Андрей Птицын - Сшитое лицо

– Айыына… – тихо позвал Бэркэ.

– Бэркэ? – отозвалась девушка.

– Тебя не тронули?

– Нет, – едва не плача, произнесла Айыына, – били только тебя. Я все видела.

– Ничего… Мы все ещё живы.

– Тебе больно? – участливо спросила Айыына.

– Ничего, терпимо, – пытаясь вдохнуть полной грудью, отозвался Бэркэ.

– Что они с нами сделают?

– Не знаю. Не бойся… – Бэркэ пытался подобрать слова, чтобы не напугать девушку. – О чем ещё они говорили?

– Эта Ичин… Она хотела сразу с нами покончить, – вспомнила Айыына подслушанный ею разговор шитолицых, – но я поняла, что они кого-то ждут. Чьего-то отца…

– Надо попробовать освободиться, – со стоном прошептал Бэркэ. Не теряя надежды, они некоторое время пытались расслабить и растянуть ремни, но тщетно: узлы были стянуты накрепко. Бросив наконец попытки освободиться, пленники какое-то время оставались в тишине и молчании.

– Ваши животные, круглокопытые, легко ли на них ездить? Сложно ли это? – спросил вдруг Бэркэ.

– Наши лошади? – опешив, спросила в темноте Айыына.

– Да, лошади… С такими волосами длинными…

– Нет, несложно. Я с детства езжу на них… – не понимая, куда клонит Бэркэ, ответила она.

– Твой жених, Долгоон. Он пообещал мне, что подарит коня… А я ни разу вблизи не видел их… – тихо сказал Бэркэ, тут же мысленно укорив себя за то, какую глупую тему для разговора он выбрал в сложившейся ситуации.

– Они умные, – отозвалась с грустью Айыына, вспомнив свою гнедую кобылицу, – ничего сложного…

– Да? Они сильные. И свирепые, как мне кажется.

– Ты будь просто уверен и покажи что не боишься, когда садишься на неё, – ответила Айыына и вдруг спохватилась: – Если тебе придётся… Если нам придётся… Если мы выберемся отсюда…

Они опять замолчали на некоторое время.

– Как вы познакомились? С Долгооном? – тихо спросил Бэркэ.

– Мы дружим с детства. Наши отцы давно знакомы.

– Он нравится тебе? Он не беден, много скота.

– Не беден, – подумав, отозвалась Айыына, – скота хватает. И лошадей, и коров… Почему ты спрашиваешь об этом?

– Тебе повезло с ним…

– Да, наш брак… был бы выгоден обеим семьям, – подумав, согласилась Айыына, – но я… Я еще не дала ему согласия. Почему ты спрашиваешь?

– Просто интересно, – смутился Бэркэ, – интересно, как живут люди других племён. Везде по-разному, верно?

– Верно…

– Я мало видел людей. Привык быть один.

– Да, я понимаю. А ты? Ты женат?

– Нет, – тихо ответил Бэркэ, – как-то все откладывал. Вот и дождался…

– Ничего… – ответила Айыына, не зная, что сказать.

– Мне жаль, что так вышло, – подбирая слова, произнёс Бэркэ. – Прости, что не смог помочь. Я бы посмотрел на вашу свадьбу. Долгоон рассказывал мне по дороге, что это интересный обряд.

– Да? Обряд интересный, соглашусь, – смутившись, произнесла Айыына, – но я ещё не давала ему согласия…

– А… – произнёс Бэркэ. – А что, разве ты не согласна?

– Нет. То есть я не против конечно, но… это все ещё… Сейчас об этом нет смысла говорить.

– Да, прости, – смутился Бэркэ, – если бы не эти убийцы, все было бы по другому. Ты вышла бы за богатого жениха, и вы бы зажили счастливой семейной жизнью.

– Погоди. Я ещё не давала согласия. И его богатство здесь не при чём. Ты думаешь что люди женятся из-за богатства?

– Не знаю… А из-за чего?

– Не в этом дело.

– А в чем?

– Богатство здесь ни при чём. Люди сближаются не только ради выгоды.

– А ради чего?

– Они должны… Нравиться друг другу, уважать, любить друг друга. Богатство – это не главное.

Бэркэ залился краской. Вот дурак! Что она обо мне подумает? Все его слова казались ему неуклюжими и вялыми. Уж лучше помолчать, чтобы не опозорится еще раз. Затянувшееся следом молчание, вывело его из себя. Надо что-то сказать ей, приободрить!

– Нравиться друг другу? – опять спросил Бэркэ, но ответа не дождался. Он в отчаянии стал думать, какую бы умную и приятную вещь ей сказать, но в голову, как назло, ничего не приходило. Он чуть было не заговорил о лошадях, но вспомнил, что уже говорил это. Он был готов ударить себя за нескладность и непонятливость. Нужные слова не находились, и он промолчав немного, промолвил – Прости меня Айыына. Я подвёл тебя, не спас.

– Ты пытался, – ответила она и по её щеке скатилась слеза.

Время тянулось, и пленники то и дело впадали в забытье. Айыыну то и дело бросало в дрожь. Страх поселился у нее в животе и с каждым часом мучил ее все сильнее. Казалось, что прошло очень много времени, прежде чем они услышали какой-то звук. Скоро в тишине раздались отдалённый шум шагов и чьи-то голоса. Кто-то спускался по коридору. Отсвет далекого факела заплясал по стенам пещеры: Айыына и Бэркэ тревожно застыли в ожидании.

– Не бойся… – выговорил Бэркэ в темноту, внутренне напрягшись. Его беспомощность злила и охватил страх что он ни чем не сможет помочь девушке и защитить ее. За себя он не боялся.

Вскоре, освещая путь трепещущим огнём факела, из темноты, перед ними возникла Ичин. За её спиной, что-то недовольно бормоча, показался лысый старик. «Мясник!» – вспомнила Айыына. Было видно, что пожилой шитолицый не очень-то доволен приходом Ичин.

– Развяжи её! – приказала ему Ичин, указывая на Айыыну. Тот, мотая головой, что-то замычал, упоминая имя Хонгу. Ковыляя, он обошёл ее, и встав перед ней, преградил путь. Видя, что тот отказывается, Ичин не выдержав, оттолкнула его в сторону. Старик едва удержался на ногах, ухватившись за стену пещеры. Ичин, подскочила к Айыыне и склонившись, схватила её за волосы.

– Думаешь, как обмануть всех, чтобы вымолить себе пощады?! Думаешь что прикинешься милой, и тебя пожалеют? Нет! Сейчас ты умрешь! – прошипела она ей в ухо. Старик подскочив сзади, схватил её и, произнося имя Хонгу, попытался оттащить от пленницы. Ичин, вновь с силой оттолкнув его, выхватив нож перерезала ремни на столбе. Айыына вскрикнув, упала лицом вниз.

– Отпусти ее! – выкрикнул Бэркэ и попытался вырваться из пут, но тщетно. Ичин, схватив закричавшую от боли Айыыну за волосы, потащила её к выходу. Старик, не прекращая что-то мычать, преградил им путь, между ним и Ичин опять завязалась возня. Вдруг, не удержав равновесие, все трое повалились на пол. Старик, оказавшись сверху над пришедшей в бешенство Ичин, попытался удержать ее. Перед лицом упавшей Айыыны вдруг оказался бок старика, на поясе которого она увидела небольшой нож. Схватив его, она полоснула по держащей ее за волосы руке Ичин, и та с криком разжала её. Освободившись и вскочив, Айыына бросилась назад к Бэркэ. Увидев это, мясник в растерянности ослабил хватку, и Ичин выругавшись, сбросила его с себя. Старик неуклюже упал на спину. Айыына, успевшая добежать до Бэркэ, ножом перерезала удерживающие его ремни. Не сразу и не быстро, тот поднялся. Растирая занемевшие руки, он взял из рук Айыыны нож. Все четверо противников оказались на ногах и замерли в нерешительности. Ичин, пожалевшая, что пришла без оружия, бросила быстрый взгляд на лежащие за спиной Бэркэ топоры, пальмы и копья. Бэркэ, заметив её взгляд, опередил её. Осторожно пятясь, дошёл до сваленного в кучу оружия и, не сводя взгляда с шитолицых, медленно поднял с пола два топорика. Старик с испугом бормоча, начал подталкивать напрягшуюся Ичин к выходу. Та, со злостью глянув на пленников, крикнула им: