Роберт Говард - Американская готика

Слепящие вспышки молний, оглушающий грохот грома, и старый дом качнулся от фронтона до фундамента! Синее пламя лизнуло потолок. Оно пробежало по стенам и по полу. Один живой язычок коснулся голени детектива.

Это напоминало удар кувалды. Мгновение слепоты и агонии — и Харрисон обнаружил, что оглушенным лежит, растянувшись на полу. Погашенный фонарь валялся рядом с перевернутым столом, однако комната была наполнена мертвенно-бледным светом. И тут Харрисон понял, в чем дело. Молния попала в крышу и подожгла второй этаж. С трудом он поднялся на ноги, высматривая, куда упал его револьвер. Тот лежал на середине комнаты, но когда сыщик наклонился к нему, дверь, ведущая вглубь дома, открылась. Харрисон замер, словно окаменев.

В комнату, прихрамывая, зашел голый человек. На нем была лишь набедренная повязка и мокасины. Револьвер в его руке был нацелен на детектива. Кровь от раны на его бедре смешалась с грязью, которой он специально измазал себя.

— Так это ты, Ричард, хотел стать нефтяным миллионером! — воскликнул Харрисон.

Убийца довольно усмехнулся.

— Конечно, я! И не надо будет делиться ни с одним из моих проклятых братьев… Я всегда их ненавидел, черт побери! Не двигайся! Ты едва не прикончил меня, когда выстрелил через дверь. У меня не было никаких шансов! Но перед тем, как отправить тебя в ад, я тебе все расскажу… Когда ты с Питером отправился на кладбище, я понял, что был не прав, когда всего лишь раскопал верхний слой земли на могиле. Я понял, что вы натолкнетесь на глину и поймете, что до вас могилу никто не раскапывал. И тогда я решил прикончить тебя, точно так же, как Питера. Именно я принес крысу в дом, зная, что она придаст происходящему сверхъестественный оттенок… Потом я поскакал на кладбище через лес на быстрой лошади. Наряд индейца я приготовил давным-давно. Плохая дорога сыграла мне на руку, и я очутился на кладбище раньше тебя и Питера. По пути мне пришлось остановиться и прикончить старика Джоша Силливана. Я боялся, что он увидит и выдаст меня… Я наблюдал, как ты раскопал могилу. Тут Питер запаниковал и побежал в лес. Я погнался за ним и прикончил его, и перетащил его тело в старый дом. Потом я, после вас, вернулся назад. Я собирался отнести сюда твое тело или, скорее, твои кости. Пусть тебя прикончат крысы, как я думал. Потом я увидел, как пришел Джоел Миддлетон, и мне пришлось удрать… я не собирался встречаться с этим дьявольским стрелком! Я собирался сжечь этот дом вместе с вашими телами. Когда люди нашли бы кости среди пепла, они решили бы, Миддлетон убил вас обоих и поджег дом! А теперь вы сами пришли мне в руки! Молния попала в дом, и он уже горит! В эту ночь боги на моей стороне.

Огоньки безумия горели в глазах Ричарда, но дуло его пистолета было по-прежнему нацелено на сыщика, в то время как Харрисон стоял, беспомощно сжав кулаки.

— С пулей в голове ты уляжешься здесь вместе с бедным Питером! — проревел Ричард. — И твои кости обгорят так, что никто не сможет сказать, отчего ты умер! Будем считать, что тебя застрелил Джоел Миддлетон, не дав тебе даже шанса заговорить. Соул закончит свои дни в сумасшедшем доме. А я, тот, кто с заката спит у себя дома, останусь в одиночестве, чтобы вкусить все, что могут предложить деньги и связи… И никто никогда не станет подозревать…

Он наблюдал за детективом, глядя вдоль пистолетного дула. Глаза его горели, зубы меж накрашенных губ сверкали, словно клыки волка. Его палец дрожал на спусковом крючке.

В отчаянии Харрисон напряженно сжался, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на преступника и попытаться скрутить его голыми руками, несмотря на черный ствол, нацеленный на него… и тут…

С грохотом распахнулась дверь у него за спиной, и мертвенно-бледный свет высветил высокую фигуру в мокром макинтоше.

Бессвязный дикий крик рванулся к крыше, и револьвер в руках Миддлетона исторг молнию. Ричард выстрелил в ответ. Снова и снова гремели выстрелы — и каждый раз комната наполнялась дымом и грохотом, и всякий раз, как очередная порция свинца впивалась в раскрашенное тело, оно конвульсивно дергалось.

Сквозь клубы порохового дыма Харрисон разглядел, как рухнул Ричард Вилкинсон… Пламя к тому времени пробилось через потолок, и в его свете сыщик увидел, как Ричард извивается на полу. Высокий человек нерешительно топтался на пороге. А Ричард кричал в агонии.

Потом Миддлетон швырнул свой пистолет под ноги Харрисону.

— Услышал выстрелы и пришел, — проворчал он. — Я решил, что пора положить конец этой вражде! — Он шагнул в комнату и рухнул на руки детектива бесчувственной грудой.

Крики Ричарда поднялись до непереносимой высоты. Крысы метнулись в свои норы. Кровь текла по полу и капала в их норы, сводя их с ума. А потом они рванулись вперед неодолимой ордой, которая не боялась никаких криков, никакого движения, никаких языков пламени, а повиновалась лишь собственной злобной ярости.

Серо-черной волной они захлестнули и мертвеца, и умирающего. Бледное лицо Питера исчезло под волной серых тел. Ричард закричал, но голос его прозвучал приглушенно. Он свернулся калачиком, наполовину скрытый серыми копошащимися фигурами, которые лакали льющуюся потоком кровь и рвали плоть.

Харрисон отступил через дверь, потащив с собой мертвого преступника. Джоел Миддлетон — преступник и убийца — заслуживал лучшего, чем братья Вилкинсоны.

Что до спасения Ричарда, то Харрисон бы пальцем не пошевелил, хотя это было в его силах.

Нет. Кладбищенские крысы потребовали вернуть долг. Только оказавшись во дворе, Харрисон остановился, присев на землю рядом с Миддлетоном; до него доносились ужасные крики, перекрывающие рев пламени.

Через дверной проем, охваченный огнем, сыщику открылась ужасная картина. Неожиданно окровавленная фигура поднялась с пола, покачнулась, окутанная сотнями верещащих, мечущихся тел. Детектив мельком взглянул на лицо Ричарда, но вместо лица увидел лишь окровавленные кости черепа. Крысы заживо пожирали негодяя. Ужасная сцена исчезла, когда крыша здания с грохотом провалилась — словно опустили занавес после финала последнего акта трагедии.

Искры взлетели к небу, пламя взметнулось вверх, когда рухнули стены, и Харрисон, покачиваясь, пошел прочь, таща на себе мертвеца, в то время как заря начала разгораться над холмами, поросшими дубами.

— Это единственная дорога через болота, — проводник показал пальцем на узкую тропинку, вьющуюся среди дубов и кипарисов.