Роберт Говард - Американская готика

Тьма, наступившая после того, как фонарь погас, ослепила Харрисона, а когда в небе в очередной раз сверкнула молния, детектив увидел, что остался один на старом кладбище.

Преступник исчез.

Выругавшись, Харрисон стал вслепую пробираться через кладбище, ориентируясь лишь при вспышках молний. Он нашел разбитый фонарь и кое-что еще.

Капли дождя били ему в лицо, когда он повернулся лицом к воротам. В какой-то миг в бархатистой темноте он споткнулся, а в следующую секунду при ослепительной вспышке увидел, что это — надгробный камень. Голова Харрисона болела страшно. Случай и крепкий череп спасли ему жизнь. Он должен был погибнуть от того смертоносного удара, а убийца, решив, что он мертв, должно быть, бежал, зачем-то прихватив с собой голову Джона Вилкинсона. Голова-то ведь исчезла.

Харрисон вздрогнул, подумав о дожде, который наполнит водой открытую могилу, но у него не было ни сил, ни желания искать лопату, чтобы закопать ее. Оставаться на темном кладбище было смерти подобно. Убийца ведь мог вернуться.

Перелезая через изгородь, Харрисон обернулся. Дождь встревожил крыс. Трава была словно живой от носящихся туда-сюда теней, сверкающих красными глазами. Дрожа всем телом, Харрисон прошел к своему дешевому автомобилю. Забравшись внутрь, он отыскал фонарик и перезарядил револьвер.

Дождь стал лить сильнее. Скоро проселочная дорога на Потерянный Холм превратится в море грязи. Детектив отлично понимал, что не сможет вернуться назад по этой ужасной дороге. Но до зари осталось совсем немного времени. Единственное, что оставалось — до рассвета укрыться в старом фермерском доме.

Дождь стоял стеной, и фары едва освещали дорогу, по которой он ехал, шумно рассекая глубокие лужи грязи. Ветер ревел в кронах высоких дубов. Один раз детектив даже остановил машину, протирая глаза. Он мог поклясться, что вспышки молний высветили среди деревьев раскрашенную, обнаженную фигуру с головным убором из перьев!

Извивающаяся дорога выскользнула из леса и пошла вверх вдоль берега речушки, больше напоминающей грязевой поток. Чуть поодаль на возвышенности стоял дом. Высокая трава и низкие кусты заполнили все пространство между лесом и домом. Детектив припарковал машину как можно ближе к дому, вылез из нее, подрагивая под ударами ветра с дождем.

Он ожидал, что придется выбивать дверь с помощью пистолета, но та открылась от простого прикосновения. Харрисон осторожно зашел в комнату, пахнущую плесенью. Сверхъестественный мерцающий свет молний пробивался через трещины в ставнях.

Свет его фонарика высветил грубую койку у дальней стены, тяжелый, вырезанный вручную стол, груду тряпок в углу. Черные тени метнулись в разные стороны от этой кучи тряпок.

Крысы! Снова крысы!

Неужели он никогда не избавится от них?

Он закрыл дверь и включил лампу, поставив ее на стол. Из-за разрушенного дымохода пламя лампы танцевало и поблескивало, но сквозняк был не таким сильным, чтобы задуть огонь. Три двери, ведущие вглубь дома, оказались заперты. В полу и стенах было полно дыр, прогрызенных крысами.

Крошечные красные глазки сверкали изо всех щелей.

Харрисон сел назад на койку, фонарик и пистолет лежали у него на коленях. Он собирался дорого продать свою жизнь. Питер Вилкинсон бродил где-то неподалеку, всем сердцем желая убить кого-то, пусть это даже будет союзник… Так или иначе, сейчас он стал врагом детектива. Точно так же, как его союзник или человек, действующий сам по себе, — таинственный раскрашенный незнакомец.

Тот тоже был воплощением смерти, не важно, нарядился ли он под индейца или в самом деле был призраком. В любом случае ставни защищали от выстрела из темноты, значит, его враг должен будет зайти в освещенную комнату, и тогда у Харрисона будет шанс… и тогда детектив за все спросит. Чтобы отвлечься от дьявольских красных глаз, наблюдавших за ним из-под пола, Харрисон решил рассмотреть то, что лежало рядом с лампой. Ведь эту вещь мог обронить убийца.

Предмет оказался грубым овальным кремнем, на скорую руку приделанным к рукояти сыромятными ремнями — индейский томагавк самой что ни на есть старинной работы. Глаза Харрисона неожиданно сузились. На кремне была кровь, и часть ее была его собственной. Но были и еще пятна крови — темной, засохшей, с прилипшими прядями волос, которые были светлее, чем его.

Кровь Джоша Силливана? Нет. Старик был зарезан ножом. Значит, этой ночью умер кто-то еще. Темнота скрыла еще одно мрачное дело…

Темные крысы скользили по полу. Крысы возвращались — дьявольские создания выползали из дыр. Они собирались возле груды лохмотьев в дальнем углу — изорванного, компактно скатанного ковра. Но что крысы делают на этих лохмотьях? Что они там нашли? Почему они пищат и кусают ткань?

Что-то ужасное, наводящее на странные мысли, было в этом контуре — форма, которая стала еще ужаснее и четче, когда детектив пригляделся.

Крысы запищали, заверещали, когда Харрисон пересек комнату. Он отогнул в сторону край ковра и уставился на труп Питера Вилкинсона.

Ему размозжили затылок. Белое как мел лицо скривилось в гримасе ужаса.

Несколько мгновений Харрисон обдумывал новое ужасное открытие. Наконец ему удалось взять себя в руки, вслушиваясь в грохочущую, темную, завывающую ночь, треск веток в мокром, темном лесу, скрывшем темные холмы, он пришел к единственно верной разгадке.

С печалью детектив посмотрел на мертвеца. После всего выходило, что и Питер Вилкинсон был невиновен. Охваченный слепой паникой, Питер вернулся в обитель своего детства… и встретил смерть вместо спасения.

Харрисон почувствовал приступ тошноты, когда сквозь вой бури прорвался сверхъестественный звук — завывающий крик — индейский военный клич. Убийца пришел за ним!

Детектив подскочил к окну, заглянул через щель в ставнях, ожидая новой вспышки молнии. Когда молния прорезала небо, Харрисон через окно выстрелил в голову, украшенную головным убором из перьев, которую заметил рядом с машиной.

Выстрелив, он присел, ожидая. Еще раз ударила молния, но сыщик не стал стрелять. Незнакомец вроде бы был на том же месте, и к тому же отлично виден. Молнии заливали его сверхъестественно белым светом.

Но это был не человек — лишенный плоти череп Вилкинсона в головном уборе из перьев… ловушка или приманка, можно называть как угодно.

Крутанувшись, Харрисон бросился к лампе на столе. Дьявольская хитрость — привлечь его внимание к тому, что происходит перед домом, в то время как убийца смог бы проскочить в здание через черный ход. Крысы все еще пищали и шуршали. Когда Харрисон повернулся, одна из дверей, ведущих вглубь дома, начала открываться. С разворота детектив выпалил в дверь, услышал вскрик и звук падения тела. Но когда его рука потянулась, чтобы потушить лампу, мир взорвался у него над головой.