Юлия Фаро - Детективное агентство «Ринг». Дело № 2. Дауншифтер

— Зина! — угрожающе сдвинул брови Иван. — Не до шуток.

— Я не шучу. Мне приснилась Изольда — мать Крапивина. Она говорила про чеки, и ещё…

— Что — ещё? — поторопил собеседницу подполковник.

— Она сказала, что я знаю, где они спрятаны. Но клянусь: я ничего не знаю… Я просто сейчас об этом вспомнила.

— Час от часу не легче… — вздохнул полицейский. — Но, может, оно и к лучшему. Раз есть предпосылки — подключайтесь к поиску. Нельзя допустить, чтобы столь ценные бумаги попали в руки бандитов.

— Ты имеешь в виду семейку Ким? — спросил Фёдор. — Так, может, арестовать их до этого момента, или пусть Цветов отзовёт свои чеки. Можно же отозвать? Вот Зина с ним поговорит, и он их аннулирует!

— В том-то и дело, что до срока гашения отозвать не получится! Учите законы, господин частный детектив!

— Тогда… какие планы?

— Ждём-с… Очень надеемся на то, что, помимо розыска чеков, «ганпхэ» начнут вести раскопки на приусадебном участке госпожи Чайниковой в поисках остальной части припрятанного богатства. Там их и возьмём. Но если они разделятся, будет тяжелее.

— Иван, неужели им сейчас предъявить нечего? На них столько трупов, столько убийств.

— Зина! Нет трупов! Ни одного трупа нет, и останков нет, нет даже горсточки пепла. Смагулова, конечно, рассказала о сожжении, но без прямых улик для суда это — не аргумент. Факты нужны! К тому же, мы не знаем: есть ли у них сообщники. Да и Иосиф Ворон… Кто он? Заложник или заодно с корейцами? Не забывайте и про Анну Терещук с дочерью.

— А Савелий? — проговорил захваченный профессиональным азартом Кольцов. — Ты в курсе, что Савелий Лыков жив и общается с Крапивиным?

— «Клишника» сам чёрт не разберёт. Может, и жив Савелий. Будем искать братца… — согласился Иван.

Внезапно Зинаида переменилась в лице. Она откинулась на спинку стула и замычала, уставившись в потолок.

— Зин, не пугай! Тебе плохо? — встревожился Фёдор.

— Я думаю… Я вспоминаю…

— Если подробности сновидения — то не трудись, — подколол Молин. — У нас такого материала — пруд пруди… Мне бы фактов!

— А я про факты… Знаете, я сейчас вспомнила, что Липкины на ярмарке купили декоративных курочек. А про мясокостную муку Оксана говорила мне, что будет брать её только у Лыкова. Интересно, можно ли по остаткам от кремации провести экспертизу. А? Чего примолкли? Если удастся у Липкиной взять образец мясокостной муки…

— В таких тонкостях я не силён, — признался Кольцов и посмотрел на подполковника.

— У нас в стране точно такой экспертизы не сделать. Невозможно! Ходят байки, будто в Канаде у новорождённых сжигают часть пуповины и хранят образец в специальном хранилище под определённым номером. Вроде как для идентификации с пеплом от кремирования, в случае необходимости. Но не уверен, что это правда. А в России — вообще без вариантов. Вот когда в прахе находят несгораемые частицы, тогда ещё есть шанс как-то использовать материалы в качестве доказательства. Так что в этом направлении рыть не рекомендую. Вы мне лучше в подробностях расскажите про ваши приключения. А то меня слушают, а сами — помалкивают.

Князева и Кольцов переглянулись.

Внимательная Зиночка заметила, что Фёдор едва заметно качнул головой и поджал губы. По их сигнальной системе эта гримаса означала: «Много не болтай, про меня не распространяйся…»

Зиночка сухо изложила произошедшее в доме у Тусевича, а про дальнейшее, сославшись на то, что потеряла сознание и пришла в себя только после освобождения её Цветовым, она не стала говорить ничего. Правда, по выражению лица Молина Зина сообразила, что эта информация ему уже известна, видимо, Тусевич исполнял свои обязанности исправно.

Интересно, а что он докладывал подполковнику про Крапивина? И докладывал ли вообще?

А Свят? В курсе ли он осведомительской деятельности старика?

— Где в данный момент находится господин Цветов, ты, конечно, не знаешь? — саркастически спросил Иван.

— Правда, не знаю. Может, позвонит или приедет…

— Может… — согласился полицейский и вопросительно уставился на Князеву. — Ты заявление о своём похищении подавать не намерена? Я правильно понимаю?

— Не намерена, — опустив глаза, отозвалась Зиночка.

— Почему? Чего не договариваешь?

— Был звонок с неизвестного номера… — нехотя призналась она. — Меня предупредили, что если я заявлю в полицию, то они начнут убивать невинных людей. Пока ты их не арестуешь — я ничего писать не буду.

— Смешная! — разозлился Иван. — Ещё раз подумайте: за что мне их сегодня арестовывать? Если вы забыли, то к похищению банкиров они не причастны — это задумка Петра Лыкова. Пётр мёртв. А насчёт сожжения тел… Поди докажи: кого сожгли, кто сжёг… Единственный шанс — если на краже Чайниковских кладов возьмём. Да и тут, честно сказать… Флора Эмильевна далеко не в восторге, ей ведь объяснять придётся: какое отношение она к этим деньгам имеет. Скажет, «моё» — статья! Свалит на покойного мужа — тоже пятно на репутации. Единственное заявление, по которому я работал, — это исчезновение Сергея Юрьевича… Всё…

— Вот мне непонятно, почему ты игнорируешь персону Савелия Лыкова? Кстати, твои опера, которые в бункере спаслись, что говорят? Кто им спрятаться предложил? Куда потом этот человек пропал? — произнёс Фёдор. — Почему? Может, стоит найти этих «землекопов-умельцев», спецов по подземным переходам? Что за организация такая? Бункеры, тоннели… Я такое только в Албании видел. Там вся страна в укрытиях, готовились много лет к американскому вторжению.

— Ну, понесло… — по всему было видно, что Ивану монолог друга не нравится. — Я, что ли, виноват, что всё так обернулось? Короче, догадки строить — время терять. У меня засада на даче Флоры. Если что и сдвинется по части корейской мафии и их приспешников, то только там. А иначе… Ещё один нераскрытый «висяк» придётся сдавать в архив. Такие дела… — подытожил он и, покрутив в руках чашку с давно остывшим недопитым чаем, встал из-за стола.

После отъезда Ивана на душе у напарников было погано.

— Бесперспективное дельце, — вздохнул Кольцов.

— Ну… в истории человечества — не единственное, — ляпнула Князева, чтобы хоть как-то подбодрить товарища.

— Ты ещё про Джека-Потрошителя вспомни, — усмехнулся он.

— Между прочим, есть абсолютно сумасшедшая версия, согласно которой им был Льюис Кэрролл. Некто — Ричард Уоллис — утверждал, будто таинственным убийцей, разрезавшим лондонских проституток на кусочки, был… автор «Алисы в Стране чудес». Его выводы базировались на обнаруженных в книгах Кэрролла анаграммах. Этот Уоллис брал несколько предложений из произведений сказочника и составлял из имеющихся в них букв новые предложения, которые повествовали о злодеяниях Доджсона в качестве Джека Потрошителя. Правда, предложения Уоллис выбирал самые длинные. И в них было так много букв, что при желании каждый мог составить текст с любым смыслом.