Василий Боярков - Секретное логово смерти

Сколько она пробыла без чувств, Анабель не ответила бы даже при самом огромном желании, да ей, впрочем, было и не так важно, потому что главное, что ее сейчас волновало, – это как разыскать подлые диверсантов, посмевших в ее подземном царстве пытаться установить свои порядки, что, в принципе, было недопустимо! Однако следовало еще завершить обеззараживание успешно прооперированной раны; это было намного проще, так как кровотечение остановилось и открытых участков более не было. С виду вроде бы хрупкая девушка, тем не менее сумевшая перенести муки, какие выдержал бы и не каждый мужчина, попрыскала спереди и сзади из флакона с туалетной водой, при этом лишь озарившись презрительной улыбкой, когда ее тело пронзило острой щиплющей болью, несоразмерной с той, что ей только что удалось пережить. В дальнейшем оставалось только разорвать модную водолазку на ленты и с ее помощью оградить залеченные участки груди от проникновения туда бактерий и вредных веществ, что ею с успехом и было продемонстрированно.

Закончив со своим исцелением, урожденная Кригер, улыбнулась уже достаточно злобно, практически с ненавистью, сопроводив свою мимику репликой: «Ну все, прокля́тые «полудурки», теперь держитесь: «мама» готова к полноценному бою и даже притом к рукопашному», для убедительности поводив своим распрекрасным телом из стороны в сторону и поиграв в этот момент годами натренированными, без преувеличений, стальными мышцами. Прикрыв свои соблазнительные формы лишь кожаной курткой, намереваясь полностью одеться потом, когда окажется наверху, где у нее была специальная раздевалка, в которой она обычно, когда не брала спецназовскую одежду с собой в машину, переодевалась перед своими ночными вылазками, белокурая красавица, бросив дамскую сумочку в «слесарке», взяла с собой только прадедовский кортик – как нетрудно понять, клинок достался ей именно от этого предка – и отправилась к металлической лестнице, по которой намеревалась подняться наверх и вступить там в отчаянную схватку с давно уже опостылевшими врагами.

У подножия трона, отнюдь не удивительный случай, Анабель оказалась без каких-либо происшествий и, прежде чем нажать на рычаг крепежного механизма, все-таки проявляя определенную осторожность, сначала стала прислушиваться к происходящему наверху, и уже после того, как не уличила ни единого необычного, лишнего, звука, приняла решение снять задвижку со стопора; кресло ослабло, и, энергично покручивая специальное маленькое колесико, преступная красотка стала сдвигать его с места, освобождая себе проход и одновременно натягивая специальную пружину, установленную с таким расчетом, чтобы, при нажатии специальных кнопок, вмонтированных в трон как в верхней его части, так и в точности в нижней, резко возвращать закрывающий люк обратно. Возможно покажется странным, но перенеся только что такую сложную операцию, урожденная немка чувствовала себя превосходно, готовая к отчаянной, непримиримой борьбе. Когда лаз был открыт, она, бушующая эмоциями, словно вихрь, вылетела из нижнего отделения, прочно сжимая нож за острое лезвие, приготовившись метнуть его в любого, кто посмеет взять ее на прицел оружия; в этот раз она приготовилась ко всяким неожиданностям и застать ее врасплох было бы практически невозможно, потому как, что не говори, она не зря так долго тренировалась среди спецназовцев СОБРа, что, надо признаться, смогла бы в таком состоянии, какое завладело ею сейчас, опередить даже пулю. Однако ничего такого не последовало: вокруг стояла гнетущая тишина, скальное углубление было пустым от живых людей, и только черепа и кости давно умерших мучеников, да разве еще страшные принадлежности, используемые для нечеловеческих опытов, напоминали о кошмарных событиях, происходивших здесь как недавно, так и в далекое военное время.

Не выпуская из руки кортика, чтобы, в случае чего, сразу же его применить, лишь только покажется неприятель, Шуваёва четким, уверенным, быстрым шагом шла по чудовищному коридору, со всех сторон окруженному людскими останками; ей потребовалось чуть менее двух минут, чтобы проделать весь путь и чтобы, наконец, оказаться в длинном, до каждой лампочки знакомом ей коридоре, где при сложившихся обстоятельствах за каждой дверью подземных хранилищ ее могла подстерегать крайне опасная неприятность. Вместе с тем и здесь белокурая девушка нисколько не замедлила своей четкой походки, а, миновав пару дверей, одна за одной следующих по ходу, не задумываясь толкнула свободной рукой третью. Она отлично знала, куда пришла – перед ней оказалось некое подобие гардероба, где помимо платяных шкафов еще времен Великой Отечественной войны, хранивших в себе одежду, еще находились деревянные стойки, по которым расставлялось и рассовывалось оружие как огнестрельное, так в том числе и метательное; здесь же находились и необычные кресты, изображенные в форме фашистской свастики. Преступная красавица тут же экипировалась в черную форму «собровца», не позабыв про бронежилет и боевую разгрузку, захватила с собой пистолет-пулемет «шмайссер», штук двадцать запасных магазинов, засунула все это их в специальную солдатскую сумку, туда же поместила пяток острозаточенных плоских предметов; теперь она была готова к любым неожиданностям.

***

Другие две красотки, одна голубоглазая, другая зеленоглазая, транспортирующие раненого и одурманенного спецназовца, в то же самое время как раз миновали опасную часть подземного коридора и вышли на освещаемое пространство, где подводившие газ трубы были уже сплошными и не имели в себе просверленных дырок; это обстоятельство хотя немного и успокаивало, но все равно расслабляться не следовало.

– Надо поспешать, – убежденно заявила Юлиева, стараясь вести возлюбленного как можно бережнее, – там, в комнате, где мы одевались, я видела противогазы; надо обязательно захватить их с собой – мало чего? – а заодно дополнительно взять оружия: что-то мне подсказывает, что путешествие наше затянется.

Возражений не последовало, напротив, оба ее спутника кивнули в знак согласия головой и небольшая процессия, где впереди катилась тележка, перевозящая на себе военного капитана, а следом за ней, плечом к плечу, шли две красивые девушки, одна из которых подталкивала так называемую коляску, а вторая держала под прицелом браунинга виднеющееся перед ними пространство. Они как раз находились возле помещения, где покоился в состоянии анабиоза доктор Вольф Кригер, по мнению блондинки с изумрудными глазками «пущенный в свободное плавание», как – вдруг! – в дальнем конце проема мелькнула темная тень, без сомнения двигающая навстречу. Морева громко вскрикнула от неожиданности, но на удивление и вопреки внезапности всей ситуации нисколько не растерялась, так как к чему-то такому, по правде, была готова, а выстрелила по движущейся мишени; однако, как нетрудно догадаться, она не попала, потому что еще до выстрела Шуваёва – а в том, что это была она, не стоит даже и сомневаться – метнулась в ближайшее хранилище, одновременно и уклонившись от предназначавшейся ей пули, и заняв оборонительную позицию, приготовившись вести ответный огонь.