Руслан Передельский - Чугунные облака

– Я конечно в курсе о всех ваших тёрках, но почему не сделать широкий жест и не отдать роскошную толстовку мне? – с надеждой в голосе спросил у меня Ярослав

– Как мне узнать, не обоссал ли Андрей её перед тем как подарить? – равнодушно бросил я, в очередной раз посмотрев на свой сногсшибательный образ в зеркало. Да уж, я сам себя не узнавал, а ещё оставался последний штрих в виде искусственного загара, который сделал бы из меня настоящего ублюдка из двухтысячных. В сумме с очками – я буду новым человеком, которого бы родная мать не узнала, не то что обдолбанный маньячела.

А идеально красивая тёмная толстовка, о которой мечтают десятки таких же подростков как я, осталась лежать в том вонючем мусорном контейнере. Агрессивные змеи, изображённые на руках ассоциировались у меня с Андреем, который подобно этим млекопитающим незаметно подкрадывается, долго продумывая хитроумный план, и затем болезненно кусает, оставляя глубокие следы не только в теле, но и в душе, не готовой к такому от своей, как я говорил ранее, «родственной души».

Эти же яркие золотистые змеи украшали белую толстовку Андрея, почти идентичную моей, только другого цвета и с парой еле заметных отличающихся деталей.

– Я покупаю Владу такую же толстовку как и тебе! – кричала Надин в фейс тайме ещё в начале года, стоя посреди парижского магазина Гучи, в камеру показывая так сильно понравившуюся Андрею белую кофту.

– Нет-нет-нет, это будет конец света если какой-то нищебродный кочевник, скитающийся без цели по разным городам, оденет такую же кофту!как и я! – раздражённо возразил мой дорогой двоюродный брат. О да, за то время что мы не виделись он стал по-настоящему другим человеком, с каждым днём всё больше и больше пытаясь возвысить эго над всеми остальными.

– Не смей так говорить на своего двоюродного брата! – строго обрезала Надин, ловля на себе удивлённые взгляды учтивых консультантов в белых рубашках. Тогда, она ещё была с ним. Опора и поддержка. Советчик и жизненный помощник. Те бесконечные звонки по Face Time, лившиеся на телефон Андрея бесконечной рекой, и на которые он часто раздраженно реагировал, показательно отбивая их при своих друзьях, казались ему лучшими моментами в жизни. Ведь такого больше не будет. Никогда. Одной лишь своей недомолвкой он навсегда вышел из зоны доверия матери. А у Надин невероятно тяжело туда попасть. Она никогда его не простит, и как же ему жить без её прощения?

Если бы она хоть один разок ответила на его звонок, то он бы вновь стал самым уверенным парнем которого только видал этот свет. Ведь она его сделала таким. Создала па камешкам парня-картинку с нуля. Заложила понятие красоты и вкуса. Привязала мужскую обаятельность и харизму. А также научила всегда нести себя выше остальных, создавая правила жизни а не свыкаясь с ними. Всю ту гордость, которую Надин обрела только после выхода замуж она отдала своему чаду, который в один день предал её. Просто не пожелал сказать о том, что его гадкий лысый отец который, как она надеялась, сейчас пытался вылечить самую ужасную венерическую болезнь подхваченную от неизвестной секретарши, предал её. И сидя на белоснежном пляже Сардинии, скрытым от посторонних глаз виллами Роналду и Королевы Елизаветы, она не желала ответить на многочисленные звонки сына, разрывающие её телефон.

Стоя у окна, укутавшись в тёплую толстовку от Гучи Андрей потеряв последнюю надежду отслонил телефон от уха. Конец. Скорее всего, он никогда не услышит голос матери. Только противный кричащий голос не разборчивого в половых связях отца, каждую свободную минуту упрекающего Андрея за его жестокую выходку с чёртовым Владом, будь он неладен. Кредитки перекрыты. Наличные изъяты. Кошельки биткоина заблокированы. Живший никогда ни в чём себе не отказывая, мой двоюродный брат сейчас готов был вырвать на себе последние остатки волос, точнее мелкие колючки, оставшиеся от них.

Его империя, настоящее царство которое он выстраивал все эти годы, уверенно разрушалась. По-настоящему пала. Популярность в школе полностью ушла человеку, репутацию которого он хотел сжечь дотла, но наоборот, поднял её до небывалых высот. Окружающие его «друзья», которые скорее были тщательно подобранными людьми, тактике отбирания которых позавидовал бы сам Форбс (это был очен тяжёлый метод высчитывая состояния родителей псевдо-товарищей Андрея, поверьте) – медленно уходили с поля зрения Андрея, оставляя его наедине с проблемами. Девушкой-красоткой, характерной для такого парня как он была неизвестная ему девчонка, встреченная у супермаркета и отдавшая свою невинность во время второй встречи. К ней его ничего не манило. Скорее желание, которое стабильно било ключом пару раз в день, и способа его утихомиривания всего два: один по-тихому – в душе, а другой с Настей. Правда вот страсти с ней из него вылетало ещё меньше, чем во время секса с глухонемым. Он не испытывал ничего, кроме физического удовольствия. Девушка под ним так и осталась незнакомкой, узнавать про которую не было никакого желания.

Впервые за свой подростковый возраст Андрей почувствовал как слёзы сами собой наворачиваются на глаза. Ещё один звонок маме закончился безуспешно. И всё. Он больше себя не сдерживал, дав волю эмоциям. Даже прислуга, говорившая

с ужасным акцентом, пусть смотрит и поражается слезам хладнокровного сына их боса, которому каждый из них хотел насрать в очередной обед, заворачиваемый в школу. Пусть глазеют. Андрею всё рано, ведь жизнь его медленно подходила к резкому обрушению. После него он почувствует настоящую смерть. Не телесную. Он будет разрушен изнутри, причём необратимый процесс начался. Его жизнь была как у Гетсби – насыщенные вечеринки, алкоголь и идеальные девчонки. Всё это завершалось. У всего идеального есть финал. Подросток-мечта разрушался с каждой прожитой секундой, сидя один в огромной столовой, облокотившись локтями об длинный обеденный стол. Его все ненавидят. Андрей не сделал в этой жизни ровным счётом ничего хорошего. Был тем самым мудаком отравлявшим жизнь десяткам школьников. Его ненавидели все: начиная прохожими по коридору ребятами и заканчивая мамой, которая даже и не взяла на него трубку. Он был человеком, смерть которого заметят все, но только лишь единицы расстроятся.

Как сказала его мать – «Больше ничего меня тут не держит». Эта фраза вертелась в голове, вспоминались заплаканные глаза Надин. Он впервые видел как она рыдала, и это было из-за него.

Да, такие как он не уходят по своей воле из жизни. Такие как он живучие заразы. Они останутся, отравляя жизнь окружающим. Но сейчас Андрей не хотел находится в этом мире ни дня больше. Такой моральный урод как он должен был умереть. И самое страшное для Андрея: это то, что он, кажется, искренне раскаялся. Он бы никогда не поверил, что ему станет стыдно за свою жизнь. Он был грязным, избалованным испорченным подростком, после гибели которого над земным шаром разноцветно загорится огромная цифра «-1» и заиграют громкие звуки фанфар.