричала: "Зосима! Зосима!", - ну я и запомнил. Понравилось мне имя. Редкое, неизбитое... А что ты вдруг? Люб, ты мне правду говори, не темни лучше. Я в день по двадцать человек принимаю, я по лицам и по жестам читаю лучше, чем ты по буквам. Я, Любочка, столько книг и гримуаров разных прочёл, столько всего знаю, что не пугайся - не удивишь ты меня своим рассказом. Он ведь у тебя - я чувствую! - тоже из разряда паранормального. Давай, начинай! У нас ещё целых двадцать минут.