Роберт Стайн - Пропавшая девушка [litres]

– Нет, – сказал я. – Боятся, что ты придешь и все выдуешь.

Гейб и Кэтрин, сидевшие за столом напротив меня, засмеялись. Пеппер сидела в конце стола, скрестив руки на груди. Она заявилась мрачнее тучи, но обсуждать это не пожелала. Лиззи примостилась за кухонной стойкой с огромным пакетом чипсов из тортильи. Диего плюхнулся на высокий стул рядом и принялся в две руки таскать у нее чипсы.

– Все уже поужинали? – спросил я. – У нас осталось немного ветчины, если кто-нибудь хочет сэндвич.

– Какой ты у нас, Майкл, гостеприимный, – пробормотала Пеппер.

– А где твои предки? – осведомился Диего с полным ртом чипсов. – За пивасиком поехали?

– Ты сегодня особенно неостроумен, – сказала Кэтрин.

– Да лан, ты издеваешься? Я классный! – заявил Диего.

– Уехали к родственникам, в Мартинсвилл, – объяснил я. – Хотели и меня с собой потащить, но я сказал, что в школе слишком много задали.

– Соврал родителям, – покачал головой Гейб.

– А сам-то своим всегда говоришь правду? – вскипел я. – Что я должен был им сказать, Гейб? Что в субботу насмерть сбил парня снегоходом, а сегодня он поднялся из могилы на кладбище, и я решил, что нужно собраться вместе и подумать, как нам быть?

– Все равно не поверят, – сказал Гейб. – Ври дальше.

– Короче, делать-то что будем? – не выдержала Пеппер, обеими руками приглаживая свои рыжие волосы.

– Раз он зомби, придется снова его грохнуть, – сказал Диего и засмеялся над собственной шуткой.

– Я не думаю, что он зомби… – начал я.

– Ты сказал, что видел, как он поднялся из могилы, – вставил Гейб.

– Был туман, – возразил я. – Я сам не уверен в том, что видел. Я лишь уверен, что узнал его. Это был Ангел, и он смотрел на меня. Просто стоял и смотрел.

– Он был мертв, – вмешалась Лиззи. Соскочив со стула, она подошла к столу. – Я уверена, что он был мертв.

– Но, Лиззи, если после этого он ушел… – начала Кэтрин.

– Он не мог быть живым, – настаивала Лиззи. – Я его проверяла. Ошибки быть не могло. Он не дышал. Глаза были неживые, будто стеклянные. Как у куклы. И он не дышал.

– В таком случае… что ты хочешь этим сказать? – спросила Пеппер. – Что этим утром Майкл видел призрак Ангела?

– Дух, – ответила Лиззи. – Наверное, это его дух. Может, его дух поселился на этом кладбище.

Довольно долго никто из нас не говорил ни слова. Все таращились на Лиззи, пытаясь понять, шутит ли она.

Она не шутила.

Диего прыснул:

– Ты веришь в духов?

– Конечно, – сказала Лиззи. – У всех у нас есть дух. Душа ведь есть у каждого. Ты никогда не думал, что наши души могут существовать отдельно от тел? Ты не веришь, что…

Внезапно она умолкла. Задрожала всем телом. Ее руки затряслись.

Я выскочил из-за стола.

– Лиззи? Ты в порядке?

У нее вырвалось рыдание:

– Он мертв, Майкл. Ангел мертв. И теперь он станет нас преследовать. Я знаю. Не будет ему покоя. Он и при жизни-то был больным ублюдком. Теперь точно стал еще хуже. Он не вернется в могилу, пока… пока с нами не разделается. Разве ты не боишься? Неужели никому из вас не страшно?

Она снова содрогнулась.

– Мне так страшно, так страшно… – И, громко всхлипнув, залилась слезами.

Не думая, я бросился к ней и крепко обнял. Все, о чем я мог думать тогда – это успокоить ее.

Подняв глаза, я встретил испепеляющий взгляд Пеппер.

Я держал Лиззи в объятиях. Ее слезы согревали мою щеку.

Неужели я становлюсь одержимым ею?

Вот что промелькнуло у меня в голове.

Я совсем не знаю ее. Это все равно как… как будто я под гипнозом. Только и думаю, что о ней.

– Майкл, – прервал мои мысли голос Пеппер. – Майкл, нам с тобой придется… серьезно поговорить.

– Знаю, знаю, – сказал я. – Я обнял Лиззи. Я понимаю, почему ты злишься, Пеппер.

Она покачала головой:

– Я злюсь не потому, что ты с ней обнимался, Майкл. Я злюсь потому, что ты простофиля. Потому, что ты болван. Потому, что ты повелся на ее брехню.

Остальные уже ушли. Так мы ни на чем и не сошлись. Гейб и Кэтрин голосовали за то, чтобы позвонить в полицию и рассказать о том, что случилось в субботу. Мы с Диего были категорически против. Как звонок в полицию мог помочь нам в ситуации с Ангелом?

Спорили битый час и сошлись на том, что ни на чем не сошлись. Лиззи была больше всех напугана. Должно быть, из-за того, что хорошо знала Ангела по прежней школе. А может, потому, что не сомневалась в том, что он мертв.

Она опять завела речь о злых духах на кладбище. Гейб с Диего на нее наорали. Она отыскала свою куртку и пулей вылетела из дома. На этой возвышенной ноте и закончилось наше собрание.

Как же нам быть? Я понятия не имел.

Теперь мы с Пеппер сидели в гостиной. Обычно мы с ней уютно устраивались в углу большого кожаного дивана. Но сегодня она примостилась на краешке кресла напротив меня.

– Она играет с тобой, Майкл, – сказала Пеппер, подтягивая рукава желтого свитера.

– Она правда была напугана, – твердил я. – Так что…

– Она прикидывается. Хочет внимания. Неужели ты не видишь?

– Нет, – начал я. – Я не думаю, что…

– Ты будто ослеп, – заявила Пеппер, склоняясь ко мне через невысокий кофейный столик. Она взяла стопку деревянных подстаканников и принялась перетасовывать их, глядя мне прямо в глаза. – «О, Лиззи, бедняжечка! Как ты напугана! Давай я обниму тебя, чтобы тебе стало лучше!»

– Ты ведешь себя как дура, – сказал я.

– Кто здесь дурак, так это ты, – огрызнулась она и грохнула подстаканники обратно на стол. – Все эти ее разговорчики о духах и душах, слоняющихся по кладбищу… Ты что, на это купился? Неужели ты веришь в этот бред?

– Успокойся, Пеппер, – сказал я, примирительно подняв обе руки. – Ты не в себе. Кроме шуток.

– Знаю. Знаю. Я психическая. Я рыжая, а следовательно – вспыльчивая, ревнивая и чувствительная, так? Ты, кроме как стереотипами, Майкл, мыслить умеешь?

– Так мы ни к чему не придем. Хочешь, чтобы я извинился за то, что обнял ее?

– Я хочу, чтобы ты извинился за то, что ты болван. За то, что не замечаешь, как Лиззи всеми правдами и неправдами добивается твоего внимания.

Я тяжело вздохнул:

– Я еще раз повторяю, Пеппер. Лиззи была напугана. Она ничуть не притворялась. Ты совершенно напрасно обвиняешь ее. Ей было страшно. А бояться есть чего.

Пеппер вскочила, поддав коленями кофейный столик. Подстаканники разлетелись по полу. Впервые в жизни я увидел на ее глазах слезы. Злые слезы.

– Раз тебе с ней лучше, то я от тебя ухожу.

Я тоже встал, пораженный тем, как часто колотится сердце. Приблизил лицо к ее лицу.

– Если ты собираешься все время злиться и ревновать, – произнес я, – то скатертью дорожка!

Она потупилась:

– Значит, разрыв?

– Похоже на то, – сказал я. Странно это прозвучало. Совсем на меня не похоже. Я был слишком зол, чтобы оставаться самим собой.