Василий Боярков - Только не в этот раз

Вдруг! Откуда-то сверху раздался своеобразный свист, характерный для рассекающего воздух металлического оружия с удлиненным широким острозаточенным лезвием. Это было мачете, отрубившее Кирову кисть, до этого прочно сжимавшую пистолет. Тот присел, корчась от боли. Одновременно с этим из ниши, специально устроенной под потолком, спрыгнул молодой Бирюков, продолжая оставаться в своей ужасающей маске.

На этот раз оперативнику удалось среагировать, и он отпрыгнул к центру гостевой комнаты. Никита зажег свет. Посередине зала стоял Роман, перехватив левой рукой отрубленное запястье.

– Я узнаю этот дом, – промолвил он, глядя в не выражающие никаких чувств глаза безжалостного чудовища, – я был уже здесь. С тех пор прошло ровно семь лет. Тогда тут жестоко убили всех домочадцев, в том числе и маленьких деток. Кто ты такой? От кого прячешься, скрывая за маской свое истинное лицо? Наверное, только за ней ты и чувствуешь себя уверенно и спокойно, а так по жизни ты – просто «чмо» и «ссыкун»? Ведь так? Я, конечно же, прав?!

Тот ничего не ответил. Отбросив в сторону непривычное для него большое мачете, он остался только с поварским шеф-ножом. Между противниками было не менее чем три метра. Бирюков с разбегу кинулся на Романа, в прыжке, ударом ноги, пытаясь вывести того из состояния равновесия. Киров был опытным бойцом и ему удалось уклониться чуть в сторону, пропуская нападавшего мимо себя, одновременно левой рукой нанося ему мощный тумак кулаком в голову.

Бирюков, понимая, что не достигнет выбранной для удара цели, пролетая мимо теперь уже не напарника, наотмашь провел по животу противника остроконечным клинком, по всей длине рассекая брюшную полость. Оперативник единственной уцелевшей рукой схватился за поврежденное место, пытаясь удержать вываливавшиеся наружу освобожденные внутренности – в таком положении он становился полностью беззащитен.

Издав победный звериный клич, чудовище ударом ноги сбило беспомощную жертву с ног и, усевшись ему в паховой области, принялось с остервенением наносить многочисленные удары ножом, – справа налево и сверху вниз – постепенно превращая верхнюю часть туловища в сплошное кровавое месиво.

Ирина, по голосу распознавшая Бирюкова, когда он разговаривал с ней по домофону, на их с мужем семейной машине бросилась по некогда неосторожно сказанному ей в задушевной беседе адресу. Точное место его проживания она предположительно знала: при их знакомстве он успел сказать название поселка, где располагалось его жилище. Целенаправленно объезжая улицу вслед за улицей, оказавшиеся не столь уж и протяженными, уже на третьей она увидела открытые ворота и две почти одинаковые, черного цвета, автомашины.

Ни секунды не раздумывая о последствиях, она въехала на территорию и, выскочив из машины, бросилась в дом. Бирюков, увлеченный тем, что располосовывал ножом своего отъявленного врага, не услышал звук подъезжавшего к его дому транспорта. Сравниваясь разве что с вихрем, ворвалась Кирова в дом в один миг опостылевшего ей изувера. Не испытывая никакой осторожности, она быстро преодолела входной коридор и вышла в зал, удерживая на вытянутых руках огнестрельное оружие мужа.

В последний момент истязатель, видимо, что-то почувствовал и, прервав свои жестокие действия, сделал движение головой, намереваясь повернуться ею назад, но в это мгновение отлично прицелившаяся смелая девушка произвела один, единственный, выстрел, попав точно в голову беспощадного Душегубца.

– Я же сказала, что только не в этот раз, – имея в данный момент в виду то, что уйти от ответственности у терзателю не получится.

Вдруг, увидев в каком состоянии находится ее муж, Ирина негромко вскрикнула и в ту же секунду, лишившись чувств и потеряв равновесие, беспомощно рухнула на пол.

Пуля, заряженная в пистолет, по случайности была разрывной и разнесла голову терроризировавшего Москву маньяка, словно бы перезревшую тыкву. Через полчаса, пока молодая девушка еще продолжала лежать без чувств на полу зловещего дома, с наружной части дома послышался вой полицейских сирен, громогласно возвещавших на всю округу, что время жуткого человекоподобного монстра, долгое время терзавшего город, наконец-то закончилось.

Кравцов явился на место происшествия, когда прибывшие по вызову патрульных служб медработники уже привели Кирову в чувство. Предусмотрительно ее вынесли из дома на улицу, чтобы убрать из поля ее зрения кошмарное кровавое зрелище. Она прекрасно помнила, чем закончилась эта история и, представляя растерзанное тело мужа, отчетливо себе понимала, что он явно не выживет.

Госпитализация девушке не потребовалась, она, привыкшая выживать в этом мире только своими силами, быстро оправлялась от пережитых ею только что потрясений. Начальник «убойного» отдела МУРа, узнав, что, в принципе, Ирина вполне адекватно оценивает окружающую обстановку, предложил ей проследовать в Управление, чтобы оформить там необходимые в таких случаях документы.

В течении трех часов с нее снимались показания о том, что же она обо всем с ней случившемся думает. За это время оперативники смогли сложить всю картину событий, произошедших в столице за последние дни. Как только официальная часть допроса была закончена, Виктор Иванович пригласил Кирову в свой кабинет. Кроме него, там находился еще профессор психологии Павел Семенов. Первым взял слово подполковник полиции:

– Вы нас извините, Ирина, что мы Вас задерживаем, но думаю, Вам будет небезынтересно узнать все подробности этой ужасной, постигшей нас всех трагедии?

– Говорите, – печально ответила девушка, находившаяся словно в каком-то состоянии невесомой прострации, – мне все равно спешить теперь некуда.

– Ваш супруг – Роман Сергеевич, не сказать, что был абсолютно примерным сотрудником. Конечно же, за ним водились и темные делишки, и превышения служебных полномочий, да и злоупотреблял он ими не в не меньшей, а может даже, и большей мере. Про многие из них мы догадывались, но старались в большей своей части их просто не замечать, ведь в сущности оперативником он был неплохим и беззаветно подходил к общему делу, направленному на борьбу с преступными элементами. Скольких опаснейших преступников удалось ликвидировать с его помощью – это я даже и сказать не берусь, потому что такой под счет будет мне сейчас не под силу. Вот и в этом нелегком деле снова не обошлось без его прямого участия. Вас лично мы разумеется тоже не забудем и не оставим без должного Вашему смелому поступку внимания. Ведь если бы не ваше смелое, я бы даже сказал героическое и одновременно отчаянное, поведение, мы вполне бы могли опять упустить этого безжалостного маньяка-убийцу.