Андрей Птицын - Сшитое лицо

– Мы должны напасть на них. Ты готов? – тихо произнёс Бэркэ, четко проговаривая каждое слово и сверля взглядом своего спутника.

Взволнованный Долгоон вдруг часто заморгал, и отвёл взгляд. Вновь взглянув на Бэркэ, отрицательно затряс головой.

– Твоя невеста. Отобьем её! – решительно прошептал Бэркэ, глядя на Долгоона. – Возьми свою пальму!

Долгоон отшатнулся от него, тряся головой.

– Я, я не смогу, – испуганно прошептал он, – я не умею…

– Но ведь это – твоя невеста. Нападем неожиданно! Я знаю их! У меня с ними свои счёты! Решайся! – воскликнул Бэркэ, покоряясь пробудившемуся гневу.

– Нет! Нет! – быстро зашептал Долгоон, вытянув к Бэркэ руку и как бы отстраняясь от него. – Их много! Мы не сможем… Я не смогу…

Долгоон, отвернувшись от Бэркэ, отполз от него. Бэркэ, не веря услышанному, с отчаянием взглянул на него, осторожно приподнялся и, раздвинув кусты, продолжил наблюдение. Шитолицые, собрав вещи убитых и подняв пленников, собирались уходить. Бэркэ, охваченный жаждой мщения, наблюдал за их главарем, отдающим приказы коренастым воином с пальмой в руке. Справившись с охватившим его возбуждением, он все же трезво расценил положение и сожалением понял, что силы для нападения слишком неравные. Его спутник, с момента их встречи показавшийся ему не таким, каким он старался выглядеть, подтвердил его сомнения. Бэркэ присел рядом с Долгооном и с удивлением заметил, что тот отодвинулся от него, пряча глаза. «Он и меня боится, – с досадой догадался он. – Что с таким делать?»

Подбирая слова, Бэркэ заговорил с ним:

– Они уходят. Твою невесту и пленника собираются куда-то увести. Их не убили сразу – это наш шанс. Мы пойдём за ними… Нападем ночью, когда они уснут.

Долгоон все же решился взглянуть на Бэркэ, но потом снова отвел глаза.

– Нет… Я не смогу…

– Но это же твоя невеста! Что же ты, бросишь её?! – возмущённо прошептал Бэркэ.

– Я, я не умею драться… Никогда не дрался… Я не смогу. Лучше уйдём. Позовём людей на помощь.

– Уйдём? – изумился Бэркэ. – Если мы уйдём, будет поздно! Они скроются, где ты их найдёшь в лесу?! Вставай! Это твоя невеста! Идём!

– Нет. Нет, – Долгоон в испуге начал отползать от него. – Я, я… Мне не надо. Я… Передумал… Он отодвинувшись, старался не встречаться взглядом.

Бэркэ с отвращением отвернулся от него, ища выход из положения. Через некоторое время, приняв решение, он повернулся к Долгоону.

– Хорошо! Я один пойду за ними.

– А. А я? – от волнения Долгоон начал заикаться.

– Ты должен найти её отца и людей.

– Хорошо! Хорошо! Я найду их!

– Я буду оставлять знаки, метки… И по ним вы найдёте нас.

– Хорошо! Знаки!

– Ты помнишь обратный путь?

– Да! Да! Хорошо! Я помню! – обрадованно затараторил Долгоон. Бэркэ с сомнением взглянул на него. Ещё раз, обговорив, весь план, они расстались. Бэркэ взглядом проводил скрывшегося в кустах парня и, покачав головой, двинулся за похитителями. Перевалило за полдень, стояла ясная солнечная погода. Шум деревьев от небольшого ветерка заглушал звуки. Бэркэ осторожно шёл по следу шитолицых, держась в отдалении, опасаясь, что чёрная псина учует его запах. Ветерок был встречный, но он молил духов, чтобы идущий впереди верзила не отпустил её с привязи, но тот, по-видимому, не собирался этого делать. Отряд бесшумно продвигался со звериной осторожностью, не выходя на открытые места, каждый раз, замирая при малейшей опасности. Бэркэ понимал, что шитолицым надо спешно покинуть эти земли с захваченными пленниками. Вскоре он заметил, что отряд достигнув горной речушки, разделился: половина воинов, возглавляемая молодой особой женского пола, покинула основной отряд. Бэркэ обрадованно заметил, что ушедшие прихватили с собой собаку. Собравшись, он попытался подобраться поближе, чтобы услышать разговоры врагов. Горная речка, вдоль которой они шли, показалась Бэркэ знакомой – где-то в её верховьях он и его два друга подверглись нападению. Сердце пронзила глухая боль. «Где-то здесь, погибли мои друзья. Теперь мы поменялись ролями, я иду по вашему следу. И не отступлю, пока не убью вас», – мстительно подумал он.

Отряд спустился к берегу, собираясь двигаться по дну ущелья, но Бэркэ решил идти по верху, наблюдая за ними с нависающих скал. Вскоре он увидел, что враги остановились у переката, и один из них пытается определить глубину с помощью шеста. «Похоже, они хотят переправиться на другую сторону», – догадался Бэркэ, и занял позицию на скалах. Улёгшись на камни под тенью покосившихся кустов тальника, он замер в ожидании. Воинственный крик освободившегося сартыала застал его врасплох, и Бэркэ в замешательстве вскочил, решая, не вступить ли ему в бой. Случай был удобный: половина отряда была занята переходом через реку, часть бросилась за освободившимся сартыалом! В смятении наблюдая за происходящим, но все же не решаясь атаковать, Бэркэ вдруг замер. Он с волнением заметил, что девушка сбросив путы, бросилась к скале и карабкается наверх. Прямо к нему.

Бэркэ бежал первым, и, схватив Айыыну за руку, тащил её за собой. Что помнила Айыына потом – так это бешеный бег меж деревьев с краткими мгновениями отдыха, во время которых они молча украдкой изучали друг друга. Привалившись к деревьям, они жадно хватали ртом воздух, вытирая со лба струйки пота, и прилипшую паутину раздражавшую глаза. В эти короткие мгновения Бэркэ корректировал маршрут, и прислушивался к погоне. Так они бежали пока не стало темнеть.

– Не могу… Подожди, – задыхаясь, крикнула Айыына и, пытаясь отдышаться, повисла на молодой березке, затем бессильно сползла вниз. Откинувшись на спину, попыталась отдышаться. Бэркэ, взглянув на нее, молча опустился рядом.

– Кажется, оторвались, – устало выдохнул он. Убедившись, что прямой опасности нет, и что преследователи решили повременить с погоней, он лихорадочно пытался прикинуть: на ночь глядя они решили не бросаться за ними, но завтра погоня точно возобновится. Так просто их не отпустят. Вряд ли второй отряд с собакой успел далеко уйти. Собака… Собака… Как оторваться от собаки? Попробовать идти по болотам и ручьям. На воде есть шанс, что животное потеряет след. Пока надо оторваться, уйти как можно дальше, лишь бы не заплутать и не сбиться с пути, потеряв время. Это их земля, шитолицых, их территория, которую они знают, как свои пять пальцев.

Они брели по лесу, пока не стало темно. Небо было ясным, и закат озарил горизонт лиловым светом. На темном небе появились первые звёзды. Бэркэ выбрал место для ночлега под выворотнем огромной ели, лежавшей на земле: одряхлевшее дерево прогнило и рухнуло от порывов ветра. Образовавшаяся огромная яма с одной стороны была прикрыта устремившимися в небо корнями. Нарубив елового лапника, Бэркэ расстелил его на дне ямы. Разжег небольшой костер, подкидывая в него небольшие веточки. Достав из сумы остатки вяленого мяса, он протянул кусок откинувшейся на песчаный скос ямы Айыыне. Бэркэ, немного поколебавшись, все же снял повязку, закрывавшую нижнюю половину его лица. Затем, отвернувшись, молча начал жевать свой кусок мяса. Айыына, украдкой бросая взгляды на уродливый шрам на лице спасшего ее парня, тоже принялась за еду. В просвете между высокоствольными лиственницами появилась луна, разливая по поляне холодный голубоватый свет. К ночи воздух посвежел, и Айыына зябко поёжилась. Бэркэ сидел, скрестив ноги, на земле, с прямой как копье спиной. Невольно скрывая свой шрам от девушки, он старался не смотреть на нее. Огонь обрисовывал его скулы. Украдкой обернувшись, он ободряюще улыбнулся Айыыне. Она все ещё находилась в некоторой прострации от дневных событий, но вдруг вспомнив, задала молчаливому спасителю мучивший её вопрос.