Ник Каттер - Отряд [litres]

На время публикации звонки в офис военного атташе остаются без ответа.

ОНИ ВЫСТУПИЛИ сразу после полудня. Втроем – Макс, Эфраим и Ньютон.

Макс заранее проверил Кента, который по-прежнему лежал в подвале, съежившись под брезентом. Казалось, его тело растворялось в стене, утекало в утрамбованную землю, словно та отрастила рот и пожирала Кента, как паук муху – впрыскивая едкий яд, растворяя внутренности и высасывая их длинным острым хоботком.

– Мы скоро вернемся. – Сохраняя дистанцию, Макс остановился на последней ступеньке лестницы. – Только найдем что-нибудь, чтобы тебе стало лучше, ладно?

Кент ничего не отвечал, лишь смотрел на него жесткими и сухими, точно галька, глазами.

Шелли куда-то пропал. Ребята несколько раз позвали его, но без особого воодушевления. И ответа не получили.

– Мы ведь в любом случае пойдем? – спросил Ньютон.

– А почему нет? – отозвался Эфраим.

Если по поводу того, куда мог деваться Шелли, они испытывали смутное беспокойство – все больше и больше казалось, что лучше держать его в поле зрения, – то его исчезновение давало отличный предлог уйти втроем. Какой от этого вред?

«Может, он действительно утонул», – не без надежды подумал Ньютон, но тут же отругал себя за это.

Он взял инициативу на себя. Макс с Эфраимом не возражали. После того как потный и обезумевший от страха Ньют вышел из хижины, торжествующе перекинув через плечо рюкзак… Трудно было не взглянуть на него немного иначе.

День выдался ясный, но прохладный. Бо́льшая часть их одежды осталась в хижине, вымокла и пришла в негодность. На Эфраиме была ветровка. На Ньютоне – только сухая рубашка.

Они шли по берегу вдоль южной оконечности острова. Густые водоросли касались скал, словно зеленые руки, тянувшиеся из моря. Эфраим оторвал прядь и вопросительно посмотрел на Ньютона.

– Да, они съедобные, Иф.

Эфраим откусил кусочек зеленой массы.

– Срань господня, Ньют!

– Я сказал, что они съедобные, – отозвался Ньютон, – но не говорил, что вкусные.

Макс оторвал от плоского камня полоску водорослей.

– А неплохо, – сказал он, жуя. – Соленые. Прямо вяленая говядина из моря.

Эфраим с хрустом откусил еще немного и принялся мрачно пережевывать:

– По фигу. Я такой голодный, что съел бы задницу медведя.

После этих слов он погрузился в угрюмое молчание. И продолжил тереть костяшки пальцев о штаны.

– Ты в порядке, чувак? – Макс положил руку ему на плечо.

Эфраим вздрогнул, как будто ему на спину заполз паук. Сначала Макс подумал, что это из-за того, что произошло возле подвала – из-за той отвратительной размолвки между ними, которую Макс глубоко переживал. Но, похоже, дело было совсем в другом. Слабое облегчение нахлынуло на Макса, но тут же сменилось страхом. А что, если Иф?.. Макс обеспокоенно посмотрел на Ньютона, а его рука соскользнула с плеча Эфраима.

– Чувствую себя очень странно, чувак. – Голос Эфраима доносился словно со дна колодца. – Я сам не свой.

– Ага, как и все мы, – заверил его Макс.

– Макс прав, Иф. После того, что случилось со скаут-мастером, а теперь еще и с Кентом… Нам просто нужно немного потерпеть, вот и все.

Эфраим бросил на Ньютона смущенный и слегка потрясенный взгляд.

– Ньютон Торнтон – мастер ободряющих речей, – мрачно произнес он.

Они поднялись по склону на плоскую вершину холма, усыпанную валунами и заросшую жесткими кустарниками. Воздух был напоен запахом соленого ветра. Земля выглядела рябой от нор. Каждая из них изгибалась гусиной шеей, скрывая обитателей.

– Луговые собачки? – спросил Макс.

– Мы что, в прерии? – сказал Эфраим. – Где ковбои, Текс?

– Заткнись, – раздраженно бросил Макс. – И вообще, не все ковбои живут в прериях.

Эфраим засмеялся и почесал локти. Он процарапал ветровку насквозь. Макс заметил кровь, которая усеивала разорванный нейлон.

– Не луговые собачки, – сказал Ньютон. – Птицы . Я читал о них. Вместо того чтобы устраивать гнезда на деревьях, они зарываются в землю.

– А мы сможем поймать одну? – спросил Макс.

На лице Ньютона появилось сомнение.

– Я ни разу не ставил силки на птиц – для них нужны ящики с сеткой из проволоки. Не думаю, что возня того стоит. Птицы – всего лишь кости и перья, верно?

Макс вспомнил мертвых буревестников на своем кухонном столе и сказал:

– Не будем возиться, ладно?

– Держу пари, что бы мы здесь ни съели, все будет немного странным. Стоит быть к этому готовыми. – Ньютон отважно улыбнулся. – Просто представляйте, что едите цыпленка или что-нибудь в таком духе.

Они пересекли плато и подошли к гранитному утесу, нависавшему над морем. В нос ударил минеральный запах скал. Солнечный свет золотил вялую между наплывами волн воду. Белые скопы, вылетев из гнезд на утесе, описали дугу над морем.

Эфраим пнул камень. Тот с грохотом покатился вниз и едва не раздавил сидевшую на зазубренном выступе скопу. Мальчик указал на три коричневых яйца в гнезде:

– Может, спустимся за ними? Я бы не отказался от омлета.

Ньютон колебался:

– Здесь негде привязать веревку. Если поскользнешься, лететь далеко.

Все еще размышляя, Эфраим провел языком по верхним зубам:

– И мне придется делиться яйцами с твоей жирной задницей, Ньют? Я сделаю всю работу, а награду получишь ты.

– Можешь оставить их себе, – сухо ответил Ньютон. – Просто не думаю, что ради этого стоит мучиться.

Надежда заполучить яйца растаяла, и ребята побрели вниз по крутому склону, который привел их к соленому болоту восточнее утеса. Океанская вода размыла почву, превратив ее в грязную трясину с кривыми деревцами и болезненного вида кочками. Гнилая вонь поднималась от высокой травы, которую Ньютон ненавидел, – если пробираешься через нее в шортах, острые края листьев царапают голени.

Они шли вперед, стараясь избегать размывов. Соленая корка цвета желчи, похожая на накипь в кастрюле с вареным мясом, трещала под подошвами. Поздние кузнечики срывались со стеблей и цеплялись колючими лапками за одежду. Ньютон вздрагивал каждый раз, когда насекомые врезались ему в бедра.

Его взгляд то и дело возвращался к кочкам. Те напоминали наполовину высунувшихся из воды грызунов – гигантских землероек, которые напились обогащенной плутонием жижи и выросли в четыре раза. Кочки, будто мохнатые айсберги, скрывали все самое страшное под водой. Ньютон воображал, что могло там прятаться – длинные узкие морды, тонкие черные губы, пасти, усеянные острыми крысиными зубами, острыми и длинными, как осколки стекла… Розовые хвосты, готовые обвиться вокруг лодыжки ничего не подозревающего человека.

Мальчишки наткнулись на сгнивший пень. Ньютон достал полевой журнал, полистал страницы и пробежал глазами по нужной записи. Затем оторвал кусок коры, свисавший с пня. Тот треснул, подняв облако трухи. Ребята опустились на колени и заглянули внутрь. Среди рыхлой древесины что-то извивалось. Что-то похожее на червей.