Дженнифер Макмахон - Темный источник [litres]

Запах источника мы почувствовали еще до того, как его увидели, – резкий, сернистый, гнилостный запах.

Деревянный заборчик, когда-то окружавший чашу бассейна, был повален, но на калитке все еще сохранилось объявление: «закрыто до 9 утра». Лужайка заросла сорной травой, но выложенный камнем бассейн выглядел в точности таким же, как и тогда, когда мы видели его в последний раз. Интересно, куда девались павлины, спросила я себя, но сразу же о них забыла. Неподвижная темная поверхность бассейна напомнила мне об утонувшей здесь Элизе Хардинг, и я вздрогнула. На какое-то мгновение мне показалось, будто я вижу под водой бледное, бескровное лицо подруги, но я моргнула, и видение пропало. Наверное, на меня просто подействовал рассказ Миртл, которая не только видела Элизу, но и разговаривала с ней.

Что за чушь, подумала я.

– Отец говорит, этот бассейн – бездонный, – сообщил Филипп, который остановился поодаль, явно опасаясь приближаться к источнику. – А еще он говорит, эту воду даже трогать нельзя, не то что пить! Она ядовитая, от нее бывают всякие видения… – Он посмотрел на солнце, садившееся за холмы. – Ну ладно, – деловито добавил мальчишка. – Думаю, обратную дорогу вы и сами найдете. – И с этими словами он умчался прочь, словно испуганный кролик.

«Найдем ли?.. – подумала я, глядя ему вслед. – Или так и пропадем здесь навсегда?»

Но раздумывать было некогда, и я опустилась на колени. Мэгги я положила на каменные плиты подальше от края. Бедняжка дышала тяжело, как маленький паровозик, который тащит в гору слишком тяжелый состав.

– Пожалуйста… – проговорила я вслух, обращаясь то ли к воде, то ли к Богу, то ли к Элизе. – Пожалуйста, спаси моего ребенка!

С этими словами я зачерпнула ладонью немного черной воды, смочила Мэгги губы и даже сумела влить немного в крошечный ротик. Глаза малышки широко распахнулись, она поглядела на меня, и я принялась втирать воду в ее щеки, лоб, пальчики.

– Как ты думаешь, – спросила я Уилла, – может, нам ее окунуть?

– Нет, для этого слишком холодно. Купание ее убьет, – ответил он. Взгляд его неожиданно стал суровым, и он отошел в сторону и встал там, разглядывая кучи обугленных деревяшек и ковыряя каблуком слежавшуюся золу. Будь на его месте какой-то другой человек, я бы сказала, что он сильно испуган, но я знала Уилла и не могла даже в мыслях допустить подобное.

Вооружившись губкой, я распеленала Маргарет и стала обтирать ее холодной водой, приговаривая:

– Это хорошенькая водичка, она поможет. Потерпи чуточку, тебе скоро станет лучше… – А когда Уилл отошел еще чуть дальше и уже не мог меня слышать, я шепнула: – Это волшебная вода, Мэг. Самая настоящая волшебная вода! Благодаря ей ты не умрешь – я в этом абсолютно уверена. Ты ведь хочешь остаться с нами, правда, крошка? С мамой и с папой?..

В ответ Маргарет довольно гугукнула. «Да, мама, да!» – словно хотела она сказать.

Наконец я снова завернула ее в пеленки и теплое одеяло. Перед тем как тронуться в обратный путь, я наполнила водой четыре большие банки, которые лежали у Уилла в сумке. Уже совсем стемнело, он достал фонарик и первым начал спускаться по тропе туда, где мы оставили машину. Я шла за ним, и мне все время казалось, будто я слышу за спиной какое-то чавканье и хлюпанье, словно кто-то шел за нами, увязая ботинками в грязи, но, когда я не выдержала и обернулась, позади никого не было – только тени.

– Ну что, попробуем найти гостиницу? – спросил Уилл, когда мы спустились вниз и сели в машину.

Я вспомнила объявление в универмаге.

– Вряд ли здесь осталась хоть одна, – ответила я. – Поехали лучше домой.

Обратный путь был таким же долгим и утомительным, но настроение у меня было совсем другое. На заднем сиденье чуть позвякивали банки с волшебной водой, Мэгги дышала ровно, без этих страшных хрипов, и время от времени принималась довольно гулюкать. Наконец она заснула у меня на руках, а я все прислушивалась к ее тихому, мерному дыханию.

В Лейнсборо мы вернулись далеко за полночь, и я сразу пошла с Маргарет в детскую, чтобы переодеть и уложить. Ручки и ножки у нее были розовыми, дыхание – нормальным. Кроме того, она проголодалась.

– Я смотрю, к нашей крошке вернулся аппетит, – заметил Уилл, входя в детскую следом за мной.

– Не только аппетит, – сказала я. – Ты только посмотри – она явно чувствует себя лучше и совсем не задыхается. Вода излечила ее.

Он кивнул, но я заметила, как крепко он стиснул зубы. Мне даже показалось, что помимо изумления и надежды в его глазах промелькнуло еще что-то… Страх. Крошечный огонек страха, который способен превратиться во всесжигающий пожар.

20 июня 2019 г.

Домой я вернулась только в половине десятого. Райан высадил меня у дверей и уехал, а я поднялась на крыльцо. Диана прислала эсэмэску, что задерживается на работе, но обязательно приедет – привезет пиццу и вино.

Едва войдя в прихожую, я сразу почувствовала, что отец снова взялся стряпать. В воздухе пахло приправами, перцем и разогретым маслом.

– Тед?! – позвала я, направляясь в кухню. Свет горел только там – и в коридоре, и в гостиной лампочки были выключены.

Отец что-то сказал, но так тихо, что я не разобрала слов. Обращался он явно не ко мне. С кем же он может разговаривать? С Дианой? Но ведь я только недавно получила от нее сообщение, да и машины ее на подъездной дорожке я не заметила.

– Тед?.. – снова сказала я, входя в кухню, в которой царил полный разгром. На полу валялись пустые пакеты из универмага, все конфорки были включены, и на каждой стояло по кастрюле, разделочный и рабочий столы были заставлены жестянками с мукой, сахаром, перцем, вскрытыми консервными банками, завалены блюдцами и мисками, мерными стаканами, грязными ложками и ножами. На обеденном столе теснились тарелки и подносы с шоколадным печеньем, чизбургерами, поджаренными сырными сэндвичами и прочим. Дверцы кладовки были распахнуты настежь, а за ларем с овощами что-то торопливо поедал Свинтус.

– Что здесь происходит? – спросила я отца, который переворачивал лопаточкой бекон. Я очень старалась, чтобы мой голос звучал спокойно и доброжелательно, хотя на самом деле я разозлилась и испугалась. Подобный «творческий беспорядок» на кухне был в стиле Лекси, она всегда все переворачивала вверх дном, когда готовила. Тед ничего подобного себе не позволял.

Он не ответил, и я, подойдя к нему, тронула его за плечо:

– Эй? Что случилось?

– Она проголодалась, – ответил он каким-то не своим голосом и продолжал орудовать изогнутой лопаточкой. На меня он даже не взглянул. – Она проголодалась, но не хочет ничего есть. – И он вывалил в сковородку полбанки кукурузы под белым соусом.

– Кто проголодался, Тед?