Ричард Лаймон - Дикарь [ЛП]

Другой дядька, кочегар, не произнес ни слова. Он стоял передо мной, уперев кулаки в бедра и нахмурившись, потный и раскрасневшийся. У него было больше мускулов, чем у любого мужчины, какого мне в жизни доводилось видеть. У него даже на лице были мускулы.

— Стесняюсь сказать, но я выпал с поезда прошлой ночью, — сказал я.

— Выпал?!

Кочегар помотал головой. У него были настолько узкие глаза, что я удивлялся, как он вообще может что-то видеть.

— На самом деле, меня выбросил один тип.

Кочегар осклабился.

Если и было у меня намерение предупредить этих людей, что впереди их ждет ограбление, после этой ухмылки оно отпало начисто.

— Билет у меня оплачен до Эль-Пасо, — пояснил я. — Был бы чрезвычайно благодарен, если бы вы меня довезли.

Машинист поскреб подбородок и поглядел на мои ноги.

— Пожалуйста, сэр.

Вздохнув, он сказал:

— Пожалуй, мы подбросим тебя до следующей станции, раз уж остановились. С одной стороны, я хочу ехать дальше, но с другой стороны, ты так отчаянно нас останавливал, что у меня закралось подозрение, что с мостом что-то не в порядке. Что с мостом?

— Не могу сказать, что он развалился. Но выглядит он шатким. Вам бы ехать аккуратнее.

Я услышал, как кто-то пыхтит позади меня и обернулся. Это оказался проводник, низенький человечек, придерживающий фуражку, чтобы ее не сдуло ветром. Ветра не было совершенно, но его это не смущало. С жилета свисала золотая цепочка от часов. Одна пола куртки была откинута, демонстрируя револьвер в кобуре у правого бедра.

— Так, что у нас тут? — поинтересовался он, бросив взгляд на меня.

— Возьми его с собой, — сказал машинист. — Он божится, что его выбросили с южного поезда прошлой ночью.

— Элегантный наряд, — заметил проводник.

— Давайте в темпе, — сказал машинист. — Мы теряем время.

Проводник поманил меня пальцем, приглашая следовать за собой.

— Премного обязан, — сказал я машинисту и кочегару и поспешил за коротышкой.

Мы еще двигались вдоль путей, когда раздался громкий свисток. Волна дрожи и лязга пришла со стороны паровоза. Пассажирский вагон рядом с нами, накренившись, дернулся вперед. То же самое сделал и следующий. Вскоре весь состав тронулся вперед.

Проводник подошел к путям. Мы остановились и стали ждать, когда поезд наберет скорость. Он еще ехал не слишком быстро, когда мимо прошел тормозной вагон.

Проводник почти пропустил его, но в последний момент ухватился за ручку и запрыгнул на заднюю площадку. По его примеру я вцепился в какую-то рукоятку и взобрался на борт.

Мы зашли в тормозной вагон.

— Присядь, — сказал он. Я взялся за стул, стоявший у захламленного стола, но он окрысился: — Не туда. Да что с тобой такое? — Он указал мне на скамейку напротив печки-буржуйки.

Я уселся на нее.

— Очень обязан за возможность ехать, — сказал я ему.

— Я-то причем? Мне нужно поработать, так что заткнись.

— Так точно, сэр, — ответил я.

Он сел за стол и принялся работать с какими-то бумагами. И чуть не грохнулся со стула, когда поезд внезапно затормозил.

— Да что за чертовщина!

Глядя на меня, словно я был в этом виноват, он вскочил на ноги.

Я, сама невинность с виду, пожал плечами.

— Что случилось?

— Без понятия, честно сказать.

Тут он подскочил к окну и высунул голову. Засим последовал вопль:

— Черт возьми!

Он убрал голову из окна, выхватил шестизарядный револьвер и наставил его на меня:

— Чертов ублюдок, ты подставил нас!

— Не стреляйте! Пожалуйста! Я не один из них!

Прогремело несколько выстрелов. Глаза у проводника чуть не вылезли из орбит. Я в жизни не видел такой пунцовой рожи.

Он взвел курок и нажал на спуск.

Я решил, что уже покойник.

Боек только лязгнул, но выстрела не прозвучало. Я не стал дожидаться второй попытки, а вскочил с лавки и врезал по руке, держащей оружие. Однако не слишком быстро. Я не успел сильно приложиться, когда он выстрелил. Грохот ударил меня по ушам, но пуля прошла мимо. Я врезал ему в живот. С шумом выдохнув, он отлетел к стене и здорово об нее приложился.

Я выкрутил ему руку, так что пистолет он выронил, а затем стал тузить его обеими руками. Не похоже, чтобы он еще рвался в бой, но я уже рассвирепел и продолжал лупить его.

— Я не с ними! — орал я в процессе. — Говорю же! Сто чертей тебе в загривок! — Раз-раз-раз! — И ты пытаешься убить меня! — Раз-раз-раз! — Какого хрена!

Я ругался и колотил его дальше. Но вскоре сообразил, что и он явно не в том состоянии, чтобы оценить мои усилия. Я отошел от него, а он свалился на пол и разлегся без движения.

Подняв револьвер, я навел ствол на него. Наполовину я был готов выстрелить. В конце концов он сделал все, чтобы убить меня и лишь по чистой случайности я не получил пулю в грудь. Но затем я смирил свой гнев.

У меня было достаточно проблем и без того, чтобы убивать проводника. Он по ошибке принял меня за одного из грабителей, и я полагал, что такого же отношения следует ожидать со стороны машиниста и кочегара.

Если я буду торчать здесь.

Он слегка задергался, когда я принялся стягивать его шмотье, так что я приставил ему к башке ствол. После этого беспокойства он мне не доставлял. Я сбросил с себя сорочку и драные рукава, что таскал на ногах. Затем я влез в его брюки, надел носки, ботинки и рубашку. Сидели они на мне довольно плотно, но я решил, что сейчас это не беда.

Я опоясался его же ремнем и убрал револьвер в кобуру.

К тому моменту, как я закончил переодевание, он начал постанывать. Я сдержался и добавки ему не дал.

Карманы я вывернул, не желая прихватить что-то лишнее.

Проводник по-прежнему валялся на полу, когда я выскочил за дверь позади вагона. Я спрыгнул наземь. Банда собралась у головы состава. Все они натянули банданы, чтобы закрыть лица, но я мог их различить по размерам, одежде и прочему. Я увидел, как Чейз, МакСуин и Брикенридж залезли в вагон сбоку.

Эммет, верхом, держал поводья всех лошадей. Мои знакомцы, машинист и кочегар, лежали на животе рядом с путями, Снукер держал их на мушке своего винчестера. Он и Эммет на пару следили за пассажирскими вагонами, готовые выпалить в любого, кто посмеет вмешаться. Они заметили мое приближение, и я помахал им рукой, демонстрируя, что ничуть не угрожаю им.

Между ними и мною находилось четыре пассажирских вагона, большая часть окон была открыта. Никто не был настолько глуп, чтобы высовываться наружу, но до меня доносился порядочный гам, пока я спешил мимо. Слышны были гневные голоса, испуганные голоса, несколько человек плакали и переживали, видимо решив, что их непременно убьют.

Я прошел мимо трех вагонов, когда кто-то выставил руку из окна прямо перед моим носом. В руке был револьвер.

Снукер и Эммет смотрели в другую сторону, пытаясь разобрать, что происходит внутри вагонов.