Руслан Передельский - Чугунные облака

– Андрюша, я дома – когда Надин говорила, её голос заполнял все длинные запутанные коридоры и пафосные заставленные статуями холлы. Её слышали двуличные горничные, подслушивающие каждый разговор семейства, и засыпающие в тесных коморах, пахнущих заказным «мисо-супом» за пятьдесят центов, равнодушные охранники. И не только голос Надин способен был быть сразу везде: она такой человек по натуре. Где-то свежая новость? Надин узнает её из уст разных источников за рекордно короткое время. У владельца соседнего завода новый партнёр по бизнесу? Да мы знаем, ведь Надин уже там! Возможно именно это качество и устроило женщину под бочком миллионера.

Хотя, счастье это или нет, стоит ещё подумать.

– О нет! – испуганно вскрикнул он и вскочил с кровати. Карие глаза, наконец, утратили печаль и тоску, но на их замену пришло лютое беспокойство. Зрачки маятниками бегали по комнате, выискивая одежду – Какого хрена она пришла так рано? – «рано» в данном случае определение не совсем корректное. На часах «ролекс», стоивших более двадцати тысяч евро (молодёжная коллекция 2017 года) и лежащих на деревянной тумбе у кровати застыло время: 22:30.

– Это твоя мама? – срываясь на визг вскрикнула Настя. Картина маслом: в глазах у не прошенного гостя испуг. Она натягивает одеяло на грудь и в панике смотрит на ищущего халат голого парня. Точно фото к мему про любовницу.

– Не ори! – грубо обрывает Андрей, накидывая белоснежный халат «Versace” – Срочно одевайся!

Шаги становились ближе и ближе, Андрею казалось будто он учуял запах парфюма матери – масляный ниш, одурманивающий и пьянящий.

До двери осталось всего несколько шагов. Каждодневная будничная церемония – зайти в комнату к сыну и поинтересоваться его жизнью. Напортачит, истопчет репутацию семьи, превратив её в мокрое место – не имеет значение. Это вошло в привычку, и как бы Андрей не провинился Надин аккуратно постучится и спросит: «сынок, у тебя всё хорошо».

Иногда это даже повышало настроение. Порой среди немых недвижимых статуй, декоративных рыцарских доспехов, мраморных стен, кованых растений Надин чувствовала себя мелким, никому не нужным отшельником, оторванным от мира. Муж иногда вёл себя, будто бы последних двадцати лет их семейной жизни вовсе и не существовала. Заходил в столовую после тяжёлого рабочего дня в своём напыщенном выглаженном смокинге, плюхался на мягкий стул и окидывал её настолько холодным взглядом, будто вовсе не узнавая что за женщина стоит посреди его особняка и что она хочет.

Цедил сквозь зубы «скотиш», кривился, и даже словечка не произносил. А Надин усаживалась на соседний стул, скрестив руки на груди, в дизайнерском домашнем костюме, купленном в миланском «corso como”, и в миг самым несчастным и одиноким человеком вселенной становилась. Среди мрачных холодных стен, никому не нужная и забытая. Все эти льстивые подруги лишь ненужные пиявки, отлипающие в момент твоей слабости – в этом она раз убедилась. Помимо мужа, сына и гигантского, размером с приличных размеров Словацкую деревню, особняка она ничего не имела. Имела конечно гардероб, больше в четыре раза чем квартира современной среднестатистической женщины. Имела несколько машин, “bmw” перламутрового цвета жемчужины и девичий низкий «Maserati”, до смешного неудобных и не практичный. Имела штаб прислуги в распоряжении, четыре коня в стойле, серебряный сервиз за сто тысяч долларов и колье больше чем за миллион (а что, кто-то запрещал с жиру бесится?). Но в такие моменты одиночества никакое тяжёлое колье не спасало, связывающая с остальным мирам тонкая нить окончательно рвалась, и она падала в тьму, вглубь своих мыслей, переживаний и волнений. Никто её не любил, никто не считал нужной, она одна посреди заставленного безумно дорогой мебелью поместья.

Но потом она поднималась на второй этаж, в комнату сына, стучалась в дверь, заглядывала в узкую щель, подходила к его кровати и садилась рядом. Говорила на совершенно ненужные темы, в сотый раз спрашивала за тот же тест, за то же свидание, но он улыбался и был рад её видеть, относился к ней со всей своей теплотой. И та тонкая нить вновь обматывалась вокруг талии, ведь всё же ей есть ради чего жить. Причина сидела рядом: уверенный и самостоятельный, харизматичный и самодостаточный. А что говорят люди… Они всегда будут болтать, и разнообразие их сплетен не будет знать границ. Но не одна из них, никогда, не заставит Надин изменить мнение о собственном сыне. Он хороший мальчик, хороший человек и баста. Она прекрасно знает своего сына, поверьте, лучше чем вся эта толпа. Андрей может менять маски, принимать самый холодный и дерзкий образ, но она навсегда запомнит его настоящего: смышлёного паренька, любящего сидеть на толстой ветви старого дуба посреди выгоревшего поля: он любил смотреть в голубое небо на порой пролетающие мимо далёкими светлыми точками самолёты, ночью рассматривал звёзды, считал созвездия, там, в сельской местности без каких-либо фонарей их всех можно было рассмотреть как на ладони, в мельчайших подробностях. Приходив домой, на кухню, он задавал миллион умных, пикантных и странных вопросов. Много читал, предпочитая в основном приключенческие книги Жюля Верна и интригующие детективы. Любил смотреть старые триллеры и вестерны, в школе не зарабатывал оценки ниже пятёрки с плюсом.

Но потом, на кухню стал приходить другой человек. Взрослый мужчина, со своей закрытой и охраняемой так же тщательно, как и Зона 51, личной жизнью. Он стал совершенно другим, но ни что не остаётся вечным, ведь так?

Надин неторопливо постучала в дверь, задорно, бойко и весело:

«Тук-тук-тук-тук!»

хоть и вечер её совершенно нельзя назвать весёлым. Мужу прислали пригласительные на открытие нового «паназиатского ресторана», как утверждает вкладыш в тёмный конверт: «экспериментирующий с молекулярной кухней». Вечер сразу не заладился: наливая вино, криворукий официант с угревой сыпью на физиономии (их специально нанимали азиатами, будто в «паназиатском» ресторане это обязательный пункт), разлил его на белоснежную скатерть. Конечно же, прямолинейная дама не стала держать в себе весь гнев и негодование по поводу неловкости официанта. Был вызван администратор – тоже, кстати говоря, азиат – предложивший «исправить эту ужасную неловкость нашим фирменным десертом». В ответ Надин презрительно фыркнула и напомнила, что олигархи в подарках и комплиментах повара не нуждаются, но от лакомства не отказалась.

Десерт вышел, если вам интересно, паршивый. Гигантский шоколадный шар с сорбентом из зелёного чая внутри. Сорбет, пока вылитый на шар сверху тёплый ежевичный соус плавил шоколад, конечно же, растаял. Все ингредиенты вместе на вкус оказались сладкой до слёз в глазах смесью, напоминающей детское пюре в стеклянной баночке.