Юлия Фаро - Детективное агентство «Ринг». Дело № 2. Дауншифтер

— Я эту версию слышал, — удивил Зиночку Кольцов. — И, между прочим, там есть за что зацепиться. Все знают про интерес Кэрролла к анатомии, есть факты, подтверждающие присутствие писателя при работе патологоанатомов. А эта его странная любовь к маленьким девочкам? Что за дурость — дружить с детьми?! Просить родителей приводить девчушек к себе домой… А фотографии… Посмотри, какие фотографии он делал. От них так и веет… Даже говорить не хочу.

— Стоп, Фёдор! Предлагаю отвлечься.

— Ты типа меня ночевать оставляешь? — уточнил сыщик.

— Типа — да! И мне не страшно, и тебя в таком разобранном состоянии я не отпущу.

— А если Цветов твой пожалует?

— И что? Кто ревнует к напарнику? Напарник — больше чем брат! И обещай, что о работе сегодня ни слова. Объявляю выходной! Я, в конце концов, в отпуске. У тебя какие трусы?

— Князева? Ты в своём уме? Что за вопросы?

Но Зиночка уже хохотала в голос.

— У меня есть шорты, я двоюродному брату купила — он твоей комплекции. Я просто хотела вытащить тебя на озеро. Будешь в трусах купаться, а потом шорты наденешь… Сейчас принесу, — и она пошла в спальню, не переставая смеяться.

Видимо, до Кольцова только сейчас дошла суть вопроса, и он тоже расслабленно хохотнул.

— Тащи свои шорты, разберусь, в чём плавать. Правда — нужно отвлечься. Мы всего восемь дней этим делом занимаемся, а такое чувство, что год прошёл…

Весь вечер Зиночка и Кольцов провели на берегу.

Тёплая, прогретая августовским солнцем водичка ласково снимала усталость.

Фёдор резвился как мальчишка: восторженно крича, он разбегался от берега и, глубоко вдохнув, нырял, надолго пропадая под водой.

Редкие любители закатного плаванья с интересом разглядывали мужчину атлетического сложения рядом с Зинаидой Львовной. Прогуливающиеся женщины перешёптывались и хихикали, особенно когда Фёдор выходил из воды в прилипших к телу льняных шортах.

«Да они мне завидуют! — подумала Зиночка. — Интересно, о чём болтают? Наверное, вспоминают прошлый роман с Борисовым. Теперь вот пойдут разговоры о связи с бывшим охранником…»

Зиночка и дальше предавалась бы своим размышлениям, если бы не пронзительный голос худосочной соседки с двадцать четвёртого участка.

— Валера! Иди сюда! — верещала Оксана. — Смотри, тут Зинаида с молодым человеком отдыхает. Добрый вечер, Зиночка, а кто это с вами такой интересный? Новый бойфренд?

Не спросив разрешения, жена судьи уселась на Зиночкино покрывало.

— Я Валере говорю: «Пойдём подышим. Скоро лето закончится, и на озеро не сходишь уже…» Вода тёплая? — тут же поинтересовалась она.

— Здравствуйте, — вежливо поприветствовал Князеву судья. — Отличный вечер. Пойду вместе с Фёдором поплаваю.

— С Фёдором? — удивилась Оксана. — Боже мой! Это же наш бывший охранник Фёдор Кольцов, а я его и не узнала. Богатым будет! Так вы, Зиночка, теперь с Фёдором живёте? Ну надо же! Это его «вольво» около вашего дома я частенько вижу? Замуж ещё не вышли? Торопитесь, дожимайте его… А то в вашем возрасте — это уже, наверное, последний вагон…

— А как ваши дела? — игнорируя поток вопросов, ответы на которые обязательно перерастут в тему для сплетен, поинтересовалась Зина. — Как курочки поживают?

Если бы Князева спросила Липкину про её хохлаток с самого начала, то гарантированно избежала бы вопросов о своей личной жизни. И вполне вероятно, что анорексичная «птичница» просто не заметила бы присутствия Кольцова.

— Зина! Зиночка! Это потрясающие существа! Это такая прелесть! Такое наслаждение! Я могу с утра до вечера ими любоваться. Вот знаете, проснусь уставшая, недовольная: или Валера меня чем-нибудь огорчит, или домработница пылесос включит не вовремя… А один раз, представляешь, ноготь отвалился! Всё, нервы на пределе! Думаю: убью всех! Сил нет так жить! Потом возьму себя в руки, сяду на качели и смотрю на своих курочек. Они: «Коко-ко, ко-ко-ко…» Ну, не передать! Ходят по цветочкам, — наращённые ресницы дрогнули, татуированные брови умильно взлетели вверх. — Вот, смотри!

Липкина вытащила из кармана айфон и стала показывать фотографию за фотографией. Снимков было невероятное множество. Зина была не в состоянии запомнить всех курочек по именам. Но и перебивать увлечённо болтающую Оксану, пока Фёдор с Валерой не выйдут из воды, тоже не решалась.

Наконец мужчины вернулись на берег.

— Здравствуй, Фёдор! — Липкина жеманно протянула Кольцову тощую руку, похожую на куриную лапку. — А я думаю, кто это у нас такой красивый на пляже отдыхает?

— Это вы про Зинаиду? — лукаво улыбнулся Кольцов. — Она у нас такая! Одни волосы чего стоят! Кудри огненные!

«Что он творит!» — в ужасе подумала Зина и укоризненно глянула на друга.

— Нет, это я про тебя подумала, — кокетничала Оксана, поправляя иссиня-чёрные отутюженные пряди. — А мне больше нравится быть брюнеткой…

— Оксана! — одёрнул её муж, судье явно не нравился этот демонстративный флирт. — Приятно было повидаться, но пора спешить к ужину.

— Валера, давай пригласим Зиночку и Фёдора к нам в гости. Представляешь, Зина хочет посмотреть на моих курочек.

Князева чуть не поперхнулась, а Кольцов покосился на напарницу с удивлением.

— Кстати, у нас на ужин осетрина под белым грибным соусом с икрой, салат из авокадо с помидорами, сладкий пирог с творогом и маком по венгерскому рецепту и ягодное желе. Нужно позвонить прислуге, чтобы охладила белое вино.

Теперь уже Зина смотрела на напарника.

Перечень блюд, которые собирались отведать Липкины на закате дня, произвёл на сыщика неизгладимое впечатление. Было видно, что возможность такой трапезы детектив не упустит ни за что.

Валера устало кивнул и промямлил что-то типа:

— Да, отличная идея…

Кольцов «метал» дармовую осетрину без зазрения совести. Причём за столом он общался исключительно с Валерием, напрочь игнорируя глупую Оксану.

Тот расслабился, флюиды настороженной ревности, некоторое время назад казавшиеся вздыбленными иголками дикобраза, приняли горизонтальное положение, и судья превратился в милейшего дядьку с отличным чувством юмора. Мужчинам было так комфортно друг с другом, что, выпив ещё по одной рюмке, они удалились в биллиардную разыграть партию-другую.

Оксана подливала и подливала себе вина. Видимо, не зная, что спиртное действует на организм в расчёте на килограмм веса, она явно превысила норму. Опьянение делало её ещё более разговорчивой и агрессивной.

Зина ужасно мучилась, выслушивая бессвязные речи хозяйки.

Внезапно Липкина поднялась и, шатаясь из стороны в сторону, встала напротив Князевой, упёршись руками чуть ниже выпирающих рёбер.

— Зина, поднимайся, пойдём смотреть моих деточек… моих малышек, моих рябушек и хвостаток…