Руслан Передельский - Чугунные облака

Я смотрел вперёд, пытаясь не предавать значения хлопкам, хотя конечно же понимал что это значит. Вполне возможно, мне просто не хватало смелости признать что вряд ли мы выберемся из этого места. Всё вокруг буквально настроено на плохой конец, в котором разъяренный сумасшедший бьёт мне острым топором по животу, наслаждаясь вытекающими литрами крови.

Эдуард со всей силы надавил на педаль, заставив допотопное авто рычать похлеще разъярённого тигра. Мы помчали по парковке, периметр которой подло укрывали глубокие незаметные ямы, словно ожидая что в них кто-то провалится.

Ужасный скрип. Ужасный пронизывающий скрип будто лезвием старомодной хипстерской бритвы царапал мне слух. На этот раз все поняли что что-то идёт не так. Задняя часть машины, вместе с небольшим багажником буквально ползла по асфальту. Но испугаться и среагировать никто не успел. Я даже толком и не понял, что произошло. После ужасного грохота, я увидел как в капот нашего авто влетел тот самый топор, которым несколько мгновений назад я хотел зарубить мудака, никак не устававшего воскресать из раза в раз.

Сейчас же он ловко, как паркурист со стажем, повис на топоре, нелепо пытаясь перекинуть ноги. Та самая белая маска, хозяин которой безжизненно плюхнулся на землю считаные секунды назад. Живучий ублюдок. Возвращаться из царства мёртвых – его хобби.

Эдуард продолжал ехать, шокировано смотря на неожиданно выскочившего Майкла. Как бы не гнал водитель, тот и не собирался распускать мёртвую хватку. Он прилип к авто как липучка, не собираясь сдаваться.

Эдуард не отводя взора от дороги правой рукой нащупал твёрдый ствол в бардачке. Небольшой пистолет, который, видимо, друг Ярослава носил за собой для самообороны. Может быть все в этой шайке гопников в тёмных карманах спортивных штанов хранили оружие?

Водитель пытался прицелится в голову убийцы, сердившись на руку, которая непослушно дрожала, ходив из стороны в сторону. Он пытался прижать её к рулю, использовав его как надёжную опору.

И хотя маска не выдаёт эмоций человека, что скрывается за ней, было ясно, насколько наш главный антагонист испугался оружия. Хотя бы по тому, как он вздрогнул бросив взгляд на Эдуарда.

Липучка так и лежала животом на капоте. Топор, однако, прочно в нём застрял. Скорее всего, из-за этого мы не сможем доехать до больницы, застряв на полпути.

Прозвучал громкий выстрел. Эдуард наконец решился. Он оглушил каждого, кто сидел в развалюхе. Ярослав закрыв глаза и уши ладонями, свернулся, носом уткнувшись в место, из которого должна вылетать подушка безопасности.

В моих ушах прозвенел неприятный звон, пронизывающий голову насквозь: от уха до уха.

Я не совсем внимательно наблюдал за выстрелом, но почему-то меня накрыло неуверенное чувство того, что Эдуард не попал.

На капоте находился один лишь топор. Майкл слетел, то ли от меткого выстрела, то ли поступил умнее, спрыгнув заранее.

Ранее я никогда не попадал в ДТП. Для меня это абсолютно не раскрытая тема, в которую не были посвящены ни мои родственники, ни друзья… Вообщем, никто, кто смог бы мне описать эти ощущения.

Теперь я могу сделать это сам.

Внезапный момент, во время которого не понимаешь что происходит. Есть только начало: спокойная езда, когда ничего не предвещает беды; и конец: когда слышно крики остальных пассажиров, чувствуется боль и видно, что машина, быстро разъезжающая минуту назад, превратилась в гору металлолома.

С машиной Эдуарда случилось что-то странное. Я помню лишь резкий момент, те секунды, когда лобовое стекло разбивается в хлам, а сквозь него видно неразборчивую чехарду, смахивающую на вид стиральной машинки. Наша машина переворачивалась. Я даже и не осознал, как она смогла так быстро перевернуться причём несколько раз.

Помню лишь как Эдуард резко сделал дрифт в правую сторону, развернувшись назад, к лесу. Что произошло дальше в моих воспоминаниях напрочь стирается, превращаясь в отдельные обрывистые картины.

Стекло. Помню, как летев с места я разбил его головой, больно ударившись ею. Пейзажи леса, мутно просматриваемые из переворачивающееся машины. Мы летели обратно в лес, туда, откуда я так мечтал выйти. Это место не отпускало меня, будто приковав к себе железными цепями как домашнего охранного пёсика. Оно тянуло меня к себе. Пьянящее королевство полной луны, скрывавшее в своём мраке страшные тайны. Унёсшее десятки молодых жизней под светом полного месяца.

Пережить аварию, даже после всего что выпало на мой путь этой ночью – страшно. Последним воспоминанием была моя же кровь, капавшая на разбитое окно.

Я лежал, не в силах пошевелится, беспомощно проводя взгляд на водителя и его парня. Они не двигались. Судя по всему, сейчас и моим последним движением станет стряхивание с себя осколков.

Майкл победил. Последняя надежда на спасение разбита в хлам. А вместе с ней, был разбит и я. Закрыв глаза, я провалился в глубокую тьму, сквозь которую прорывалась лишь резкая боль в спине. Ночь окончена. Как и моя короткая жизнь. И даже не хватит сил чтобы завершить её задумчивым монологом. Не осталось слёз – все выплаканы. Я устал от этого. От этой нескончаемой пытки, трагично завершившейся для всех нас.

– Тебя что-то тревожит – уверенно бросил Валентин, смотря на отражение неотразимой подруги в зеркале – Это видно по тебе. Ты даже боишься взглянуть в мои глаза, пугливо отводя взгляд.

– Тебе кажется – равнодушно ответила Каролина, рассматривая отражение. В голосе заметно еле уловимое дребезжание. Похоже, она плохой лжец.

– Нам нужно поговорить – Валентин подходил к ней всё ближе и ближе, и почувствовав это, по коже Каролины пробежал лёгкий мороз. Тревога. Да, это была чистая тревога.

– Говори – она пыталась не выдать неуверенное состояние.

– Моя история – начал он – Я знаю, ты в полном шоке от неё. Я вижу, как с каждым днём после того вечера на парковке супермаркета ты безостановочно отдаляешься от меня, уплывая всё дальше и дальше. Ты будто специально меня избегаешь.

Каролина старалась не встречаться глазами с собеседником растеряно их отводя. Она чересчур погрузилась в эти глаза. Она жила там. Окуналась в них со своей яркой светлой головой, когда видела парня перед собой. Мечтала о них, когда он отходил. Видела во снах, когда спала… Ох уж эти сны. Только они ей прямым текстом, как самые настоящие школьные сучки вроде Алины, могли высказать настоящую правду в лицо, без угрызений совести. Эта правда заключалась в том, что ей нравилось когда она ощущает страх. Когда она переживает волнение. А также, похоже ей нравилось кое-что другое… Нет, это чересчур безумно чтобы говорить вслух. Об этом даже думать стыдно.

– Ты должна знать, я никогда не причиню тебе боль, клянусь. Доверься мне – он ласково положил грубую руку на тонкое плечо. Каролина вздрогнула. Она представила, что могли сделать эти руки, что им мог надиктовать настоящий психопат. Ей стало чертовски холодно. И даже милый хлопковый домашний костюм не спасал положения.