Лейлина Лина - Труп выгоревших воспоминаний

– Яна Лаврецкая? – На чистом французском спросил он.

– Да, это я. – Подтвердила я.

Курьер, не назвавший своего имени, протянул мне большую коробку из– под обуви. За коробкой последовал бланк росписи получения посылки. Я поставила свою подпись, кивнула курьеру и закрыла дверь, не дожидаясь ухода парня двадцати одного года восвояси. Поспешила с действиями, не заметив лукавую улыбку, появляющуюся у курьера после вручения в мои руки посылки. Я незамедлительно вернулась к своему гостью. К слову, посылка ощущалась невесомая, как перо лебедя или вороны. Я, недолго думая, решила открыть посылку утром, надеясь, что она не взорвется во время моего сна.

– Ты напросился ко мне, чтобы просто помолчать и пригубить вина? – Поинтересовалась я, после нескольких минут выводящего из себя молчания.

– Я боялся, что ты… сделаешь какую–нибудь глупость. – Ответил Людовик. – Но, похоже, я заразился от тебя притягиванием неприятностей на свою голову.

– Привыкай как к хорошему, так и к плохому. – И снова из меня вылетела одна из немногих любимых присказок бабушки.

У Людовика завибрировал телефон. Он неохотно достал мобильный из кармана и поморщился, всматриваясь в номер звонившего. Напарник отключился, ставя недопитое вино рядом с моим бокалом. В его глазах появилась неохота, смешанная с долей сожаления. В следующую минуту Людовик встал, все так же продолжая держать телефон в руке.

– Прошу меня простить, – прокашлялся он, словно слова прощения давались ему сложнее, чем все тот же старый добрый сарказм, постоянно вылетающий из его уст в мой адрес. – У меня появились неотложные дела.

Людовик чуть ли не бегом поспешил к двери, не дожидаясь моего ответа и прощания, открыл дверь и исчез в пустом проходе многоквартирного дома, оставляя меня с немного ошеломленным лицом, провожать оставшийся вечер в компании одиночества и недопитого вина.

Глава 4

Вторник, 6 июня

Вино слегка притупляет мозги. Не доказанный учеными, но зато проверенный на собственным опыте факт. Мой новый ,пока что, рабочий день начался не с подъема любимой мелодией будильника, а с нотки головной боли, решивший прийти на смену беззаботности после двух выпитых бокала вина. Сначала я выпила свое содержимое бокала, а потом допила бокал Людовика, что оказалось лишним, но стоимость дорогого вина не позволило мне просто вылить остатки в раковину. Сейчас, я понимала всю глупость сделанного поступка. Моя рука на автомате потянулась к телефону, лежащему на все том же кофейном столике. Мимолетному прохожему может показаться, будто мой кофейный столик – это склад ненужных вещей и всякого бесполезного хлама, неизвестно откуда появляющегося под утро и исчезающего под вечер. На самом же деле, непроизвольный беспорядок – мой порядок, где я могу найти то что мне необходимо утренним днем, собирая в очередной раз сумку или рюкзак на работу. Сегодня на почетном месте оказались два пустых бокала вина, не убранные вечером; роман, так и не притронувшийся к прочтению моими глазами; коробка, невпопад принесенная накануне курьером и телефон, почему то взявший отпуск и ушедший в «загул».

Я встала, посмотрев на себя снизу вверх, насколько это помогала мне зудящая головная боль, не желающая проходить без вмешательства медицинских препаратов, и поморщилась. Я впервые, за столь длительный промежуток времени, заснула в верхней одежде, не удосужившись вчера привести себя в порядок и лечь пусть не в пижаме, но хотя бы в моей спальной футболке.

Зазвонил мой домашний телефон, просачиваясь успевшей забытой трелью, заставляя меня вздрогнуть. Я забыла о существовании стационарного телефона. Как правило, звонки от назойливых людей, предлагающих купить или перейти на ту или иную компанию, вещь, незначительный опрос, звонили днём. В это время я , естественно, находилась на работе. Мои же родители созванивались со мной по мобильному, ссылаясь на мою бесконечную загруженность в течении всего дня. Мои настенные часы оповещали о вступлении в свои права семи часов утра. Агенство Могильный Памятник начинал свою работу в десять, поэтому я без лишнего промедления решила включить автоответчик и посвистывая, направилась в ванную, приводить себя в порядок.

Моя ванная – рай для тех, кто обожает заботиться о своём теле. Я к таким вещам отношусь скептически, не понимая всего удовольствия торчать утром по несколько часов, специально вставая сломя голову и выходя на бегу из ванны, боясь опоздать на работу. На полочках ,в ряд и по алфавиту, расставлены мои любимые средства по уходу за телом и волосами, а так же несколько видов масок для лица. Моя мама раз в неделю отправляет мне почтой все новые косметические штуки, которые сначала пробует на собственной коже, а потом, влюбившись, пытается влюбить в них и свою непутевую дочь. Я же веду себя как бетонная стена, неприкосновенно довольствуясь своими законами и начинаниями.

Открыв верхний шкаф, первым делом я достала баночку с таблетками от головы и заранее приготовленную бутылку воды. Воду в бутылке я заменяю раз в день или в два, возвращая наполненную прозрачную бутылку на место. Некогда не узнаешь, в какой промежуток времени посчастливиться незамедлительно выпить таблетку, превращая свой организм тела в порядок. Бывали дни, когда бутылка стояла нетронутой весь день, но даже при таком раскладе я все равно меняла в ней воду. Я положила желтую таблетку на язык, поморщилась от горьковатого вкуса, и запила ее водой, не забыв сделать большой глоток воды. После проглоченной таблетки я стала чистить зубы и ,расчесав волосы, собрала их в конский хвост, не заботясь о появившихся на моей голове «петухах». Осторожно сняла с себя одежду, беспощадно закинув ее в стиральную машину, и зашла в душевую кабину. Урегулировав тёплую для моего организма воду, я удовлетворенно промычала, как только льющаяся из крана вода коснулась моего тела.

Через десять минут после принятого душа, я находилась на кухне, завернутая лишь в одно полотенце. Я поставила чайник кипятиться, а сама переводила взгляд, облокотившись на столешницу с домашнего телефона на наедающую мне здраво мыслить коробку. Недолго думая и откладывая одну большую проблему, сулившую мне ничего хорошего до приезда на работу, я включила автоответчик. Сначала была тишина, лишь изредка прекращая своё существование шуршанием (предположительно мною) фантиком от конфет. Тишина сменилась страхом, словно на меня вылили струю холодной воды, засунули в холодильник на несколько часов, вынули и вновь облили на меня холодную воду. Кажется, на момент прослушивания до боли знакомого мне голоса, который я старалась забыть все эти два года, я забыла как дышать.