Андрей Птицын - Сшитое лицо

– Здравствуй, Айына.

– Долгоон! Ты здесь…

– Да, я здесь. Тебе надо отдохнуть, Айыына, – заботливо добавил Долгоон.

– Как твой отец, как ваши люди, Долгоон? – тихо поинтересовалась она. – Всего год прошёл, а, кажется, что я не видела вас несколько лет.

– Он в порядке. Мы обосновались в нескольких днях пути от вас.

– Долгоон приехал с доброй вестью, Айыына, – торжественно произнёс Октай. – Они преодолели большое расстояние, покинув Великую Эбэ, и обосновались в этих краях. Но главная новость: они хотят породниться с нами! Всё, как ты и хотела, дочка! Вот, жених твой перед тобой! Сколько ты говорила и скучала о нем?! – Октай довольно рассмеялся, схватив улыбающегося Долгоона руками за плечи. Послышался шорох и сзади возник Лючю.

– Октай, как быть с коровами? Надо решить этот вопрос, – выговорил он.

Октай торопливо вскочил:

– Да, Лючю, иду. Ну вот, дочка, дела зовут. А ты лежи и набирайся сил. Как поправишься – справим свадьбу! Так, Долгоон?

– Да, конечно, справим! Поправляйся, Айыына! – подхватил Долгоон, поднимаясь с табурета.

– Свадьбу? – тихо переспросила Айыына, словно не понимая смысла этого слова. Попыталась привстать, но у неё закружилась голова.

– Лежи, лежи, не вставай. – воскликнули Октай и Долгоон.

– Свадьбу, свадьбу, доченька… Теперь ты будешь счастлива. Как ты и хотела! Постарайся забыть все неприятности, теперь все будет хорошо!

Октай, склонившись над дочкой, бережно поцеловал её в лоб.

– Ну, побежали мы. Поправляйся.

– Отец, подожди. Я ещё… Я… – Айыына постаралась подобрать слова, нахмурив лоб.

– Дочка, понимаю! Ты не беспокойся! – уверенно заговорил Октай, увидев вдруг напрягшееся лицо Айыыны. – Мы все подготовим сами. Тебе надо отдыхать и набираться сил. Все хлопоты по свадебным делам мы с семьёй Долгоона берём на себя. Ты не беспокойся. Твоё дело отдохнуть и набраться сил. Ну, отдыхай! Поспи…

Октай с Долгооном торопливо направились к выходу.

– Отец, подожди… – тихо позвала его Айыына, пытаясь вновь подняться. Но он не услышал её, и вместе с Долгооном вышел на улицу. Дверь закрылась, и она услышала его радостный крик, обращённый к домочадцам:

– Слушайте, люди! Наши дети женятся! Готовьтесь к свадьбе! Долгоон и Айыына женятся.

В ответ раздался одобрительный гул голосов людей, обрадованных доброй вестью. Айыына с трудом поднялась и села на топчане. Тяжело вздохнув, она обхватила лоб ладонями. Головная боль, слабость и какое-то чувство тревожной неопределенности охватили её. Мысли путались, и в ее голове все смешалось.

На следующий день к Айыыне вошёл отец, а за ним, неловко хромая, протиснулся Бэркэ.

– Вот, принимай гостя, дочка! Спаситель наш. Заходи, заходи, Бэркэ, не робей. А то я смотрю, все он рядом жмётся, и не решается.

– Нет, лежи! Не вставай! – торопливо сказал Бэркэ Айыыне, увидев, что та хочет приподняться.

– Да, не вставай доченька. Лежи, ты ещё очень слаба. Присаживайся, Бэркэ. Айына и Долгоон рассказали всё о тебе! Мы очень благодарны тебе! Ты настоящий герой! Хосуун-удалец! Горе и беда обошли наш дом благодаря тебе. Слава духам Айыы, что они послали тебя нам, – горячо произнёс Октай. После затянувшейся минуты неловкости, догадавшись, что молодым людям надо поговорить, добавил:

– Ну, вы тут поболтайте, пообщайтесь, а я побегу по делам.

Октай покинул жилище, Айыына и Бэркэ остались одни. Он присел на стоявший рядом табурет.

– Как ты, поправляешься? – тихо спросил Бэркэ.

– Да, я в порядке. А ты? Твоя нога? Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, раны заживают. Лючю – хороший лекарь.

Повисло затянувшееся молчание, слышно было, как в камельке трещат горящие сучья. Встретившись взглядами, они одновременно захотели что-то сказать, но, не решившись, оба промолчали.

– Слышал, у вас скоро свадьба, – тихо проговорил Бэркэ.

– Да, – также тихо ответила Айыына и, отвернувшись с вдруг покрасневшим лицом, добавила: – Свадьба…

– Ну что же… Хорошее дело, – подбирая слова, произнёс Бэркэ. – Тебе повезло с Долгооном.

Бэркэ замолчал, но Айыына ничего не ответила. Вновь затянулось тягостное молчание.

– Да, кстати… Он подарил мне коня, – вдруг вспомнив, сказал Бэркэ.

– Коня?

– Да, коня…

– И как он? Он нравится тебе?

– Не знаю… – пожал плечами Бэркэ. – Нужен ли он мне? Я все же привык к оленям… Ездить на нем не умею. Но Лючю учит меня.

Бэркэ рассказал, как Лючю научил его седлать животное и ухаживать за ним. Они посидели некоторое время вместе, мучаясь от неловкости вновь затянувшегося молчания. Бэркэ поднялся.

– Ну, я пойду…

– Пойдёшь? – вдруг обеспокоилась она, не понимая что тревожит ее.

– Да, пора. Ты поправляйся, Айыына…

– Спасибо. И ты поправляйся…

Бэркэ, быстро повернувшись, захромал к выходу.

– Бэркэ! – вдруг позвала его Айыына.

Он, остановившись у двери, обернулся. Они вновь встретились взглядом и некоторое время оставались без движения.

– Спасибо, что спас меня.

Бэркэ, неловко кивнув, вышел. Хромая к своему амбару, он, поморщившись от досады, мысленно выругал себя: «Что он там наговорил?! Про коня? Про какие-то второстепенные дела… Но что он хотел сказать?».

Он хромая, ускорил шаг. Выйдя из-за угла очередного строения, он неожиданно чуть не столкнулся с девушкой-работницей, несущей большой туес с водой. Увидев вблизи его изувеченное лицо, та вскрикнула и шарахнулась в сторону, расплескав половину воды. Бэркэ отвернув побагровевшее лицо, поспешил поскорей покинуть это место. За спиной он услышал смех подружек, следовавших за испугавшейся девушкой.

– Не смейтесь! У него и так лицо изувечено. Не хватало ещё только вашего смеха… – услышал он за спиной чей-то укоризненный женский голос, но смех не прекратился. С горящим от охватившего его стыда лицом, он добравшись до своего жилища, повалился на топчан. Его охватило нестерпимое желание покинуть лагерь и этих людей. Что он здесь делает? Почему он здесь?

От волнения он вновь вскочил и заходил из угла в угол, пытаясь разобраться в охвативших его чувствах. Сейчас осень! Надо готовиться к зиме, заняться охотой! Скоро олени начнут мигрировать, и их многочисленные стада начнут переходить через реки. Наступит время поколки! О, сколько дичи можно добыть во время переправы оленей-дикарей через речки! Поколка! Восхитительная охота! Как замечательно они охотились в прошлые годы вместе с Бузагу и Толбочооном! Да, скорей попрощаться, и – в путь! Здесь его ничего не держит. У Айыыны своя жизнь. На что он надеется? Вбил себе в голову неисполнимые мечты…

Бэркэ вдруг замер посередине амбара. Он вдруг с охватившей его горечью вспомнил, что его друзей больше нет. Хонгу, его люди, убили их… Да, он отомстил! Но этим не вернул друзей. Он один, и ему не к кому идти. Бэркэ охватила тоска и непонятное волнение, он вновь повалился на топчан, закрыв лицо руками. Полежав некоторое время, он вдруг сел.