Рэй Гартон - Шоу Девочек

Пока нет, — усмехнулся в глубине ее разума мерзкий голосок. Голос, который она игнорировала.

Дэйви не знал о наркотиках. Конечно, время от времени они курили траву, но не более того.

Дэйви не такой . Может быть, это являлось частью его привлекательности, эта невинность и наивность.

Это и было одной из причин, по которой она собиралась зайти в его квартиру сегодня вечером, а не завтра, пока Дэйви отсутствовал — она хотела снова увидеть эти глаза маленького мальчика, те глаза, которые, как она знала, будут смотреть на нее с любовью, несмотря ни на что. Она не собиралась больше пользоваться этой привязанностью. Просто хотела увидеть их. А потом забрать свои вещи и уйти.

Когда такси остановилось, она заплатила водителю. Бет не могла позволить себе оставить чаевые и проигнорировала гневное замечание, которое шофер бросил через плечо, когда она вышла.

Наверху она встала у двери Дэйви, нервно сжимая кулаки по бокам. Может, он не впустит ее. Может, глаза маленького мальчика исчезли.

Она знала, что ее первый стук был недостаточно громким, и ей пришлось сделать глубокий, успокаивающий вдох, прежде чем она смогла постучать снова.

Без ответа.

— Дэйви?

Может, он все-таки не дома.

Она постучала еще раз, подождала, а затем стала рыться в сумочке в поисках ключа.

Телевизор работал; передавали новости. В спальне послышалось движение.

— Дэйви? — позвала она снова, немного громче.

Оуэн вышел из спальни и остановился, пораженный.

Бет робко подняла руку в знак приветствия и улыбнулась.

— Привет, — мягко сказала она.

Дэйви ничего не ответил, он просто стоял в джинсах и серой рубашке с закатанными рукавами, упершись руками в дверной косяк. Его глаза были широко раскрыты, как будто она застала его за чем-то нехорошим. Он выглядел… иначе.

— У меня остался ключ, поэтому я вошла, — объяснила она. — Я кое-что забыла здесь. Я думаю. То есть, я не могу найти некоторые вещи, поэтому я решила, что они здесь. Три пары туфель и мое ручное зеркальце. Помнишь ручное зеркальце, которое мне подарила бабушка? Я не могу его найти. Так что я подумала, что…

Он и бровью не повел.

— Дэйви, ты в порядке?

Он медленно кивнул головой.

— Ага.

— Надеюсь, ты не возражаешь, что я просто, знаешь ли, вошла вот так.

Он пожал плечами.

Да, он определенно выглядел иначе. Что-то было в его глазах. Они казались такими круглыми и на удивление настороженными, как будто, может быть, он находился под кайфом. Не Дэйви…

— Ну, — сказала она, — как ты?

— Хорошо, — наконец-то он сдвинулся с места, выйдя из дверного проема. — А ты?

— Отлично, — oна направилась к нему, чтобы пройти в спальню за туфлями.

— Твоя губа… — oн сглотнул и отвернулся от нее, как будто ему было стыдно. — Она разбита.

Она ничего не сказала, подошла к шкафу и пошарила внутри, пока не нашла туфли.

— У тебя есть сумка или что-то в этом роде?

Бет услышала, как он пошел на кухню и вышел оттуда с коричневым бумажным пакетом, после чего она запихнула в него обувь.

— Не видел мое зеркальце? — спросила она.

Дэйви снова отвернулся; он выглядел нервным, может быть, даже немного напуганным.

— Нет, не видел. Посмотри в ванной.

Бет положила руки ему на плечи и услышала, как он резко вздохнул.

— Дэйви, что случилось? — спросила она более резким тоном, чем хотела.

Он стоял к ней спиной, некоторое время склонив голову. Затем выпрямился и поднес руку ко рту.

— Ты приятно пахнешь, — произнес он.

Бет улыбнулась. Он не так уж сильно изменился.

— Спасибо.

Она вошла в ванную и, немного поискав, нашла зеркало в задней части ящика слева от раковины. На самом деле оно было довольно уродливым; с золотой ручкой и резной рамкой с четырьмя блестящими стразами вокруг стекла. Однако она хотела его забрать вовсе не из-за внешнего вида. Бет положила зеркало в пакет и вернулась в гостиную.

— Ты снова живешь с Винсом, не так ли? — спросил Дэйви, по-прежнему не глядя на нее.

— Да. Во всяком случае, на какое-то время, — солгала она. — Квартира довольно просторная, так что, знаешь, мне не обязательно быть с ним все время. Не лучший район. Это на Авеню "C" около Четырнадцатой улицы, но довольно милое. Я имею в виду здание. Дом из красного кирпича, вроде бы захудалый, но… о, я не знаю.

— Он ударил тебя.

Бет прикоснулась к своей слегка опухшей губе.

— Я наткнулась на дверь.

— Он ударил тебя.

Она направилась к выходу.

— Ладно, он меня ударил, и что? Может, мне время от времени нужна взбучка, понимаешь? Может быть, если бы ты устроил мне ее хотя бы один раз, я бы сейчас все еще жила с тобой! — oна тут же пожалела о своих словах и повернулась к нему. — Дэйви, извини, я не должна была этого говорить. Я не хочу, чтобы ты думал…

Дэйви обернулся, и выражение его лица оборвало поток слов Бет. Его губы были плотно сжаты, а зубы стиснуты. Ноздри раздувались, а голова слегка выгнулась вперед, будто он нюхал воздух.

— Тебе пора идти, — тихо произнес он тоном, которого она никогда раньше не слышала.

Не злым, не обиженным, а угрожающим.

— Хорошо, — сказала она, — я уйду, но я просто хочу, чтобы ты знал, что…

— Уходи, — прошептал он.

— Господи, Дэйви, что случилось, ты выглядишь так, будто сейчас потеряешь сознание.

Она шагнула к нему, ожидая, что он вот-вот рухнет, но Дэйви быстро сделал шаг назад.

— Пожалуйста , Бет, — выговорил он, и на мгновение старый Дэйви вернулся, глаза маленького мальчика мягко посмотрели на нее.

Но только на мгновение.

Мягкость покинула его лицо, рот широко раскрылся, и он отвернулся от Бет. На полсекунды ей показалось, что она увидела что-то необычное в его зубах, однако теперь он был расположен к ней спиной, направляясь на негнущихся ногах к спальне.

— Пожалуйста, просто уйди сейчас , Бет! — отрезал он.

Он захлопнул дверь за собой, и ей показалось, что она услышала его всхлипывание по другую сторону.

Бет закатала верх пакета и вышла из квартиры. В коридоре она изо всех сил пыталась сдержать слезы, не обращая внимания на неприятное чувство вины, разливающееся в животе.

— Прости, Дэйви, — выдохнула она, направляясь к лестнице.

Уолтеру Бенедеку не хотелось пробуждаться от комфортного сна без сновидений, поэтому, когда матрас под ним слегка зашевелился, он перевернулся и снова задремал.

Убедить Джеки поверить в его историю оказалось нелегко, но Уолтер приложил все усилия. Отсутствие чего-то, что можно увидеть или даже потрогать, не облегчало его задачу; Джеки была упрямой и не хотела убеждаться в чем-либо без веских доказательств. В конце концов на нее произвело действие то, что Бенедек сам обладал подобным же скептицизмом. После этого ее неверие медленно сменилось страхом. Пока Бенедек рассказывал ей о событиях последних трех дней, они сидели на кровати. По мере его повествования, Уолтер и Джеки сдвигались все ближе и ближе друг к другу, пока их руки не соприкоснулись.