Роман Волков - Большая книга ужасов – 83. Две недели до школы [сборник litres]

Страшно не страшно – а надо идти. Мыши принесли ее туда куда надо. К бане. Чтобы остаться на месте, надо очень быстро бежать. А чтобы достичь цели, надо оставаться на месте. И чтобы попасть в баню, нужен проводник. Вот такой, серый.

– Лембой? – прошептал Фей. – Какой лембой?

Фей войну с лембоем не видел, и ладно. Она ему потом как-нибудь все объяснит.

– Я пошла. – Марта прижала полено.

– Погоди, – заступил дорогу Тришкин. – Мы были с пацанами в этой бане. Там только грязь.

Марта обошла Тимофея и, согнувшись, полезла на кучу, загораживающую вход. Битый кирпич, ломаные доски. Рука провалилась во что-то неприятно мягкое, и Марта ахнула, сразу напридумывав себе трупов. Но это было всего лишь старое пальто с расходящимися нитками ткани. Сзади загрохотало, словно уронили таз, – Фей лез следом. В предбанник еще попадал свет из дверного проема, но Марта все равно долго шарила руками по стене, ища ручку двери в парную. Нащупала и сдержалась, чтобы не отдернуть руку – настолько железо оказалось неприятно холодным и склизким, как будто в плесени. Потянула, но дверь не открывалась. Дернула еще раз. От усилий показалось, что стало светлее, что видит узкое окно без стекла, покрытый паутиной забытый пузырек шампуня на подоконнике, резинку с застрявшими волосами. На лавке старые пожелтевшие газеты. В углу висит что-то пластиковое – то ли халат, то ли плащ.

– Говорил же, нет ничего, – проворчал Фей и отодвинул Марту в сторону. – Тут должно быть открыто.

Но дело было не в силе – Тришкин с дверью тоже не справился. Она во что-то уперлась, намертво приварившись к полу. Марта отошла на шаг. Либо все мыши должны быть здесь, либо у них есть лаз, чтобы проходить дальше.

Лаз был. Внизу двери около косяка с петлями нашлась треугольная щель. Достаточная, чтобы пролезла мышь. Марта склонилась, заглядывая, – за щелью было очень светло.

Выпрямилась. Баня не выглядела бесконечной. В парной и в полный рост-то сейчас не встанешь, крыша-то обвалилась.

Свет из щели не падал. Марта опять склонилась. Пространство за дверью было ярко освещено, словно там сияло солнце. Марта сунула палец. Тепло. Там и правда было солнце.

Над головой раздался треск.

Марта решила, что это падает крыша, и втянула голову в плечи. Тимофей ахнул – от сильного рывка дверь подалась, отрываясь от петель, и погребла под собой Тришкина. Из парной ударил свет. Он слепил, и поначалу ничего, кроме солнца, видно не было. Потом Марта услышала птиц, разглядела зелень травы.

Это что, рай? Откуда в парной такое богатство?

Марта смотрела и отказывалась верить тому, что видела. Воздух был теплый и сухой, солнце сияло. Зелень скрадывала ослепительность лучей, и от этого было просто хорошо. Невысокие ухоженные деревца цвели светлыми, сияющими на солнце цветами. Вокруг них летали бабочки и шмели. Марта успела удивиться, почему она решила, что это именно шмели? Почему не осы и не пчелы? Но нет, это были шмели и никто другой. Они трудолюбиво вились вокруг деревьев с тяжелым басовитым жужжанием.

Да, точно, шмели.

Под деревьями росла невысокая, но очень густая трава. Марта такой никогда не видела в Заонежье. Захотелось потрогать, а лучше снять кроссовки и пробежаться босиком.

Сзади чертыхался упавший вместе с дверью Фей. Там была сырость, серость, дождь. А перед ней – летнее мягкое тепло.

За деревьями произошло движение. К ней бежал Славка.

Марта старалась не шевелиться. Все вокруг казалось таким ненастоящим, что было страшно разрушить наваждение.

– Марта! – кричал Славик.

Он бежал, подпрыгивая и взмахивая руками. Марта открыла объятия.

– Привет!

Славик с разбегу бухнулся ей головой в живот, обнял. Теплый, отогретый на солнце, этим самым солнцем пахнущий. Он даже светился немножко.

– Здорово, – сказала тихо, чтобы не спугнуть. – Ты чего тут, один?

– Нас тут много. Пойдем!

Брат схватил Марту за руку и потянул. Но Марта не могла шевельнуться – куда? зачем? Им обратно надо. Домой.

– Я тебя с нашими познакомлю! – радостно кричал Славка, подпрыгивая от нетерпения. – Тут круто!

Марта рассеянно улыбалась и мелко кивала – она и так видела, что здесь все круто. На ближайшем дереве запела птица. Желтая. Канарейка.

Марта очень старалась не пускать в себя никакие другие мысли, кроме восторга. Не было ничего, ничего не было, а есть только то, что сейчас – солнце, канарейка и Славка.

– Идем! – звал Славка, и она все же отважилась ступить на зеленую траву. Мягкая. Как настоящая.

– А ты как здесь?.. – начала и споткнулась на продолжении. Что сказать, где они? В мире мертвых? – Как здесь… оказался?

– Ты не помнишь? – Славка широко улыбнулся, его серые глаза были полны счастьем. Как же Марта соскучилась по этой улыбке. Как давно ее не было. В памяти мелькнул распахнутый в крике рот, сморщенное лицо, и она тут же выгнала этот образ из памяти – не было ничего. Она ничего не помнит.

– Нас позвали, – тянул ее за собой Славка. – Ты сказала, что придешь попозже. Здорово, что пришла.

– Здорово, – пробормотала Марта. – А мы вроде у Тимофея были. Я тебя все в окно видела, видела, а потом смотрю – нет тебя.

Славик ее не слышал. Он смотрел вокруг, смотрел на сестру, но был на своей волне.

– Ну что ты! Пойдем! – тянул он ее за руку. – Мы с Вадиком в лего играем.

В лего… Марта пригляделась – за деревьями стояли дома, высокие, нарядные, по ним словно только что яркой краской прошлись. К празднику приготовились. Наконец она начала понимать, что это их деревня, Хашезеро, какой она могла бы быть или была в самом начале своего существования.

– Так ты к Вадику побежал?

В голове у Марты опять все взболталось. Такие стремительные перемещения для ее сознания были невозможны.

Конечно, хотелось остаться тут, а не возвращаться в мрачную и злую действительность. Навсегда остаться. И чтобы дождя не было, и чтобы дорога сухая. И на этой дороге никогда бы не появилось страшного отпечатка голой ноги. Славик бы не исчезал. Окна им никто бы не бил.

За спиной громыхнуло – Фей боролся с дверью. Она его не пускала. Сказочный мир был только для избранных.

– А, – протянула Марта, – ты здесь давно?

И стала считать – мама уехала, пошли гулять, Славик потерялся, искала, нашла, ужасная ночь. И сейчас утро. День, сутки.

– Забыла? – захохотал Славка. – Мы только сели.

– Ага, сели. Ты знаешь, в следующий раз все-таки предупреждай, что уходишь. А то я тебя обыскалась. В лес ездили с дядей Колей.

– Меня мама отпустила.

Задрав голову, Славка смотрел ей в лицо. Сколько в нем было света.

Марта присела.

– Как мама?

И хотела добавить – она же уехала. Связи не было, позвонить он не мог. Или связь была, но другая?