Василий Боярков - Только не в этот раз

– Какая теперь разница: мужа мне этим не воскресишь, – перебила говорившего Кирова, – да и что я такого особого сделала? Я просто спешила на помощь своему любимому мужу и, кроме того, спасала и жизнь свою тоже, ведь это «исчадие ада» сначала хотело убить меня, только у него это не получилось по вполне объективным причинам, но ни что бы не помешало ему вернуться и закончить свое «грязное», начатое ранее дело. Жить же в постоянном страхе перед грядущей опасностью – такая постыдная перспектива меня уж точно совсем не прельщает. Так что здесь никакой моей особой заслуги вовсе и нет. Думаю, на моем месте так поступил бы каждый.

– Не скажите, – запротестовал Кравцов, – можете не сомневаться, что если бы не Ваше самое непосредственное, я бы даже сказал активнейшее, участие, то преступнику удалось бы в очередной раз скрыться, причем сделать это самым успешным образом. В его машине мы нашли сумку, содержащую в себе огромную партию «кокаина», по минимальной нашей оценке стоящую никак не менее двух миллионов долларов. Как Вы понимаете, с такими деньгами смело можно бежать куда угодно, пусть даже и за границу.

– Только не в этот раз, – зло усмехнулась бывшая детдомовская воспитанница, гневно «блеснув» глазами и скривив гримасу отчаянной ненависти.

На некоторое время она замолчала, «погрузившись в себя» от «давившего душу» горя. Она совсем не обращала внимания на «пламенные» речи руководителя, что ее муж и она достойны награды и что, разумеется, все хлопоты, связанные с похоронами возьмет на себя Министерство. Когда же подполковник закончил свои торжественные тирады, она, словно очнувшись от долгого, глубокого сна, меланхолично спросила:

– Так может Вы мне все-таки объясните: как смогла в Ваши ряды затесаться эта мерзкая личность?

– Конечно, – согласился Виктор Иванович, – я и сам уже хотел переходить к этому непростому вопросу. Как нам удалось выяснить: Бирюков является выходцем из Нижнего Новгорода. В детстве он получил сильную психологическую травму от матери-алкоголички. Она считала его виноватым во всех своих семейных несчастьях, а главное в том, что от нее ушел муж-подонок. Она страшно издевалась над маленьким мальчиком и даже фамилию заставила взять свою, а не отца, как собственно говоря, везде принято.

Тут подполковник прервался и за него продолжил профессор:

– Его мать умерла, когда ему исполнилось только семнадцать. Освободившись от ее тирании, он почему-то посчитал, что его детство загублено другим родителем, поэтому он решил непременно съездить и безжалостно наказать виновника. Свои планы парень осуществил, зверски расправившись со всей его новой семьей. У родителя же он вырезал сердце и поместил его в спиртовой раствор, в стеклянную емкость, сбоку которой значилась надпись: «Папа». Уже тогда он понял, что преодолевать свой страх и природную застенчивость ему помогает страшная тыквенная маска, за которой он как бы прятался от окружающих. Именно поэтому, одевая ее, он погружался совершенно в другой мир, где он был безжалостным, беспощадным, не имеющем состраданий, жестоким убийцей.

– Как раз по причине наличия у отца и сына различных фамилий, – прервал психолога полицейский, – тогда и возникла проблема с розыском преступника, и Бирюков на причастность не отрабатывался. Он же, по исполнении ему восемнадцатилетнего возраста, благополучно скрылся в Российскую армию, где проходил срочную службу. Отслужив положенный срок в воздушно-десантных войсках, он остался там еще на год сверхсрочной, контрактной, службы, получая навыки выносливости и владения боевыми приемами.

– Наверное, именно поэтому его и не удавалось быстро вырубить или хотя бы заставить начать отступать, когда я била его всем, что только попадалось мне под руку, – вставила свое замечание очаровательная Ирина.

– Не только, – опять «включился» в беседу Семенов, – все люди, страдающие подобными психическими расстройствами, в момент наступления «кризиса», или по попросту погружаясь в некий транс своего определенного мира, становятся менее уязвимы и намного терпимее ко всевозможным внешним воздействиям. В обычной же жизни они ведут себя как совершенно нормальные люди и вычислить такого больного достаточно сложно. Именно поэтому, после оставления воинской службы, он и был принят в полицию, где при проверках смог легко пройти всевозможные тесты, не вызвав никаких подозрений.

Тут ученый муж прервался в своем рассказе, и за него продолжил Кравцов:

– Напрашивается вопрос: как он попал в город Москву? Ответ достаточно простой и вполне даже обычный. Когда он служил еще в армии, кто-то ему подсказал, что он является единственным наследником своего покойного бати и будет большим простаком, если позволит перейти своему имуществу в ведение государства. Удачно обтяпав несложную процедуру, он вступил в наследство и поселился в доме убитого им же родителя. Тогда и появилась его первая жертва. Он специально выбирал полных женщин, внешне похожих на его бессердечную мать. Расправляясь с ними бездушным, жестоким образом, он как бы мстил своей опившейся алкоголем родительнице. Страшно уродуя тела, Бирюков словно бы рисовал некий рисунок, передавая своей мучительнице определенное и понятное только ему закодированное послание. Затем была вторая смерть, потом третья и дальше.

– Вот как раз на третьей и произошло полное погружение больного в свою вторую, неизвестную никому, отвратительную и жестокую сущность, – перенял «эстафету» профессор, – он уже не представлял себя без убийства. Сначала он, как и в первых двух случаях, некоторое время ухаживал за предполагаемой жертвой, усыплял ее бдительность, но вот пришло время, когда он посчитал возможным, что пришло время ее убить. Именно тогда, его словно бы «переклинило». После этого случая каждую ночь он уже ждал с нетерпением, чтобы выйти на очередную «охоту», получая все большее наслаждения от творимых им зверств, представляя, как он расправляется со своей, опостылевшей ему в детстве, матерью. Вместе с тем тут же встанет вопрос: почему он вступал с ними в половое сношение, раз единственное, что было его целью, так это жестокая месть? Однозначно ответить тут достаточно сложно. Очевидно, такое поведение явилось неким побочным эффектом приобретенного им в детстве психологического расстройства и следствием все более развивающейся патологии особенно после того, как он на глазах своего родителя, уже мертвой, изнасиловал его вторую жену. Таким образом, во всех следующих за этим случаях, он, умертвив в своих мыслях плоть матери-истязательницы, уже видел просто истерзанное женское тело, до невероятной степени будоражившее его половое влечение.