Колин Гувер - Первая смерть Лайлы [litres]

Я вновь обнимаю ее, надеясь успокоить. Однако от Лайлы не скрыть мое учащенное сердцебиение.

Я в таком же смятении, как и она. Если не больше.

– Пора рассказать ей все. Надеюсь, она поймет, что наделала, и прекратит сопротивление. И даже поможет нам.

Лайла всегда видела в людях только лучшее.

Проблема одна – достаточно ли у Сэйбл благородства, чтобы захотеть нам помочь. Ведь именно по ее милости мы попали в такую ситуацию.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Только сначала я должен тебя привязать.

Лайла ложится в постель. Я затягиваю узлы.

– Сейчас ты в гневе… Не будь пристрастен.

Я киваю. Но ничего не обещаю.

В гневе – еще мягко сказано.

Лайла делает вдох и закрывает глаза. А открывает их уже не Лайла. Я чувствую лишь злость. Не ощущаю угрызений совести, когда она начинает молча плакать, не считаю себя виноватым, когда она умоляет развязать веревки. Просто сажусь на краешек постели и смотрю на нее.

По крайней мере, на этот раз она не истерит и не вопит. Можно нормально поговорить.

– Теперь ты отпустишь меня?

– Сперва я хочу задать тебе один вопрос.

– А потом отпустишь?

– Да.

– Хорошо, – кивает она. – Только, пожалуйста, сначала развяжи. Я много часов провела в одной позе.

На самом деле всего минуту. Она представления не имеет, что большую часть времени свободно разгуливает по дому.

– Ответь на вопрос, потом развяжу.

Она ерзает на постели, чтобы отодвинуться подальше. Потом прижимает к груди колени и нервно смотрит на меня.

– Ты какой-то сердитый. Почему?

– Что ты помнишь о том вечере, когда в тебя стреляли?

– Не люблю говорить об этом. Сам знаешь.

– Почему не любишь? Потому что твои воспоминания отличаются от моих?

– Нет. Потому что я совсем ничего не помню.

– Неправда. Ты помнишь, вот только твои воспоминания слишком противоречивы.

Она мотает головой.

– Не хочу об этом говорить.

Я продолжаю расспросы, не обращая внимания на ее мольбы.

– Я знаю, что творится у тебя в голове. Амнезия? Как бы не так… Тебе просто сложнее получить доступ к воспоминаниям Лайлы, потому что они перемешаны с другими воспоминаниями. Вот почему… иногда, когда я упоминаю какие-то события, ты не в состоянии немедленно извлечь их из памяти. Тебе нужно найти информацию. Отсеять лишнее.

Она давится воздухом.

Я наклоняюсь и смотрю ей прямо в глаза.

– Никогда не отмечала, что у тебя слишком много воспоминаний? В том числе таких, которые тебе не принадлежат?

Ее нижняя губа начинает подрагивать.

– Помнишь, в тот вечер Сэйбл постучала в дверь и ты пошла открывать?

– Да, – кивает она.

– А еще ты помнишь, как сама стучала в дверь.

Ее глаза округляются.

– Да что ты на меня наговариваешь?

– Потому что… ты и есть Сэйбл.

Она несколько долгих минут пристально смотрит на меня.

– Ты спятил?

– Ты путаешься в воспоминаниях, потому что присвоила чужое тело.

В ее взгляде проскальзывает угроза.

– Лучше отпусти меня по-доброму, Лидс. А не то я устрою так, что ты быстро окажешься за решеткой. Обещаю. Не надейся, что я тебе это прощу.

– Ты Сэйбл. Признавайся, сама догадывалась?

– Да пошел ты… – шипит она. – Отпусти!

– Почему ты ударила кулаком по зеркалу в день нашего приезда? Потому что иногда смотришь на свое отражение, а видишь Сэйбл?

– Еще бы мне иногда не видеть ее лицо! Она стреляла в меня, Лидс! У меня посттравматическое стрессовое расстройство!

А ведь не отрицает, что сама разбила зеркало.

– Нет у тебя посттравматического расстройства. Это твое подлинное воспоминание.

– Ты псих!

Я стараюсь сохранить твердость в голосе.

– Ты стреляла в меня. И в Лайлу. И я знаю, что ты помнишь, как сделала это.

Она мотает головой.

– Я стреляла в Лайлу? Да я же сама – Лайла!

– Ты не Лайла. У тебя всего лишь есть доступ к некоторым ее воспоминаниям. После того как я выстрелил в тебя, ты умерла. А после твоего выстрела умерла Лайла. Но лишь на несколько секунд. Этих секунд тебе хватило, чтобы присвоить чужое тело. А душа Лайлы теперь обитает здесь, в этом доме.

Она плачет.

– Ты пугаешь меня! Несешь всякую ерунду. Как тебе могло в голову прийти такое? Я Лайла!

Я бы перечислил ей весь список доказательств, однако это уж слишком. И я пытаюсь вспомнить вопрос, на который только Лайла может немедленно дать ответ. На один из таких вопросов Лайла уже ответила; у Сэйбл непременно возникнут затруднения со вторым.

– Какую песню я исполнил для тебя в вечер нашего знакомства?

– Я… это было давно.

– Какую песню я тебе пел? Даю три секунды на ответ.

– «Помни меня»? – Она произносит название песни с вопросительной интонацией.

– Нет. «Я больше не верю». Лайла знает.

– Прекрати говорить обо мне в третьем лице! – Она отползает ближе к изголовью, словно пытается удрать.

Не осуждаю ее за то, что она боится меня. Если бы мне кто-нибудь попробовал объяснить это месяц назад, я не поверил бы. Я стараюсь справиться с ситуацией максимально хладнокровно – ведь она считает меня сумасшедшим.

– Вряд ли тебе будет легче принять эту ситуацию, чем мне, однако я говорю правду. Конечно, нужны время и доказательства, прежде чем понять, что произошло. Поэтому прости, я не могу сейчас тебя отпустить. Сначала придумаю, как вернуть Лайлу.

– Я Лайла! – шепчет она, стремясь убедить саму себя.

Я оглядываюсь через плечо.

– Лайла, вернись в тело.

Несколько секунд жду. И все меняется.

Лайла открывает глаза. Ее ноги расслабляются, хотя выражение лица остается прежним. Будто вот-вот заплачет. То ли потому что не осталось сомнений, что она настоящая Лайла, то ли сочувствует Сэйбл, попавшей в жуткую ситуацию.

Наклоняюсь и развязываю ее. Освободившись от веревок, она бросается ко мне и обвивает меня руками. И начинает плакать.

В этот миг все становится реальным. Я узнал, насколько трудно Сэйбл получить доступ к нашим с Лайлой общим воспоминаниям – самым дорогим для Лайлы. И это уничтожило последние крупицы сомнений, все еще разделявшие нас.

Лайла прижимается ко мне щекой. Ей страшно.

– Пожалуйста, помоги мне найти обратный путь.

Я закрываю глаза.

– Буду бороться, пока мы не найдем решение. Обещаю.

Я мою Лайле голову. Трагичное повторение нашего первого утра, когда мы вместе принимали душ. Только сейчас мы молчим. Я не задаю ей вопросов, потому что мое стремление найти ответы завело нас в тупик. Не сожалеет ли Лайла, что я вообще приехал? Не явись я сюда, она и не догадывалась бы, чего лишилась, попав в новую реальность.

Прошлую ночь мы провели без сна. Несколько часов в поисках решения просидели в интернете, перерыли книги в Большом Зале. Два часа назад встало солнце, а мы так ничего и не нашли.