Роберт Говард - Американская готика

— Смотрите! — воскликнул Питер. — Я-то думал, мы найдем разрытую могилу. Зачем он ее снова зарыл?

— Вижу, — проворчал Харрисон. — Раскопаем и посмотрим.

— Я видел голову моего брата, — мрачно пробормотал Питер. — Думаю, смогу выдержать вид его безголового тела и не упасть в обморок. Лопаты должны лежать в будке с инструментами. Схожу за ними.

Вскоре вернувшись с киркой и лопатой, он поставил лампу на землю и положил рядом завернутую в тряпку голову. Питер был бледным, и на лбу его выступили крупные капли пота. В свете фонаря гротескные тени Питера и сыщика протянулись через заросшие могилы. Атмосфера была самой что ни есть гнетущей. Что-то поблескивало на краю освещенного пространства.

— Что это? — медленно проговорил Харрисон, взяв кирку. А потом среди травы послышался тихий шорох. Из темноты на людей уставились бусинки глаз.

— Крысы! — Питер тут же замер, словно окаменел. Горящие глаза-бусинки потухли, но шорох стал громче. — Их полным-полно на этом кладбище. Говорят, они и на живых людей нападают, если они поймают беспомощного человека… Прочь, дети Сатаны!

Харрисон взял лопату и начал разгребать землю.

— Непыльная работенка, — проворчал он. — Если могилу раскапывали сегодня или вчера вечером…

А потом он остановился. Лопата с грязью застыла в воздухе, и холодный пот потек вдоль позвоночника сыщика. В напряженной тишине он услышал шорох — кладбищенские крысы бежали по траве.

— В чем дело? — спросил Питер, и лицо его стало еще бледнее, если такое возможно.

— Я наткнулся на твердую землю, — медленно проговорил Харрисон. — За три дня эта глинистая земля стала крепкой, как кирпич. Но если бы Миддлетон или кто-то другой раскопал эту могилу и снова закопал ее, земля была бы «воздушной». Но нет. Всего несколько футов… а дальше твердая земля! Сверху земля рыхлая, а дальше… Такое впечатление, что могилу три дня никто не трогал.

С губ Питера сорвался нечеловеческий крик.

— Тогда все — правда! — воскликнул он. — Волк-охотник вернулся! Он выбрался из ада и забрал голову Джона, не раскапывая могилу! Он послал своих дьяволов в дом в облике крыс! Но крыс-призраков нельзя убить! Убери руки, и будь ты проклят!

Харрисон крепко держал Питера, рыча ему на ухо.

— Соберитесь!.. Успокойтесь!..

Но Питер разжал стальной захват детектива и освободился. Он повернулся и побежал… но не в сторону машины, а к изгороди на другой стороне кладбища. Он перелез через ржавую проволоку, разрывая одежду, а потом исчез в лесу, не обращая внимание на крики Харрисона.

— Черт побери! — и Харрисон от души выругался. — И где его теперь искать в темном лесу.

С яростью он схватил лопату и со всей силы вонзил ее в крепкую глину, крепкую, словно обожженную на солнце.

Пот лил с сыщика ручьями, он ворчал и ругался, но использовал всю силу своих стальных мускулов. Налетевший порыв ветра заставил лампу замерцать. Но детектив хотел или доказать, или опровергнуть свои подозрения… подозрения о том, что тело Джона Вилкинсона никогда не было похоронено в этой могиле. Загремел гром, и небо прочертила молния. Потом еще и еще. Вскоре послышался шелестящий шорох дождя. То и дело налетающие порывы ветра заставляли фонарь мерцать. Тем временем груда выкопанной земли становилась все выше и выше. А сыщик зарывался все глубже и глубже в землю. К тому же шорох в траве становился все громче и громче. И огоньки красных глаз-бусинок сверкали во тьме. Харрисон слышал скрип маленьких зубок и вспоминал суеверные легенды, которые нашептывали ниггеры в детстве о кладбищенских крысах.

Могила не была глубокой. Вилкинсоны были не из тех, кто тратил много труда и времени на мертвых. Наконец перед сыщиком предстал грубый гроб. Киркой детектив подцепил крышку гроба, а потом взялся за фонарь. И тут с его уст сорвалось очередное проклятие. Гроб не был пуст. В нем лежал безголовый труп.

Харрисон вылез из могилы, мысли его мчались по кругу, пытаясь сложить воедино все части головоломки. Постепенно все становилось на свои места, формируясь в версию, пока еще сырую, с отсутствующими деталями. Потом он посмотрел на то место, где только что лежала завернутая в ткань голова, и почувствовал легкое потрясение.

Голова исчезла!

В тот же миг Харрисон почувствовал, как холодный пот течет по его рукам. Он слышал шорох и скрежет крошечных когтей. Схватив лампу, он поднял ее высоко над головой. И в ее свете он увидел белое пятно на траве возле зарослей кустов, посреди прогалины. Это была ткань, в которую была завернута голова.

С криком ужаса он прыгнул вперед, нанося удары кулаками и пинаясь. Пронзительно пища, кладбищенские крысы бросили голову и разбежались в разные стороны, словно черные тени. И Харрисон вновь вздрогнул всем телом. Перед ним в сверкающем свете фонаря предстало не лицо мертвеца, а белый череп, и на нем не было ни клочка плоти.

Пока детектив раскапывал могилу Джона Вилкинсона, кладбищенские крысы объели всю плоть с головы Джона Вилкинсона.

Харрисон остановился и поднял голову, теперь в три раза более ужасную. Он вновь завернул ее в ткань, и когда выпрямился, в его сердце зародилось нечто вроде страха.

Он был окружен стеной сверкающих красных искорок в траве. Отбросив все свои страхи, вереща от ненависти, кладбищенские крысы окружали его.

Демроны — так называли их ниггеры. В этот момент Харрисон готов был с ними согласиться.

Они вернулись, когда он отвернулся к могиле. Из-за этого он не увидел и темной фигуры, которая притаилась в кустах у него за спиной. Прогремел гром, заглушив писк крыс, но детектив услышал быстрые шаги за мгновение до того, как его попытались ударить.

Крутанувшись, он вытащил револьвер, пригнув голову, но он еще до конца не развернулся, когда что-то со всего маху ударило его по голове, да так, что искры из глаз посыпались.

Уже падая, он закричал, когда вспышка молнии высветила ужасную, полуголую, раскрашенную фигуру, наклонившуюся, чтобы поднять томагавк. И… рухнул в раскопанную могилу.

Падая, он сильно ударился о край гроба. Его могучее тело стало безвольным, и, словно мечущиеся тени, со всех сторон к могиле бросились крысы. Они устремились в могилу, охваченные безумным голодом и жаждой крови.

Харрисону, который едва соображал, казалось, что он лежит в полутьме на полу в аду. Темноту рассеивали лучи света, исходившие от вечного огня.

Демоны победно кричали всякий раз, ударяя его раскаленными докрасна шампурами.

А потом ему наконец удалось разглядеть их — танцующих чудовищ с остроконечными носами, подергивающимися ушами, красными глазами и сверкающими зубами — и тут вновь резкая боль пронзила все его тело.