Ивонна Наварро - Обычные жертвы [litres]

– Не трогай меня!

– Ой, – Дин отступил. – Виноват.

– Слушайте, простите. – Сэм схватил Дина за запястье и тянул, пока тот не сел на место.

Киннамон закрыла лицо ладонями.

– Ничего, – приглушенно проговорила она. – Просто дайте мне чертову нашивку, и давайте уже с этим покончим. – Когда Киннамон убрала руки, оказалось, что глаза и нос у нее покраснели, будто она пытается не расплакаться. – Ничего хорошего не выйдет, но, полагаю, отказаться я не могу, да?

Братья переглянулись, и Дин возразил:

– Мы не можем вас заставить.

– Но если я ничего не сделаю, мне придется жить с этим, – сказала Киннамон. – Можете мне не верить, но большую часть времени это непросто. – Она глубоко вздохнула, медленно выпустила воздух, протянула руку и просто сказала: – Я готова.

Сэм нахмурился, посмотрел на нашивку, потом на Киннамон.

– Уверены?

Киннамон нетерпеливо махнула рукой.

– Давай уже.

Сэм почти неохотно позволил ей взять нашивку. Сперва ничего не происходило. Как будто она как-то смогла возвести мысленное силовое поле, барьер, который убережет ее от воспоминаний, пропитывающих яркую ткань.

Потом ее лицо исказилось.

Киннамон затрясло так, что кресло под ней начало дрожать. Пальцы свело судорогой, и она смяла нашивку в комок. Затем она вдруг запрокинула голову и закатила глаза – теперь братья лишь видели белки на бледном лице. Кожа, волосы, глаза – все было белым настолько, что Киннамон стала похожа на измученное привидение.

Дин машинально подался вперед и потянулся к ней, но Сэм остановил его.

– Плохая идея, чувак. Ты оборвешь видение… Или тебя в него затянет.

Дин сел, но все еще казалось, что он готов подскочить к ней в любой момент.

– Выглядит паршиво.

– Подожди минутку.

Киннамон сжимала губы так, что они слились по цвету с кожей. Создавалось ощущение, что на этот раз она пытается не закричать, твердо вознамерившись остаться в той безумной, ужасной ситуации, которая проигрывается у нее в голове. Потом ее дыхание стало тяжелее, а на лбу выступил пот. Спустя несколько секунд она начала стучать ногами по деревянному полу, будто бежала изо всех сил. Руки, в одной из которых по-прежнему была зажата нашивка, вцепились в подлокотники. Ноги двигались все быстрее и быстрее, пока не превратились в размытое пятно. Дыхание сделалось прерывистым и шумным.

Дин не выдержал.

– Киннамон, – позвал он и, прежде чем Сэм успел вмешаться, схватил ее за запястье. – Киннамон, очнитесь!

Она распахнула глаза и нашла его взглядом. А потом сделала то, что Дин от нее совсем не ожидал: оскалилась, бросилась на него и толкнула в плечо с такой силой, что Дин пошатнулся и бешено замахал руками, пытаясь не потерять равновесие.

– Эй! – заорал он и попытался схватить Киннамон, но все же не удержался на ногах, накренился и упал.

Киннамон метнулась мимо него к двери, а Дин приземлился на задницу рядом со своим креслом.

Киннамон принялась лихорадочно нащупывать ручку, но не успела она распахнуть дверь, как сзади подоспел Сэм. Он схватил ее со спины, приподнял и понес обратно в гостиную, чтобы опустить посреди комнаты, где она не сможет ничего сломать. Киннамон билась, как гигантский паук, беспорядочно размахивая руками и ногами. А когда Сэм решил, что хуже быть не может, она начала вопить.

Крики были настолько громкими, что Дин скривился, но Сэм не осмелился разжать руки. Киннамон принялась лупить пространство у себя над плечом, пытаясь угодить Сэму в голову, и не промахнулась.

– Вытащи у нее из пальцев эту чертову нашивку! – крикнул Сэм брату.

Дин послушно попытался, но Киннамон отбивалась изо всех сил, махала руками, царапалась, брыкалась обеими ногами и не прекращала издавать этот жуткий нечеловеческий визг. Она расцарапала Дину щеку, пока тот пытался увернуться от ударов, но в конце концов он умудрился схватить ее за руку. Киннамон, однако, сжимала нашивку мертвой хваткой, и как Дин ни старался, он не мог высвободить кусочек ткани, не сломав ей пальцы.

– Не могу вытащить! – раздраженно рявкнул он.

При этом Дин посмотрел на брата, а Киннамон в это мгновение рванулась вперед и боднула его в подбородок. Дин пошатнулся и снова хлопнулся на задницу, на этот раз в проходе в соседнюю комнату. Стены закружились, и на какое-то сумасшедшее мгновение Дину почудилось, что он на карусели, но потом его ладони коснулись пола, и он помотал головой. Подбородок ужасно болел.

– Эй, ты живой?

Дин потер челюсть и поднял глаза. Сэм стоял рядом, все еще крепко держа Киннамон поперек туловища. Ее руки, однако, безжизненно висели вдоль тела, а ноги касались ботинок Сэма. Подбородок упал на грудь. От силы собственного удара она потеряла сознание.

– Ох, – невнятно пожаловался Дин. – Это ты меня ударил?

Он с трудом поднялся на ноги. Сэм фыркнул.

– Еще чего. Ты просто не хочешь признавать, что она врезала тебе в челюсть. – Он кивнул на кресло-качалку. – Лучше помоги ее усадить, пока она не пришла в себя.

Дин схватил Киннамон за лодыжки. Братья отнесли ее к креслу и как могли осторожно опустили в него. Дин смерил бессознательное тело настороженным взглядом.

– Как думаешь, может, привязать ее?

Сэм рассмеялся в голос.

– Это надо запечатлеть для потомков. Опытного охотника, в котором восемьдесят килограммов веса, отправила в нокаут женщина почти вдвое его легче.

Дин негодующе покосился на него, но внезапно ощутил, что лицо сбоку словно наждачкой потерли. Дотронувшись до щеки, он увидел на пальцах кровь.

– Черт, – прокомментировал Сэм. – Тебе неслабо досталось.

Не успел Дин ответить, как раздался голос Киннамон.

– Просто пара глубоких царапин, – спокойно проговорила она. – Дальше по коридору ванная, за раковиной есть перекись водорода. Промой их хорошенько. Похоже, еще на подбородке синяк будет.

Дин машинально дернулся, но потом понял, что Киннамон неподвижно сидит в кресле и смотрит на них.

– Добро пожаловать обратно, – сказал он. – Ну вы нам и веселье устроили.

Киннамон посмотрела вниз и, нахмурившись, сжала и разжала пальцы. Проследив за ее взглядом, братья увидели, что нашивка выпала, когда она потеряла сознание, и теперь смятым комочком валяется перед дверью в прихожую. Сэм пошел поднять ее, но Киннамон остановила его.

– Нет, выкинь. Никогда больше не прикоснусь к этой вещи.

Сэм бросил на нее взгляд и подобрал нашивку.

– Хорошо.

Киннамон поудобнее устроилась в кресле и тихонько застонала.

– Я чувствую себя так, будто выстояла три раунда против Мохаммеда Али.

Дин бросил на нее раздраженный взгляд.

– Вы не одиноки.

Киннамон искренне улыбнулась.

– Прошу прощения.

– Принести вам чего-нибудь? – спросил Дин. – Воды?