Василий Боярков - Секретное логово смерти

– «Блин», они сантиметра три друг до друга не достают… как же я, «мать его так-то», упустила это из виду?!

– Что будем делать? – осведомилась провинциальная сыщица, сама не видевшая в этой ситуации никакого положительного исхода.

– Надо вернуться назад, – уже не так уверено ответила Морева, чуть не плача от полного краха своих надежд и сильно при этом переживая, что подвела остальных товарищей, – поискать в немецких каморках какой-нибудь удлинитель, затем вернуться сюда, и тогда все исправить.

– Ладно, не переживай, – видя ее отрешенное состояние, стала Юлиева успокаивать полюбившуюся подругу, – делать нечего, и нам придется возвращаться назад, где мы либо найдем дополнительный провод, либо отправимся искать другой выход – ведь должен же здесь быть другой выход, а? Как думаешь?

– Не знаю, – испытывая угрызения совести, блондинка задрожала и мелодичным голосом, хлопая изумрудными глазками, готовая вот-вот разрыдаться, добавила: – Думаю, что вполне возможно, только, почему-то не сомневаюсь, что он закрытым таким же, если не более эффектным, способом.

– Все равно ничего другого сейчас нам не остается… Ты чего? – заметила Настя, что ее компаньонка по опасному предприятию еле сдерживается, чтобы не разреветься, и, чтобы хоть как-то ее успокоить, нежно притянула ее за плечи и прижала к груди, – а ну-ка давай успокаивайся: нам еще столько нужно пройти – а кто будет осуществлять нашу охрану? Кто, по-твоему, а? – правильно, кроме тебя-то, в общем, и некому.

И вот небольшая компания снова отправилась в путь, где молодой офицер настолько был обессилен, что не только не поддерживал общих переговоров, но и во всем остальном полностью положился на представительниц прекрасного пола и только молчаливым согласием подтверждал одобрение разработанных ими планов. Когда они шли сюда, двигаться можно было гораздо увереннее, обратная же дорога требовала проявлять максимальную осторожность, так как в любой момент перед ними мог возникнуть непримиримый враг; а еще не следовало забывать и про усыпляющий, сильнодействующий газ – это единственное, о чем предупредил девушек военный спецназовец, неумышленно заставив ускориться.

Чем же в это самое время занималась возомнившая себя – Бог знает кем! – еще одна бесподобная, но уже синеглазая красавица, носившая фамилию Шуваёва, то бишь урожденная Кригер? Получив в правую верхнюю часть груди пулю, она от неожиданности и удара на миг потеряла сознание, но, как уже известно, своевременно пришла в себя и даже сумела предпринять кое-какие меры, направленные на свое спасение, а именно, воспользовавшись увлеченностью других двух девушек, полностью отдавшись такому занятию, как освобождение приготовленного к «вскрытию» пленника, она незаметно юркнула к необычно стоящему трону и, немного сдвинув его со своего места, «проскользнула» в потаенный проход, не позабыв прихватить с позолоченной конструкции свою дамскую сумочку, его же закрыть обратно и надежно запереть на, как следует понимать, имевшийся лишь с одной стороны механизм, без сомнений не вызывающий нареканий в прочности. Спустившись еще ниже по десяти железным ступенькам, современная хозяйка ужаснейших катакомб оказалась в просторном подземном боксе, где свободно бы могло поместиться до десяти единиц военной техники, в том числе и тяжелых танков, и где сейчас почти в самом конце стояла лишь одна «BМW Х5».

Этот отсек был снабжен еще одной небольшой комнаткой, изначально оборудованной под «слесарку»; само помещение представлялось хотя и небольшим, но вместительным, и, кроме шкафов для одежды, здесь еще были установлены верстак, оборудованный тисками, токарный станок, сверлильный, резак, «трубогиб», наждак, и много чего другого, по мелочи, а также и рукомойник, с крепившимся над ним к стене небольшим зеркальцем. Одним махом раздевшись, синеглазая блондинка стала изучать причиненное ей ранение и убедилась, что оно находится прямиком под лопаткой; пуля застряла в груди, что было крайне досадно, однако то обстоятельство, что кровь вытекала из тела несильно, в свою очередь вызвало у специалистки в области не только психологии, но, как оказалось, и хирургии определенную долю уверенности, что сегодня она не скончается. Из всего медицинского, что имелось в слесарной мастерской, был разве что только один паяльник; остальные же, необходимые для проведения операции, предметы находились в ее дамской сумочке, и ими являлись: кортик немецкого офицера, флакон с туалетной водой, носовой платок и, как то ни странно, искусственный фаллос.

Первым делом, еще прежде чем извлечь эти вещи наружу, Анабель включила греться паяльник и положила его на железный верстак, сама же села на деревянный табурет прямиком перед ним. Затем она приготовилась к самому оперированию и, разорвав платок на тонкие ленты, разложила перед собой все имевшиеся у нее на данный момент препараты и инструменты. Теперь можно было начинать и сам процесс извлечения инородного предмета из ее, что не говори, невероятно красивого тела, но вначале следовало прекратить вытекание крови из заднего пулевого отверстия – вот для этого сейчас и понадобился доведенный до нужной температуры паяльник. Зажав зубами «фаллоимитатор» и покрепче его сдавив, блондинка взяла разогретый предмет в левую руку, ее своим чередом завела за спину и ловким, отточенным движением на несколько секунд вонзила в зияющее отверстие; глаза ее округлились от боли, а из груди был готов вырваться умопомрачительный крик, но вовремя предпринятые меры позволили ей сохранить молчание; неприятное же шипение и характерный запах горящей плоти возвестили о том, что с задней стороны неприятностей ждать больше не стоит, паяльник следует извлечь обратно и перейти уже к основной части процесса, направленного уже непосредственно на извлечение небольшого чужеродного тельца. Так в точности она и поступила и, выплюнув на стол искусственный фаллос, наконец позволила себе разразиться душещипательным криком, оставшимся лишь в этом уединенном пространстве. Однако, то ли себе же не доверяя, то ли так просто, для пущей убедительности, а то ли оттягивая подольше время основного мучения, девушка не сразу же приступила к основной операции, а подошла сначала к зеркалу, развернула голову почти на сто восемьдесят градусов и, убедившись, что рана как следует прижглась и больше не кровоточит, удовлетворенно кивнула, после чего вернулась на место.

В силу своей неосновной, ужасной, деятельности, Шуваёва даже без рентгена смогла определить, что пуля застряла у нее внутри, ударившись в шестое ребро грудной клетки, и, чтобы ее извлечь в кустарных условиях, следовало сделать глубокие надрезы сверху означенного костного образования и снизу, не проникая при этом до легких. Вновь зажав между зубами пенис, изготовленный из силикона, Белла сначала обильно смочила кожный покров своего тела в месте предполагаемого оперирования туалетной водой, далее провела по коже кортиком сначала сверху, а потом снизу интересующего ребра и, все это время испытывая мучительную боль, стала пальцами копошится в образовавшихся ранах; таким образом, она смогла определить, что свинцово-стальной предмет расположен ближе к нижнему краю, а значит, толкать его нужно сверху. Неимоверным усилием воли, собрав все душевные силы в «кулак», она предприняла отчаянную попытку, загнав большой палец внутрь груди и нащупав им пулю, почти теряя сознание, погнала толкать ее вон, чтобы вытолкать изнутри наружу. Удивительное дело, но это у нее в конце концов получилось и через тридцать секунд отчаянной борьбы небольшая полукруглая штучка плюхнулась ей под невероятно красивые ноги; в тот же момент девушка извлекла назад нежный пальчик и какое-то временно прерывисто дыша пыталась восстановить сбившееся дыхание, одновременно оттирая с кожи матерчатыми ленточками обильно текущую кровь. Наконец Шуваёва постепенно обрела прежнее расположение духа и теперь уже можно было заканчивать и всю операцию, но для этого предстояло вытерпеть, наверное, самые мучительные болевые ощущения, какие ей только пришлось испытать за все время неописуемого по своей жути процесса; первым делом она прижгла паяльников верхнюю рану, вцепившись при этом в фаллос так, что было удивительно, как он не лопнул, затем, расширив глаза до такой степени, что возникало ощущение, будто они сейчас выпрыгнут из орбит, вонзила себе паяльник в тело, где кровоточил второй надрез, почти по самую рукоятку. Только секунду она смогла его там подержать и выдернула обратно, откинув в сторону и тут же теряя сознание… Упала она на заранее расстеленное на полу свое же верхнее одеяние.