Кассандра Клэр - Потерянная Белая книга [сборник litres]

К несчастью, выяснилось, что Цзюн и Фелл все это время не спускали глаз с меня . А я со временем сделался… беспечным, перестал скрывать встречи с Цзиньфэн. Мне повезло жить в городе, где сложились хорошие отношения между Нижним Миром и Сумеречными охотниками. Более того, ни моя семья, ни родичи Цзиньфэн не против нашей связи. Мне не следовало терять бдительности, но я расслабился и поэтому стал уязвимым.

Однажды они подкараулили меня на Базаре в каком-то темном углу. Сказали, что им все известно о нас с Цзиньфэн, и что они могут доставить мне большие неприятности. Я ответил, что моя семья в курсе, что Шанхайский Конклав поддерживает меня. Но они заговорили о Когорте.

Алек прекрасно знал, что такое Когорта. Среди членов Конклава насчитывалось небольшое число Сумеречных охотников, которые не только считали, что Холодное Перемирие – более чем удачный ход, но и верили в то, что это событие является первым шагом на пути к восстановлению господства нефилимов над Нижним Миром. В отличие от Валентина Моргенштерна и его Круга, которые утверждали, что лишь открытая война с Нижним Миром «очистит» ряды Сумеречных охотников, члены Когорты действовали более тонко. Они предлагали новые законы, ограничивающие права существ Нижнего Мира. Чаще всего эти новшества казались безобидными, их принимали не во всех странах сразу, а лишь в отдельных городах или областях. Опасность Когорты, по мнению Алека, заключалась не в том, что они могли начать новую Смертельную Войну, а в том, что основная масса членов Конклава позволяла фанатикам узаконивать эти «незаметные» перемены. Он боялся, что Конклав не заметит угрозы до тех пор, пока не будет слишком поздно. Отец Алека пристально наблюдал за деятельностью этих людей. Пока что Когорта представляла собой немногочисленную группировку, но среди Конклава существовали опасения, что численность ее постоянно растет.

Согласно положениям Холодного Перемирия, отношения Тяня и Цзиньфэн действительно являлись преступлением, и Алек понимал, что огласка среди Конклава могла повлечь за собой не только суд над юношей. Семья Ке могла лишиться власти, что нарушило бы хрупкое равновесие между различными силами, существовавшее в Шанхае.

Тянь угадал мысли своих слушателей и сказал:

– Вижу, вы меня понимаете.

Алек кивнул.

– Продолжай.

И Тянь продолжал свой рассказ.

– К юго-западу от Шанхая, на расстоянии меньше сотни миль, находится город Ханчжоу. Тамошним Институтом руководит семья Лю. Супруга главы Института зовут Лю Цзюйлун, и, несмотря на то, что официально он не состоит в Когорте, Сумеречным охотникам Китая прекрасно известно, что он сочувствует экстремистам. Также не является секретом то, что Лю ухватятся за любую возможность очернить репутацию семьи Ке в надежде устранить их с руководящих постов и получить контроль над Шанхайским Институтом.

– Шинь Юнь было об этом известно. Она называла мне имя Лю Цзюйлуна. Она сказала, что если моя семья хочет остаться во главе Института, им придется выдать меня Конклаву. И тогда меня будут судить за нарушение условий Холодного Перемирия. Я возразил, что мои родные никогда так не поступят, но в глубине души понимал, что не способен пожертвовать семьей ради возлюбленной. Я не мог допустить, чтобы моя семья утратила влияние и лишилась своего положения из-за того, что я сделал.

Я спросил чародеев, что им от меня нужно. Им нужна была информация – о китайских Институтах, о том, как они охраняются, о том, сколько Сумеречных охотников в каждом Конклаве, об отношениях между Сумеречными охотниками и Нижним Миром в крупных городах Китая. Я описал им все это, как сумел. Я сказал себе, что не выдаю никаких жизненно важных секретов, ведь все эти сведения они могли раздобыть самостоятельно, даже если бы я отказался им помочь.

Прошел месяц, другой. Цзюн и Фелл по-прежнему довольно часто посещали Дневной базар, и в один прекрасный день они снова устроили мне засаду. Они отвели меня в подвал какого-то заброшенного дома, приютившегося в одном из темных переулков Концессии. Там они организовали себе лабораторию и нечто вроде «командного центра».

В тот момент, когда я увидел их штаб-квартиру, я понял, что мне угрожает смертельная опасность. Чародеи даже не завязали мне глаза, не пытались скрыть от меня, какими делами они занимаются в этом подвале. А дела эти были ужасными, как вы можете догадаться. Один взгляд на лабораторию сказал мне, что они не раз нарушали Соглашения. Моих показаний было бы достаточно, чтобы обоих навеки заточили в Безмолвном Городе. Я решил, что они привели меня в тот дом, чтобы убить.

Но вместо этого они рассказали мне все. Что они служат Саммаэлю, Отцу Демонов, что их задача – помочь ему вернуться на Землю и возобновить войну, прекратившуюся тысячу лет назад, после того, как он потерпел поражение от руки Михаила. И что теперь я тоже являюсь пособником демона.

Конечно, я возразил, что не собираюсь служить Саммаэлю, никогда и ни за что. А они сказали, что я буду ему служить, в противном случае они сообщат моей семье, что я уже передал им информацию о Сумеречных охотниках, их численности, боевой мощи и слабостях. Ты уже давно стал шпионом Саммаэля, говорили они. Осталось только признаться в этом самому себе.

Магнус в ужасе смотрел на юношу.

– То перо в шляпе Саммаэля, – пробормотал он. – Это же перо феникса, верно? Оно принадлежит Цзиньфэн?

Алек не был знаком с тонкостями магии фейри, но знал, что обладание пером феникса дает власть над этим фениксом. Тянь яростно затряс головой.

– Нет. Нет! Я согласился, что у меня нет выбора, согласился выполнять их требования. Они действительно приказали мне принести перо феникса – хотели, чтобы я предал свою возлюбленную, чтобы я пал еще ниже. Но вместо этого я все рассказал Цзиньфэн. Кроме вас, только ей известна вся история от начала до конца. Она добыла для меня перо из гробницы одного из своих предков, а чародеям я сказал, что оно принадлежит ей.

Он оглядел Сумеречных охотников и Магнуса.

– Понимаете, я решил извлечь для себя пользу из ситуации. Мне позволили прийти в Диюй, и я начал изучать его устройство, его правила, его структуру. Я подумал, что это мне пригодится, когда придется выбираться из ловушки.

– И это действительно пригодилось! – воскликнула Изабель.

Алек посмотрел ей в лицо. Ее черные глаза сверкали. Саймон, который сидел, положив голову ей на плечо, пошевелился и улыбнулся, любуясь ею.

– Цзянши отвели меня в какой-то другой зал суда. Там сидел старик с таким странным лицом, как будто оно растаяло и стекло вниз, понимаете? Он довольно долго орал на меня по-китайски, но я, естественно, ничего не ответила, и тогда он открыл дверь в стене и швырнул меня туда.