Сергей Пузырев - Приют последней надежды

Но девушку это, видимо, не смущает. Мой ответ приводит ее чуть ли не в восторг.

– Надеюсь, я не составляю Вам неудобств. Не хочу показаться прилипалой. Просто…, – начинает она свой рассказ, а я уже жалею о том, что ответил ей. – Просто, – вновь повторяет девушка, – это странно. Ладно, забудьте. Я вижу, Вам неинтересно.

Мне стало немножко стыдно.

– Нет, нет, – попытался я ее переубедить и показать свою заинтересованность, которой ведь действительно не было.

– Нет, я понимаю, что это не должно никак Вас волновать. Просто вся эта ситуация, в которую мы попали. Эта чертова игра. Скажу честно, я плохо лажу с людьми. Не знаю, в стеснении ли дело, но я не всегда чувствую себя с ними на своем месте. А вот с Вами другое дело. Это должно быть звучит глупо.

О, милая, еще как звучит. Сказала бы сразу, что на фоне еще большего неудачника чувствуешь себя в более выгодном положении.

– Как только я вчера Вас увидела, то поняла это, – тем временем продолжает девушка.

– Мы виделись вчера? – вынырнул я из своих темных мыслей. – Подождите-ка, так это Вы вчера подглядывали за мной около лестницы?

– Да, – как-то стыдливо ответила девушка. – А еще раньше я увидела Вас в окне.

Между нами воцарилось неловкое молчание. Что я могу ей на это ответить? Этот разговор начал излишне напрягать меня. Я терял интерес к собеседнице и глаза произвольно стали искать новую для себя точку созерцания, которой оказался громадный камин у стены. Вернее, кое-кто, кто грелся около него. Это была высокая, худая девушка с длинными русыми волосами. И уж не знаю, что с ней произошло, но судя по ее виду, она прямо в своем желтом, как цыпленок, платье только что вылезла из воды, потому как текло с нее знатно. Пусть я не видел ее лица, но что-то в ней казалось мне очень знакомым. В реальном мире у меня плохое зрение, но даже с ним я могу узнать знакомого человека лишь по очертаниям. И что-то мне подсказывало, что где-то я уже видел ее. Вот только где?

Тем временем незнакомка словно почувствовала на себе мой взгляд: она стала медленно разворачиваться ко мне, приоткрывая тайну своей личности. И тут меня сковал ужас. Нет, ее не должно быть тут! Только не она!

– Аня…– имя, слетевшее с языка, глухо рухнуло на стол.

Мое поведение привело в замешательство мою собеседницу, которая не преминула проследить за моим взглядом. Один нюанс. Она никого не заметила.

Между тем другая уже пристально сверлила меня своими мертвенно-бледными глазами. С моей стороны было ошибкой назвать ее чужим именем. Разумеется, с моей общей знакомой ее ничего не связывает. Ну, кроме внешности. Хотя и в этом я не вижу случайности. Это даже забавно, что ей досталась ее внешность. Но все же я надеялся, что обойдется без этого.

Вдруг резко заболела голова. Боль была невыносимой, словно голову зажало в раскаленные тиски. Зрение теряло резкость. И я все хуже видел приближающуюся ко мне девушку-призрака, которая медленно плыла в проходе между столами. Ее сухие серые пальцы были сцеплены в замок на уровне талии, а на красивом, но излишне худом лице, застыла мягкая улыбка. Для галлюцинации она выглядела излишне позитивно. Я же, как мне кажется, в тот момент представлял собой печальное зрелище. Печальнее, чем обычно. Пытаясь не свалиться в обморок со стула, я вцепился за край стола, потянув на себя скатерть со всем, что было не ней. Но даже это давалось мне с большим трудом.

– Нет, нет, нет…– взмолился я. – Только не сейчас…

Но лицо призрака уже было около меня.

– Убийца, – прозвучал мягкий голос Элизабет Эшвуд.

Жаль я не смог разглядеть ее получше, потому что в тот же момент потерял сознание, и буквально на секунду оказался повисшим среди глухой, непроглядной, вязкой, словно деготь, пустоты. В месте, где нет ничего и никого, кроме огромного черного экрана на заднем фоне. Правда, не очень уверен, был ли я там на самом деле или мне лишь позволили мельком заглянуть за грань, отделяющую сознание от виртуальной реальности.

Что же это все-таки было? Может быть, форточка для побега из виртуальной тюрьмы? Место, где программный алгоритм делает остановку в цикле своей работы? Не знаю. Секунды было явно недостаточно, чтобы понять это наверняка, потому что сразу же пустоту стали заполнять людские голоса и возгласы, которые вперемешку с остальными звуками, стали доносится откуда-то издалека. Шум нарастал, какофония звуков в виде ярких разноцветных вспышек пробилась сквозь толщу беззвучия и, ворвавшись в мою тихую обитель, больно ударила по ушным перепонкам. Я, согнувшись пополам, закрыл уши руками, но это несильно-то и помогало. Громкость звуков продолжала расти, пока стала невыносимой.

– Довольно, – вырвалось у меня, хотя в глубине души я понимал, что это мое требование не будет выполнено.

Но звуки исчезли. Как исчезли и цветные шаровые вспышки. Все кроме одного. Маленький синий огонек тихо жужжал где-то над моей головой. Я разогнулся и, протянув к нему руку, схватил его.

– Кого-то поймал? – послышалось за спиной.

– Что? – я развернулся и обомлел, увидев ее .

Но нет же, нет, я снова ошибся.

Это не она.

Передо мной, заложив руки за спину, стояла в озарении света живая и цветущая Элизабет Эшвуд. В своем убранном в ботинки с высокой шнуровкой коричневым комбинезоном, из-под которого просматривалась белая рубашка, с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами и длинными русыми волосами, заплетенными в косу и перекинутыми через плечо, она походила на бывалого искателя приключений, а не на робкий цветок, страдающий от безразличия мужа.

– Как…, – хочу задать я вопрос, но чужой голос резкий и восторженный перебивает меня:

– Ты представляешь – это скарабей!

Я оборачиваюсь. Это мужчина. Он стоит сзади меня. Примерно моей комплекции. Темные волосы, походный костюм песчаного цвета. В таком ходил герои старого фильма про ожившую мумию. 6 6 Имеется в виду американский приключенческий фильм 1999 г. «Мумия» (англ. The Mummy ) и его сиквелы «Мумия возвращается» и «Мумия: Гробница императора драконов». Но лица его я не увидел. Не замечая меня, мужчина подошел к Элизабет и протянул ей руку:

– Вот посмотри, – обратился он к ней, – египтяне придавали этим жукам особенный магический смысл. Они считали, что скарабей…

– Единственное живое существо, рожденное в безжизненных песках пустыни, – мягко добавила девушка.

– Да. Жаль Генри не разделяет моего восторга. А ведь кто-то даже считает, что скарабеи приносят удачу. А она, видит Бог, нам нужна, как никогда! Пойдемте, я кое-что Вам покажу, – мужчина взял ее за руку и увлек за собой в проем, через который лился дневной свет, оставляя меня одного.

Только сейчас я понял, что нахожусь внутри небольшого походного шатра, стены которого то и дело сотрясает жаркий ветер пустыни. Сейчас в нем довольно светло, но в дальних углах клубком свернулись мрачные тени, готовые в любой момент напасть на потерявшего бдительность раззяву. Я осмотрелся по сторонам: небольшой стол, заваленный бумагами, пара кресел, одна аккуратно заправленная кушетка, две потухшие керосиновые лампы, висящие на деревянных столбах-опорах, и очень, очень много песка.