Юлия Фаро - Прощай, гуня-кандальник

- "Чёрная Книга"! - торжественно произнёс художник. - Старинная "Чёрная книга"... Она исписана таинственными знаками, но если там есть глава для того, кто держит её в руках - текст становится понятным. Для меня там была подробно описана наша встреча. К тому же, смотрите сами!

Он взял карандаш и заточенным концом аккуратно ткнул правее центра.

Любка, приблизив к картине лупу, увидела изображение малюсенькой фигурки художника в тёмном сюртуке, стоящего напротив мольберта.

- Вы? - выдохнула девушка.

- Я, - улыбнулся Дворжак. - Присмотритесь ещё раз, думаю, что вы многих узнаете.

И Любка узнала... Ниткин, Коркина, Листова, Гастропод, Гуня-кандальник с женой Аннушкой, Дортезин и Раиса Ивановна - все они в разных костюмах и разных сценах были достаточно узнаваемо нарисованы на картине Сэма.

- Но это ещё не всё! - хитро прищурился художник. - Вы слышали что-нибудь о гештальт-рисунках?

- Рисунки-перевёртыши, зрительные иллюзии? Когда на одной картине на самом деле можно увидеть несколько разных рисунков?

- Точно! - обрадовался старик. - Верните мне лупу и сделайте назад пять-шесть шагов. Давайте!

Любаша отошла подальше от треноги с картиной и не смогла сдержать удивления.

- О боже! - прошептала она.

Малюсенькие фигурки, которые она с трудом рассматривала сквозь толстую линзу, словно по волшебству превратились совсем в другое изображение. Теперь на картине были изображены двое - мужчина и женина, крепко взявшись за руки, шли среди цветов навстречу восходящему солнцу. Их лиц не было видно...

- Стойте, не двигайтесь! И это ещё не всё! Теперь вот так!

Сэм поднял картину и поставил её, повернув на девяносто градусов.

- Что вы видите сейчас?

- Птицу, похожую на сороку, открытую книгу и волны... Может, вода? - неуверенно произнесла Люба.

- Не знаю, милая, не знаю... Эту картину я должен был показать вам!

- Значит так написано в "Чёрной Книге"? Кстати, как она к вам попала? - спросила Кандальникова.

- Видите ли... Сначала я начал встречать этих людей с картины в реальной жизни! Первым ко мне пожаловал сам Юрий Гастропод. Вальяжный олигарх с "подскоком" - так, кажется, по-русски?

- С заскоком - поправила Любочка. - Это значит - со странностями. И в чём же его странности?

Люба, снова вооружившись лупой, стала рассматривать фигурку бывшего одноклассника.

- Странностей у него - хоть отбавляй! От избытка денег он возомнил себя богом! Заказал огромное полотно на мифологическую тему. Только представьте: он - Аполлон в окружении муз! - Дворжак театрально воздел сухие старческие руки вверх и несколько раз энергично потряс в воздухе пальцами. - Аполлон! Какой Аполлон?! В лучшем случае - сатир с копытами и толстым брюхом... И это бы ещё ничего, но у него было чётко сформулированное виденье будущего шедевра. Музы должны были быть совсем молоденькими девочками, но с крепкими спортивными формами! Вы представляете?! Я столько сил приложил, чтобы его переубедить! Показывал репродукции картин Батоне Помпео, Николы Пуссена, Петра Киле, Густава Моро и других художников, кто изображал на своих полотнах сцены из подобных мифов. И везде! Поверьте, везде музы были представлены пышнотелыми девицами, но никак не плечистыми и мускулистыми. Только как у нас в Венгрии говорят: "Aranykulcs minden ajtСba beillik...", - золотой ключик все двери открывает... Вот он меня и уломал... Приехали ко мне русские натурщицы-спортсменки по синхронному плаванью со своим тренером Ириной, в которой я тут же узнал греческую богиню. А ещё... Три дня назад к нам завилась вот эта парочка, - Сэм указал на Дортезина и Раису Ивановну. - Они предложили хорошую цену за мой дом. Честно сказать, мы с Мариной давно присмотрели потрясающий особняк в горах недалеко от Вены. Так вот... Эти покупатели и показали мне удивительную книгу чёрного цвета, доставшуюся им в наследство, предложив испытать на себе связанное с фолиантом древнее поверье. И знаете, я там прочёл дословно следующее: "Когда будет тебе необходим образ прекрасной девы для изображения Артемиды, встретишь ты богиню-мстительницу, и будет её имя - Любовь, и узнает она многие лица на таинственной картине, что прячешь ты от чужих глаз. И твой долг - показать ей творение твоё и рассказать всё, что знаешь сам. Ибо пути ваши и в прошлом, и в будущем не раз пересекаются. А раз по имени твоему быть тебе услышанным даже Богом, то и в живом теле, и в мёртвом должен ты помогать ей советами своими!"... Вот и всё. О том, что я прочитал в "Чёрной Книге", рассказываю впервые. Хотя владелец рукописи и спрашивал меня, только я ничего ему не ответил. А владелец - вот он...

Замолчав, Дворжак указал на изображение Алексея.

- Этого не может быть! - воскликнула Люба. - На портрете нарисован мой покойный муж, он погиб при трагических обстоятельствах вместе со своей матерью. Это абсолютно точно! А в остальном... Мистика какая-то! Вы эту картину показывали Гастроподу?

- Нет! Зачем? Она предназначена только для вас. Теперь мне придётся её уничтожить...

"Всё интересней и интересней!..", - подумала Люба. - "Старик не похож на шутника, но мне сейчас не время удивляться происходящему. Всё, что происходит сейчас, не более фантастично чем то, что было раньше... Да и вопросы к художнику появились...".

- Простите, не знаю почему, но я хочу выслушать историю происхождения вашего имени, - заинтересованно обратилась она к Дворжаку. - Почему в "Книге" было сказано про ваше имя? Это как-то связано с тем, что вас зовут Сэм?

- По правде говоря, мало кому рассказывал эту дурацкую историю... Ну ладно... - нехотя начал Дворжак. - Мне "посчастливилось" родиться в Венгрии в непростые годы, когда нашей страной правил лидер ВПТ и председатель правительства Матьяш Ракоши. Он установил личную диктатуру в стране, копируя сталинскую модель управления в СССР. В определённых кругах венгерского общества его называли "лучшим учеником Сталина" и "кровавым палачом". Но по прошествии многих лет я сейчас не согласен с такими определениями. Да, был жесточайший террор и чудовищные репрессии, но - если вы знаете историю - во Второй мировой войне Венгрия была фашистским государством, которое воевало на стороне Гитлера, и при выкорчёвывании корней фашистской идеологии в стране Ракоши просто был вынужден принимать такие жёсткие меры. А так как практически все чиновники, служившие профашистскому строю, были уволены - а некоторые, наверное, и подвержены репрессиям - то к власти на всех уровнях были призваны люди, которые уже поддерживали новый, социалистический государственный строй. Но эти новые чиновники пришли на государственные должности всех уровней в основном, как говорится, "от сохи и станка", и часто их грамотность не соответствовала занимаемой должности. Вот в таком хаосе при заполнении документов о моём рождении и была допущена ошибка. Но заявить об этом и потребовать её исправления в то время было достаточно рискованно - это могло быть расценено как недовольство существующей властью. Поэтому мои родители не стали особо упираться, и я стал носителем абсолютно нелепого имени - Самен. Видите ли, Люба, у венгров существует прекрасное мужское имя Сами, означающее "тот, кого слышит бог", но, по всей вероятности, малограмотный чиновник-австриец или немец, заполняющий свидетельство о моём рождении, не расслышал, какое имя ему назвали, и вместо Сами написал Самен. С тех пор, чтобы не вызывать глупых вопросов, все близкие звали меня на американский манер - просто Сэм.