Юлия Фаро - Прощай, гуня-кандальник

Люба мысленно подсчитала и улыбнулась - шестьдесят километров в час! Не стриж, конечно, и не сапсан... Но что делать? Имеем то - что имеем!

И она стремительно стала набирать высоту...

Перелетев горную гряду, увидела ярко освещённую трассу и, с удовольствием передохнув на дорожном указателе с надписью "Хевиз - 65 километров", через час с небольшим она уже "приземлилась" на балконе своего номера гостиницы в Хевизе.

"И что теперь?" - с ужасом подумала путешественница. - "Ну не идиотка ли? В сороку превратиться смогла, а о том, как обратно человеческий образ принять, и не подумала!".

Появившийся на ночном балконе Егорий тоже не знал, как помочь правнучке.

Вздыхая и сокрушаясь от собственного бессилия, он то принимался понапрасну ругать Лукерью, то пытался вспомнить старые поверья о том, как заставить ведьму-гадуницу принять прежний облик. Ничего не помогало!

Неожиданно Егорий замер и, забыв о том, что кроме Любочки его всё равно никто не видит, приложил палец к губам.

Снизу послышались тихие шаги. Кто-то крадучись вошёл в отель.

- Мать честная! - перекрестился призрак. - Любочка, свекруха-погорелица твоя воскресла. Вот - ей богу! - она это!

А Любка усталой нахохлившейся птицей сидела в самом углу балкона, недоверчиво уставившись агатовыми бусинками глаз на говорящего. Егорий не ошибся, и через некоторое время до её чуткого слуха донёсся звук открывающегося замка, после чего в номере, за балконной дверью зажёгся свет. Сорока взлетела на подоконник и с удивлением стала наблюдать за действиями матери Алексея.

Натянув резиновые перчатки, Раиса Ивановна - словно заправский вор! - торопливо обыскала содержимое чемодана и приступила к шкафу.

Тихо запищал телефон.

- Всё в порядке, я на месте, - коротко отрапортовала свекровь. - Паспорт здесь, а её нигде нет. Дворжак тоже ничего не знает... Поняла... Проверить, нет ли чего подозрительного... Поняла...

Раиса Ивановна открыла балконную дверь и вышла из номера.

Любочке этого было достаточно, чтобы влететь в помещение.

- Ой! - вскрикнула свекровь и замахнулась на чёрно-белую птицу попавшим под руку полотенцем. - Кыш отсюда! Кому говорю, кыш!

Но Любочка целенаправленно взлетела под потолок и, покружив вокруг люстры, уселась на массивную гардину под самым потолком.

Раиса Ивановна и махала на неё полотенцем, и трясла портьеру, но сорока сидела наверху не шелохнувшись, гипнотизируя пожилую женщину круглыми глазами и явно не собираясь покинуть место своего пребывания.

- Ты тут что, ночевать собираешься? - зло спросила свекровь, обращаясь к птице.

А когда Люба-сорока спокойно кивнула, Раиса Ивановна вздрогнула и отступила от гардины на шаг.

- Ты понимаешь меня? - она не сводила глаз с белобоки.

Люба-сорока снова кивнула.

Раиса Ивановна тяжело опустилась на кровать, и догадавшись, отложила полотенце, горько усмехаясь.

- Ну здравствуй, сноха, вот и свиделись! Я с того света вернулась, а ты птицей обернулась! Ну и дела... Так что, так и будем жестами общаться?

Любка-сорока, показывая нежелание поддерживать разговор таким способом, закрутила головой.

- И как же быть? А мне с тобой очень бы желательно поговорить... А сама не пыталась в человеческий облик войти? - спросила свекровь.

Люба вновь закрутила головой с такой силой, что на пол посыпались мелкие перья.

- Ладно, дай подумать... - произнесла Раиса Ивановна и задумалась, как бы что-то вспоминая. - Мне прабабка моя рассказывала, что её мать видела, как в деревне ведьму-гадуницу в тело возвращали. Сейчас на тебе попробую. Но ты, Люба, для начала села бы куда в другое место, а то навернёшься из-под потолка, костей не соберём...

Любка послушно вспорхнула с гардины и перелетела на сиденье кресла.

Раиса Ивановна, ехидно улыбаясь, только качала головой.

- Вот не обижайся на меня, но ты мне сразу не понравилась... Говорила я Алексею, что не так ты проста, как кажешься... Но кто же мать послушает?!

Любка опустила чёрную блестящую голову и, словно поторапливая родственницу, постучала клювом о деревянный подлокотник кресла..

- Да не торопи ты меня! - обиделась Раиса Ивановна. - Не так всё просто... Есть молитва "Да воскреснет бог", но читать её в твоём случае следует с конца. Поэтому я её для начала напишу, а затем - прочитаю.

- Правду говорит, - подхватил Гуня. - Как же я сам не вспомнил?! Эта молитва читается во время бесовских искушений и нападок, когда человек знает, что в жизнь его вмешалась нечистая сила. А чтобы нечисть обнаружить - с конца читать следует. Не врёт старуха!

Раиса Ивановна, взяв с прикроватной тумбочки ручку и блокнот, задумчиво шевелила губами и, вспоминая каждую строчку, записывала её на листке.

Гуня пристроился рядом и контролировал процесс, добросовестно повторяя каждое из появляющихся на бумаге слов.

- Да воскреснет Бог и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси... - шептала Раиса, записывая молитву...

Вдруг ночную тишину пронзил резкий звук тормозов. Хлопнули открывающиеся дверцы автомобиля. Громкий топот нескольких ног застучал по лестнице. Кто-то из постояльцев недовольно выругался по-английски.

- Захлопни пасть! - тут же отреагировал незнакомый мужской бас, и дверь Любкиного номера начала сотрясаться под грохотом ударов и пинков.

- Открывай, дура! Не откроешь - хуже будет! - раздалось снаружи. - Госпожа Хайфиц тебя на цепь посадит!

Раиса Ивановна, отбросив блокнот и ручку, заметалась по комнате в поисках укрытия. Не придумав ничего лучше, чем спрятаться под кроватью, глупая женщина легла на пол и с трудом протиснулась под ложе.

Понимая, что сейчас произойдёт непоправимое, Любка разрывалась меж двух желаний: утащить как можно скорее из комнаты записанную молитву или прихватить паспорт - ведь взять в клюв оба предмета разом сорока не могла.

Люба выбрала паспорт...

С трудом удерживая книжицу, она, тяжело махая крыльями, долетела до гостиницы, в которой остановилась Коркина. Аккуратно спикировав на балкон бывшей одноклассницы, Люба оставила документ там, засунув его за стоящий в углу вазон с цветком. После этого вернулась в свои апартаменты в надежде забрать заветный листок с молитвой...

Страшное зрелище, которое она обнаружила в своей комнате, повергло её в ужас. На полу номера лежали три здоровенных амбала с простреленными головами.

Раисы Ивановны нигде не было видно.

Заспанные жильцы апартаментов, напугано переговариваясь на всех языках мира, толпились у распахнутой настежь двери с поломанным от удара наличником. Кто-то вызывал полицию, кто-то истерил и принимал сердечные пилюли...

В этой суматохе никто из гостиничных зевак не обратил внимания на то, как пернатая воровка, влетевшая через балконную дверь, схватила листок бумаги и вылетела прочь, растворившись в ночном небе курортного городка.