Руслан Передельский - Чугунные облака

– Я думала, что для тебя больше чем «все остальные».

Кажется, она меня потушила. Пожар усмирён, в воздух поднимается прозрачный дым.

– Да, ты больше, но… – я не договорил, важная беседа резко оборвалась. Опять шаги, доносящиеся из тёмных пучин леса. «Топтоптоп» – кто-то неторопливо подбирается к нам по тропинке.

Опять… Серьёзно?

Я резко поднимаю АйФон и освещаю парк. Рассмотрев силуэт, загоревшийся белым светом, Ева схватила меня за руку.

Сморщенная груда костей, сутулая, немощная. Напрягая зрение в ней я рассмотрел дедушку. На старом лице читались злость и недовольство. Возможно, местный бродяга. Очень-очень-очень старый бродяга. Не дай Бог такую старость.

В любом случае, он лучше чем агрессивный гопник со швейцарским ножиком в руках, или полоумный наркоман, желающий денег. Старик смотрел на нас, явно собираясь что-то спросить. Но вопроса не последовало.

Его глаза блестели серебряными огоньками среди зарослей кустарников. Морщины нависали холмами над глазами, оккупировали лоб, сделав его похожим на высокий горный хребет. Кадык болтался под подбородком как мешок с картошкой, щеки впали, обнажив скулы как у Малефисенты в исполнении Анджелины Джоли. Да уж, не самое адекватное сравнение.

Чёрт, почему каждый в этом городе считает своим долгом испортить нам драгоценный момент уединения? Это что, какой-то дурацкий ритуал? «Ломай молодым парочкам весь кайф и попадёшь в рай!»

– Вы что-то хотели? – спросил я, продолжая светить в сторону старика. Он сощурился, опустив глаза на фонарь.

Помедлив, шаркая ногами он начал медленно подходить к нам. Чего же он хочет? Потом остановился напротив Евы и засмотрелся на неё взглядом старого маниакального извращенца. Потом, с такой же возбужденностью протянул свою дряблую руку к её лицу и нежно погладил бледную щеку.

Ну всё, моё терпение лопнуло.

– А можно без рук? – крикнул я, светя прямо в лицо обезумевшего хрыча. Я знаю, чем заканчиваются подобные истории. Сейчас он достанет свой сморщенный пыльный хрен и будет пытаться подрочить на мою девчонку. А это, знаете ли, не самая приятная ситуация.

Но хвала небесам, его руки не полезли в ширинку. Я осмотрел его с ног до головы – оделся он как лесной хранитель из фентези-фильма, в грязные поношенные лохмотья. Обычный бомж, пугаться нечего.

Потом я перевёл взгляд на Еву. Моя смелая девчонка отважно смотрела ему в глаза. Наверное, с интересом. Не каждый день в парке старого психопата встретишь.

– Ты так похожа на мою дочь… У неё была такая же бледная кожа, такие же щеки – загробным стоном начал пердун, совсем не понимая, насколько нам наплевать на его дочь. Но родители учили, что к сумасшедшим нужно относится с пониманием, они очень ранимые люди. Тем более не оттолкнёшь же его – гляди, ещё сломается на две части, ведь он тоньше чем ветвь ивы – Моя дочь… Где же она сейчас?!

– Дедушка, мы можем вызвать…

– Она Вас оставила? – перебила меня Ева. На кой чёрт?! Биографии всех бездомных планеты в любом случае не узнать. А сейчас ещё начнётся слезливая Санта-Барбара на всю ночь.

Ну вот, я же говорил. В глазах-щелочках дедугана показались слёзы. Маэстро, сыграйте-ка вашу самую грустную балладу!

– Моя жена… Она… Она предала меня… – с непониманием шептал старпёр. Будто ещё не свыкся с этой тревожной мыслью. Произносил её вслух и одновременно раздумывал. – Я смотрел как мои дети страдают. В моих ушах до сих пор стоит их крик… – дед перестал себя сдерживать, позволив разреветься. Он получил чего хотел: в этом тёмном парке, вдали от шумной трассы и признаков цивилизации становилось не по себе. Какое родное для меня чувство! И лишь с ним покрытые паутиной шестеренки моего мозга возобновили работу. Макс рассказывал, как видел таинственного старика в парке вместе с МаМа. Это он!

– Я не хотела Вас расстроить, простите меня – извинилась Ева, но дед не слышал.

– Мои сыновья… Я до сих пор помню как их хрупенькие спинки сворачивались, издавая ужасный хруст… Самое любимое что у меня было в мире, мои дети, страдали у меня на глазах. А я ничего не мог сделать. Вы понимаете? – смотрел на нас дед полными слёз глазами. Он стал отходить дальше аккуратными медленными шагами – Я помню это всё как-будто это было вчера, и эти воспоминания будут казаться свежими ещё целую ВЕЧНОСТЬ.

Старое дряблое лицо медленно стало покрываться сетью из толстых синих вен. Мерзкое зрелище, тогда заставившее меня ошарашено вздохнуть. Я видел подобное впервые, не понимая что происходит. Может стоит вызвать скорую?

– Ваше лицо… – озадаченно протянул я – Оно…!

Дед отвернулся и схватился за своё лицо, будто сам не веря в происходящее.

– Сейчас, эта тварь сдохла! Справедливость восторжествовала, но… Почему тогда я всё ещё тут! – Он взглянул на нас через плечо в последний раз, и этот взгляд я запомню навсегда. Его глаза съела тьма, высосав последние признаки жизни. Лицо его казалось наваленной слоями кожей, затянутой синей паутиной. Последней его репликой стало громкое и хриплое:

– Что этому городу от меня надо!? ОТПУСТИ МЕНЯ! ОТПУСТИ! – раскинув руки, будто пытаясь поговорить с парком, он кинулся прочь по тропе. Шаг за шагом старик зашёл за дуб, скрывшись из виду.

– Подождите! – крикнул я и погнался за ним. Это последний шанс узнать кем этот человек является на самом деле.

Спотыкнувшись об выступающий из земли сучок, я обошёл дерево. Никого. Даже следов на земле не оставил. Растворился в воздухе, в духе Девида Копперфильда.

Он муж МаМа. Она, та самая ненавистная жена – сомнений нет. Ей есть что скрывать: возможно, массовое убийство собственных детей? Чёрт, как же жутко!

Или, кажется, я только что видел призрака. Не первый раз в этом городе.

Пора громко заявить о главной «чёрной новости» такого ненавистного местными «Дубового»: в парке этого города водятся настоящие привидения!

Или я вправду слетел с катушек?

Глава 24 #избавинасотлукавого

* Май 1991 года*

Уютный парк «Дубовый», тёплая погода и ненавязчивый запах лета, предвещающий конец весны. Главная алея парка, и по совместительству единственная ухоженная тропа, была заполнена десятками колясок и влюблёнными парочками, романтично прогуливающихся и наслаждающихся приятной погодой. Ах, что за приятная глазу пора!

Трое молодых людей, которых тут было принято называть «золотой молодёжью», сидели на лавочке и оживленно обсуждали наступающий экзамен, волнующий их меньше всего в жизни. Главная дилемма – где бы спрятать шпору.

Молодая блондинка, главная красотка школы, сидела между двумя крепкими парнями и хохотала в своей привычной легкой манере. Её смех похож на клубничную сладкую вату – лёгкую, воздушную, но порой чересчур уж приторную. В прошлом году её репутацию знатно подмочило то, что после последнего звонка она напилась так, что не могла нормально дойти домой. Она грохнулась лицом в траву и не могла подняться. Пришлось вызывать полицию, тащившую её на плечах до дома. А всё из-за клятой водки.