Сергей Пузырев - Приют последней надежды

– Тсс, – первый одернул своего излишне громогласного спутника. – Пожалуйста, говорите тише. Помните, что даже у стен есть уши.

Они, молча, проследовали мимо меня, даже не взглянув в мою сторону. Второй что-то пробубнил себе под нос, и на этом их разговор закончился. Я же проследовал дальше по узкому коридору.

– О, Генри! – послышался мне голос одного из мужчин, когда я уже был далеко от лестницы. – Артур и Элизабет собираются войти в первую комнату. Поспешите, если хотите составить им компанию.

Я остановился, развернувшись лицом к началу коридора. Генри. Брат-неудачник. Неудачник, который уведет жену своего собственного брата. Знатная Санта-Барбара намечается. И мне жутко любопытно увидеть его. Слишком часто он всплывает в этом воспоминании. И я уже различимо слышал звук шагов, как нечто неожиданно зашипело за моей спиной. Я развернулся и увидел перед собой огромную толстую белую змею с золотым узором на спине. Она, вытянув шею, пристально смотрела на меня. И в этом я был уверен. Змея смотрит именно на меня! Я застыл, не желая ее провоцировать, но ей, видимо, мое желание безразлично.

– Тебе пора бы очнуться, – изрекает она и в тот же миг ее раскрытая зубастая пасть летит в направлении меня.

Не помню было ли мне больно, потому что следующее воспоминание начинается с того, что я лежу на кровати под стрельчатой аркой такого знакомого готического потолка. Кажется, я наконец-то пришел в себя.

Проснувшись, я еще какое-то время продолжал лежать и, разглядывая белый арочный потолок, украшенный резными чугунными балками, продолжал осмысливать увиденное в воспоминаниях персонажа. Что-то с ними было не так, но я никак не мог понять, что именно. Мысль об этом не давала мне покоя, словно соринка, попавшая в глаз. Забавно, кажется, я до сих пор ощущаю укус змеи у себя на ноге.

– Мистер, Рэд, – прямо перед моим лицом возникло другое – женское, улыбчивое, немолодое, седые волосы, убранные в элегантную прическу, одну из тех, что были в моде в начале 20-го века, и глубокие темно-синие глаза. – Наконец-то Вы пришли в себя. Славно, славно, – пробежав по мне глазами, женщина выпрямилась.

Поглощенный своими размышлениями я даже не заметил, как она подошла ко мне. Хрупкого телосложения женщина, она стояла рядом, спрятав руки в карманы своего белого халата, надетого поверх бардовой блузы и черной юбки-карандаша.

– Как погляжу с Вами все в порядке, поэтому в Вашем нахождении здесь нет особого смысла. Как будете готовы, можете возвращаться к себе в комнату, – мягко закончила она.

– Простите, а я не у себя?

Не знаю, с чего вдруг мне захотелось это уточнить. В моей комнате другой потолок, а значит, будет правильным предположить, что я нахожусь в каком-то другом месте. Но как это обычно бывает, моя глупость лезет из меня первой.

– Ты в больничном крыле, – раздался уже знакомый мне мужской голос, и справа от себя, в кресле я заметил все того же доброжелательного незнакомца.

Он сидел, закинув ногу на ногу, и всем видом показывал, что поглощён находящейся в его руках книгой. Дочитав (или лишь сделав вид), он перелистнул страницу и, заломив край листа, отложил книгу в сторону.

– Спасибо, доктор, – обратился он к женщине, поднимаясь на ноги, – я помогу своему другу подняться к себе.

Другу? Это когда мы успели подружиться? Сегодня утром в туалете? Я сколько времени вообще проспал-то?

– Хорошо. Вам очень повезло с такими бдительными друзьями, – обратилась она ко мне. – За койку не беспокойтесь, мои девочки потом тут все приберут. А вообще-то, можете не спешить, рекомендую дождаться ужина. У нас его приносят позже, потому как на общий, – она бросила взгляд куда-то в сторону, – да, Вы уже опоздали. Всего доброго, господа, – женщина махнула головой и, отойдя, растворилась в сумерках больничной палаты.

– Я буду ждать ужин, – первым же дело обратился я к своему «бдительному другу», поскольку посчитал, что раз уж он тут дожидался меня, то делал это не просто так, а поскольку принимал я пищу только с утра, мне было жизненно важно подкрепиться прежде, чем этот молодчик перейдет к своему делу.

– Хорошо, – ответил тот, не возражая, возвращаясь в свое кресло и, видимо, очень занятной книге.

Славно. У меня есть еще время собраться с мыслями. Открыв карту, сверился со своим местоположением. Все верно. Я в больничном крыле. Первый этаж, правое крыло. Если спускаться с лестницы, то следует повернуть налево, пройти мимо зимнего сада, библиотеки, музыкальной гостиной, кинозала и еще каких-то запертых комнат. Закрыв карту, я отвернулся к окну. Уже вечер. На улице темно. Неужели я провалялся тут полдня?

Больничное крыло представляло собой небольшое помещение с одной полукруглой стеной, полностью занятое стрельчатыми окнами, за которыми до сих пор бушевала стихия. Снежная буря угрожающе билась в окна, но весь ущерб, на который она была способна, заключался лишь в воцарившейся темноте. Кованные чугунные арки, поддерживающие потолок, соединяясь между собой, стекали вниз, образовывая несколько черных колонн, расставленных в хаотичном порядке. Вдоль стен стояло шесть кроватей, одну из которых занимал я, столько же прикроватных тумбочек с вазами и живыми цветами ни них, и несколько кресел, расставленных по всей палате, словно для заполнения свободного места.

– Она выглядит живее, чем девушки из прислуги, – обратился я скорее к самому себе.

– Тоже заметил? – отреагировал на это незнакомец. – Думаю, все дело в ее ранге. Фрау Доктор более значимый персонаж для истории, чем обычные NPS. Отсюда и более проработанный образ.

– Ну да, – ответил я, и в палате вновь воцарилась тишина.

Мокрые хлопья снега продолжали биться в окна под натиском северного ветра, лишь изредка нарушая главенствующий здесь покой позвякиванием стёкл. Автоматически включились прикроватные лампы, тусклый свет которых добавлял мрачности, царящей в палате атмосфере.

– Что с тобой произошло? – нарушил молчание мой собеседник.

Я повернулся к нему и заметил, что он сидит, сложа руки на груди и пристально всматриваясь в меня. Лицо его было отстраненным и грубым. От доброжелательности не осталось и следа. О, а он настроен серьезно. Как же так «друг»!?

– Потерял сознание, – сухо прозвучал мой ответ.

– Из-за чего?

– Это допрос? – ощетинился я.

– Нет. Просто хочу понять, что тут происходит.

– Усталость. Все из-за нее. И нервы. Видимо, после приема пищи, организм автоматически перешел в режим сна, – я говорил нарочито дружелюбно.

– И все? – не унимался мой собеседник.

Конечно, нет. Но кто тебе скажет правду?

– А должно быть что-то еще?

– Нет, – он сделал паузу. – Уже умерло около пятнадцати человек. Персонал утверждает, что они «съехали». Ага, при закрытых дверях и метели на улице? Я думал, что твой случай может быть одним их тех…