Максим Мочейко - Матильда и проклятый клад

На улице светало. Над болотом неподвижно висел холодный и промерзший туман, заставляя плохо одетых братьев ежиться и кутаться в плед.

–Сейчас рассветет, и мы пойдем – сказал Олежка, вглядываясь в густой серый туман.

–Угу – ответил Ивашка, плотно прижимаясь к старшему брату.

Когда утренний туман развеялся, было уже совсем светло. Крепко подвязав торбу, Олежка пошел вперёд. Ивашка шел следом, все еще не решаясь бросить красивый щит, и время от времени озираясь по сторонам, готовый защищаться от любого нападающего.

Придерживая второй рукой, хлопавший по ноге кинжал, Ивашка ни на шаг не отставал от старшего брата.

Они без особого труда нашли то место, где вошли на остров.

Олежка пристегнул саблю, которую он считал уже своей по праву, и взял в руки длинные жерди.

–Ну что, Братишка, возвращаемся домой?– произнес Олежка, поправив тяжело нагруженную торбу, перекидывая длинные жерди для переправы с острова на небольшую кочку с засохшем корявым деревом.

–Да! Мы идем домой!– радостно воскликнул Ивашка, чуть ли не прыгая от радости.

–Тс-с! А то змея разбудишь- тихо произнес Олежка, обвязывая страховочной веревкой себя и брата.

Осторожно перебираясь с одного островка на другой, Олежка сразу почувствовал, насколько тяжела его ноша.

–Пожадничал- произнес Олежка, сняв с плеча торбу и отдыхая на боле пригодном для отдыха островке.

–А ты мне отсыпь, все же легче будет,– предложил Ивашка.

–Тебе и так тяжело со щитом, ты еще совсем маленький- ответил Олежка.

–Как со скелетами драться, так большой, а как золото нести, так маленький!– возмутился Ивашка.

Олежка сразу понял, что сморозил чепуху, улыбнулся и открыл торбу.

Распихав по карманам часть ноши, братья отправились дальше. Они возвращались тем же путем, как и пришли. Обходя полыньи и особо вязкие места, в которых они в начале проваливались. Нагруженные золотыми монетами, братья с трудом перебирались через вязкую трясину, колыхающуюся под тяжелой поступью братьев. Добравшись до заветного острова, они даже представить, не могли, каким тяжёлым трудом окажется их возвращение.

Уставшие и перемазанные в болотной грязи, братья буквально сползли на твердый и надежный берег. Нечеловеческая усталость валила с ног, но оставаться на ночь среди древних могил погоста, ни у Олежки, ни у Ивашки желания не было.

Братья, превозмогая телесную боль и усталость, побрели до древней башни, возле которой они встретили бабушку Ягу. Лес начал погружаться в сумерки, когда вместе с наползающим болотным туманом, они увидели могучие каменные стены башни. Ночной холод превращался в мороз. Олежка почувствовал, как захрустела под ногами замерзшая трава, а промокшие насквозь брюки начали деревенеть.

–Поднимемся на башню, может, удастся развести костер и согреться предложил Олежка, собирая по пути сухие сучья. Ивашка последовал его примеру и тоже стал подбирать палки. Войдя в башню, они как-то сразу нашли идеально подходившую комнату, судя по расположению в башне когда-то служившей караулкой для солдат. Сложив в центре комнаты костер и разгрузившись, братья зажгли огонь. Пока Ивашка подбрасывал дрова, Олежка рисовал мелом белые кресты и читал молитву. Запасы дров были сделаны и братья, перегородив вход корявым пнем с деревянным крестом из длинных жердей, отогревшись и немного подсохнув у костра, задремали. Сон был тревожным и беспокойным.

Олежке снились полчища мертвецов, тянувшихся к нему своими ледяными костями и когда они готовы были его задушить, он просыпался и видя, что огонь костра почти погас, вновь разводил его, подбрасывая палки в костер.

На рассвете братья разобрали завал у входа в караулку и отправились в обратный путь. Они без особого труда выбрались на древнюю дорогу и стараясь не утратить осторожности, шли по дороге обратно, в Архангельское. Обратная дорога казалась куда легче, чем дорога к болотному острову. Олежка всю дорогу молил и восхвалял господа нашего за то, что мольбы не дали им сгинуть на Адском острове. Увидев старое кладбище, с покосившейся от времени колокольней, Олежка разрыдался. Он еще никогда не был так рад этому кладбищу, как сейчас.

Выйдя из ворот кладбища, они сразу направились к своему дому. Каково было их удивление, когда навстречу открылась дверь, а на пороге их встретила мама Марфа. Братья бросились к ней навстречу и крепко, крепко, обняли её. Потом они еще долго стояли в дверях и плакали. Но это были слезы радости и счастья.

В этот чудесный день пошел мягкий, пушистый, голубой снег. Такого дива в этих краях никогда не видывали. Люди сказывали, что божья милость снизошла на село Архангельское. Проклятье ведьмы Матильды развеялось раз и навсегда. Теперь немногие помнят, с чего все началось.

А что касаемо братьев, то они стали самыми уважаемыми людьми города. Не из-за богатства, принесенного ими из запретного города, а из-за души их безграничной и сердца доброго.