Юлия Фаро - Детективное агентство «Ринг». Дело № 2. Дауншифтер

— Не знаю. С одной стороны — нужно с этим беспределом заканчивать, а с другой — они меня из «зиндана» вытащили… Как-то не по понятиям получается, — сыщик тяжело вздохнул, — да и твои личные отношения тут замешаны… И, как ни крути, Свят нам кем-то вроде инвестора приходится. Ты-то что думаешь, напарница? По закону или по знакомству действовать будем?

— Если и не до конца по закону, то с Молиным всё равно встречаться придётся. Может, сгоняешь на разведку? Узнаешь, как у подполковника дела продвигаются?

— Сгоняю, но не сейчас… Меня ещё один вопрос интересует: что Крапивин делал у тебя дома? Можно, пока ты лежишь, я тут экспресс-инвентаризацию проведу?

— Валяй! — легко согласилась Зина. — Думаешь, искал что-нибудь?

— Это — вряд ли. Предполагаю, что прятал.

— Прятал?! — от удивления Князева даже присела в кровати, но в это время в спальне появился доктор, и разговор пришлось прекратить.

— Тихо, тихо, Зинаида Львовна, без резких движений, — эскулап-тяжеловес сердито посмотрел на Кольцова. — Вам ещё — как минимум день постельного режима.

— Доктор, а что ей вводили? — поинтересовался Фёдор.

— Что вводили? — пробурчал мужчина. — Препарат группы барбитуратов вводили… Ваша приятельница перенесла вторую стадию отравления. Сколько она спала? Почти двое суток. А это уже очень глубокий сон, который мог перейти в поверхностную кому. Благодарите Святослава… А вы, Зинаида, благодарите своих предков, что унаследовали от них отменное здоровье.

Он пощупал пульс на запястье и посмотрел зрачки. Удовлетворённо улыбнулся пациентке и занял своё место в кресле напротив.

— Я действительно себя нормально чувствую, мне даже неловко вас задерживать. Представляю, сколько пациентов нуждаются в вашем присутствии, — виновато улыбнулась Зиночка.

— Не сомневаюсь, что вам лучше, — вот уже хитрить начинаете, — ответил довольный похвалой доктор. — Антидоты в полном объёме вы получили, а барбитураты — слава богу! — быстро выводятся. Но есть своеобразный регламент. Посему не нужно спорить. И потом: я лично господину Цветову обещал не поддаваться на уговоры, так что выпроваживать меня бесполезно.

— Барбитураты… Это их при эвтаназии используют? — медленно проговорил Кольцов и уставился на врача.

— Молодой человек, вы это сейчас к чему вспомнили? Всё определяется дозой… Мерзавцы-похитители такой цели не преследовали…

— А «сыворотка правды» тоже из этого разряда? Я слышал, что амитал натрия применяется в ходе так называемых «интервью», и человек, которому задают вопросы, под действием этого препарата будет говорить правду. Он может быть введён путём внутривенной инъекции?

— Слышал звон, да не знает, где он… Препарат сам по себе не заставляет людей говорить правду, он — только предположительно! — уменьшает тормозные процессы и замедляет творческое мышление, благодаря чему повышается вероятность того, что люди при допросе будут «застигнуты врасплох» и выдадут информацию под влиянием эмоций. А эффекты, связанные с ухудшением памяти и когнитивными нарушениями — опять же, как считают некоторые, — могут уменьшить способность человека изобретать и запоминать ложь.

— Так, может, Зинаиду хотели допрашивать? — не унимался Фёдор.

— Нет! И ещё раз нет! Не фантазируйте и не пугайте мне пациентку. Вы собирались чем-то заняться?

— Да, пойду… посмотрю… — пристыженно ответил Кольцов и вышел из спальни.

— Идите уже, — напутствовал доктор вслед. — И если приготовите нам сладкий чай — тоже будет хорошо. Зинаиде пить нужно как можно больше…

— Вспомнил! — снова заглянул в комнату сыщик. — Мэрилин Монро умерла в результате передозировки барбитуратами…

— И Далида, и Джуди Гарленд, и Дороти Дандридж, и Шарль Буайе, и Эллен Уилкинсон, и Кэрол Лэндис, и Дороти Килгаллен, и Джин Сиберг, и Джимми Хендрикс… Это у вас такое чувство юмора? Вы, наверное, бывший военный? Среди моей клиентуры всякие встречались. Но чтобы два дня подряд бог посылал таких разговорчивых — это впервые. Сегодня — вы меня доканываете, вчера — Чайникова Флора Эмильевна донимала…

Глядя, какими глазами на него уставились Князева и Кольцов, доктор осёкся на полуслове и покраснел, поняв, что сболтнул недозволенное.

— Кто? Разве она жива? — не поверив своим ушам, удивилась Зина.

— Так! Всё! Вам действительно лучше. Сейчас позвоню Святославу и ухожу. Я тоже, знаете ли, из огня да в полымя… Самому неплохо было бы выспаться.

— Какую фамилию вы сейчас назвали? — Фёдор угрожающе взял толстяка за плечо.

Три подбородка беспомощно затряслись.

— Что вы себе позволяете! Отпустите немедленно! Я буду звонить в полицию! Я доложу полковнику Молину о применении угроз и пыток!

— Фёдор! Прекрати немедленно! — Зина вытащила из вены иголку и, согнув руку в локте, встала с кровати.

— Ради бога, простите нас. У моего друга нервы расшатаны…

Но доктор уже звонил Ивану. Не прошло и минуты, как он протянул трубку недоумевающему Кольцову.

— Здорово, конспираторы! Что, неисповедимы пути господни? А ты как хотел? Нужно же мне было этот айсберг неприступный как-то взорвать. Вот и придумали повод… Ладно, вы только молчите на этот счёт… Никому ни гу-гу. А то ваши полукриминальные знакомые метаться начнут и испортят мне дело. Понял? Отвечай?

— Понял… А Смагулова жива? — глядя на поражённую новостью Зиночку, которая тоже слышала громкий голос подполковника из трубки, поинтересовался Кольцов.

— А Цветов в России? — в тон ему пробасил Иван. — А доктор Корнейчук что делает у Князевой дома? Неужели из запоя выводит? Всё! Отбой!

Доктор Корнейчук буквально вырвал из рук Фёдора свой телефон. Он торопливо собрал саквояж и выбежал из комнаты, даже не попрощавшись.

— Ну, Ванька! Ну, жучара! — негодовал Кольцов. — Нет, ты подумай?! А как искренне сокрушался по поводу взрыва?! Нет, ну нам-то… нам-то почему не сказал? Смотри, как ловко организовал себе постановление на обыск лыковской усадьбы! И меня! Меня в тёмную использовал!

— И меня, — тихо вставила Князева.

— Да что тебя!? — в запале продолжал орать Фёдор. — Меня! Меня — старого, верного боевого товарища! — вокруг пальца крутанул!

— Ну… мы же тоже ему не всё рассказали… — опять напомнила Князева. — И потом: он — на государственной службе, а мы…

— Давай, давай! Договаривай! Ни богу свечка, ни чёрту кочерга… Да? Нам только неверными мужьями заниматься? Тогда зачем он мне эту Флору приволок? Мы с Нилом, как два дурня…

Тут, видимо, Фёдор, вспомнив, как они с Моршиным бесславно проворонили объект, прикусил язык и, тяжко вздохнув, махнул рукой.

Острая на язык Зиночка не стала подсыпать соли на душевную рану друга и даже не напомнила ему о глупо истраченном авансе… Вместо этого она ловко перевела разговор на другую тему.