Сергей Пузырев - Приют последней надежды

– Доброе утро, мистер Рэд, – радушно поприветствовала она меня, остановившись, отчего я сначала даже растерялся. – Как Вам спалось?

Девушка выглядела излишне воодушевленной. Ее голубые глаза буквально горели своим почтением и желанием выслужиться, а белоснежная улыбка ослепляла не хуже солнца.

– Доброе! Сносно, спасибо. Эм, кто-то меняет комнату? – поинтересовался я у нее.

– О, нет. Мисс Женевьева Монро была вынуждена выехать ночью, – с грустью ответила девушка, переменившись в лице. – Теперь нам нужно освободить комнату от ее вещей, вдруг она понадобится новому постояльцу? Хорошего дня, мистер Рэд! – девушка снова улыбнулась и направилась дальше по своим делам.

–Хорошего дня…– протянул я ей вслед.

Уж не знаю, кто такая была эта Женевьева Монро, но какого черта ей понадобилось съезжать посреди ночи? Как там говорил Густав? Если вы умрете здесь, то умрете и в реальном мире. А что, если это правило работает и наоборот?

Эта мысль не придала мне уверенности. Черт, черт, черт!

Я прошел дальше по коридору и свернул налево, как было указано на карте. И, аллилуйя, очутился в огромной туалетной комнате в готическом стиле. Что-то похожее я видел в старых фильмах о мальчике, который выжил.

Что ж весьма недурно. Десять кабинок и раковин, а также несколько писсуаров. Я не силен в истории, но не слишком ли это, как думаете? Ну, не мне жаловаться.

Справив нужду и умывшись, я с сожалением подумал о том, что не прихватил с собой зубную щетку и зубную пасту. Может попросить Густава отпустить меня за ними? Гениальный план-обман побега из игры. Чертов гений – мое второе имя.

Не знаю, как остальные, а я ощущаю жгучую потребность почистить зубы! Надеюсь, мой герой разделяет это мое стремление и среди своего барахла припрятал пасту и зубную щетку.

– Доброе утро, – раздался знакомый голос за моей спиной, и в отражении зеркала я увидел вчерашнего знакомого. Ну, помните: высокий блондин, серый костюм, квадратное лицо – в общем, ничего особенного, но вместе с тем было в нем что-то запоминающееся.

– Доброе, – ответил я, остерегаясь продолжения разговора, на который не был настроен.

Знаете, есть такой тип людей, для которых минута молчания смерти подобна. Их так и тянет открыть рот и начать изливать тонну своих мыслей, а порой и просто наборы букв и звуков, которые лично тебе в тягость. Но сказать об этом человеку ты не осмеливаешься, потому что боишься задеть его чувства, и все, что тебе остается, это имитировать увлеченность разговором, продумывая при этом план побега. К такому типу относится мой уже вышеупомянутый коллега, и я очень не хотел бы столкнуться с кем-то подобным ему тут.

Но к счастью продолжения не последовало. Видимо, вся его приветливость осталась во вчерашнем дне. Зачем испытывать судьбу? Что ж, мысленно подумал я, был рад с тобой повидаться, но мне пора. Чао! Пока! Гуд бай!

Готов поспорить на что угодно, что вышел я оттуда с явной и самодовольной ухмылкой. Все же как приятно осознавать тот факт, что для всех здешних людей ты всего лишь незнакомец. Некто, кто, как и они, застрял в этом доме. Но они не знают, ни твоего имени, ни твоей истории. Тебе не нужно быть милым и натягивать глупую улыбку, чтобы поддерживать симуляцию. А может, ну ее, эту реальную жизнь? Как говорил кот из мультика про попугая Кешу: «А нас и тут неплохо кормят». Хотя смысл там был, кажется, немного иной… Но кстати о еде. За всеми этими мыслями я и не заметил, как очутился в просторной столовой.

Вчера вечером в силу описанных выше обстоятельств мне было не столовой. Вряд ли б я даже мог вспомнить, что она из себя представляла. И странно почему? Ведь ее убранство действительно впечатляло.

Как я и сказал, это было просторное помещение. Очень просторное и очень вытянутое. Хочешь, не хочешь, но приходится вновь вспомнить фильм про мальчика из школы волшебства. Даже темно-синий потолок тут тоже усеян звездами, правда гипсовыми или каменными. Точно определить трудно. Но выглядит точь-в-точь, как ночное небо.

Определяющий стиль всего Приюта – готика. Вот и столовая не является исключением. Потолок невысокий, арочный. Стены обиты темно-коричневыми деревянными панелями с темно-зеленными тканевыми вставками и увешены гобеленами с изображениями единорогов и грифонов. Противоположную от входа стену делит пополам большой камин, у основания которого выгнули спину зубатые каменные химеры. Стены слева и справа почти полностью состоят из витражных окон на библейские сюжеты. Почти все пространство столовой занято длинными столами, укрытыми белоснежными скатертями.

Людей достаточно много, и все выглядят подавленными. Но вот что я заметил, так это то, что почти все они сидят небольшими группами. Неужели за ночь общая беда так сблизила их? Я сажусь поодаль от всех. Люблю, есть один.

Обслуживание, как в ресторане. Стоило мне только поуютнее устроиться на мягком стуле, как тут же около меня оказалась одна их девушек служанок с подносом. Так, посмотрим, что же подают нам на завтрак? И это…яичница глазунья с беконом, три тоста, баночка с малиновым джемом и небольшой чайник с травяным отваром.

– Приятного аппетита, – улыбается мне девушка и исчезает так же быстро, как и появилась.

Ну, что сказать, все было очень вкусно. Не знаю, как, но вкус и, правда, чувствовался. Это очень странно.

– Извините, у вас свободно?

Я поднял голову и увидел перед собой невысокую, миниатюрную, темноволосую девушку с короткой стрижкой. Кажется, это удлиненное каре, но могу и ошибаться.

Девушка застыла в ожидании ответа, а я даже не сразу понял, что она обращается ко мне, потому что в этот самый момент я бесцеремонно разглядывал ее с ног до головы. Это ужасно признавать, но я пялился на ее лицо в форме сердца, большие карие глаза, две небольшие родинки под правым глазом, маленький крепко сжатый рот и пухлые алые губы. На ней надето черное закрытое платье похожее на одеяние монашки. Но это не имеет большого значения. Никто из присутствующих не волен в выборе своего гардероба.

Да уж, любая нормальная девушка сочла бы меня полным придурком и, не дожидаясь ответа, села бы максимально далеко от меня. Но вместо этого моя незнакомка еще раз повторила вопрос:

– Извините, у Вас свободно?

А это уже странно. К чему такая настойчивость? Я сижу один, вдалеке от ближайшего скопления людей. Как по мне так это очевидно, что места около меня не заняты. Садись себе на любое. Но она задает вопрос. И ждет ответа. Значит, пытается завести разговор? Навязывает свое общество? Ищет себе «защитника»? Ну, она хотя бы миленькая. Можно ей и подыграть.

– Да, конечно, – наконец отвечаю я, даже не пытаясь быть милым.