Руслан Передельский - Чугунные облака

Я не отводя глаз удивлённо слушал рассказ Андрея.

– Помнишь, мы смотрели второго «Крёстного отца» у меня в гостиной?

Махнув головой, я вспомнил тот классный вечер. Да уж, даже в детстве вторая часть мне понравилась в разы больше первой – Так вот, её истории были страшнее чем все разборки Сицилийской мафии вместе взятые – он грустно отвёл задумчивые карие глаза в сторону, взглянув на одинокую жирную тёмную корову, увлечённо выедающую остатки короткой травы – Ты не можешь представить, какого это засыпать каждую ночь и думать о том, что ты сын чудовища. Ты не знаешь, что это, когда в своих ушах ты слышишь плачь детей жестоко убитых людей. Ты никогда не ощущал, что рядом с тобой, за одним столом сидит бесстыжее чудовище, соорудившее свою империю на крови. Тебе не понять – шёпотом сказал он – Я не хочу быть таким. Серьёзно, не хочу – Если бы тот десятилетний искренний мальчуган увидел свою современную версию, он бы слетел с высокого дерева от испуга. Шестнадцатилетний Андрей напрочь забыл о своих детских принципах. О всех тех обещаниях, что он давал на протяжении того долгого времени – Хочешь правду, Влад? – он взглянул на меня, не дожидаясь ответа – Ты единственный, кто у меня есть. Я ужасно одинокий. И я не хочу, чтобы когда-то мы навсегда расстались, как делают все друзья после окончания школы – Тогда я был единственным его другом. Перед моими глазами сразу же всплыло следующее воспоминание: забитый людьми школьный коридор, в центре которого вышагивает мой брат со своим новым обалденно богатым окружением. Перестал ли он быть с ними одиноким? Скорее всего, нет. Это читалось по всему: по высокомерной улыбке, которая иногда выдавала лёгкую грусть, по наполненным печалью глазам… Все его знали, все говорили о нём, но никого из них он не решался подпустить в свой мир. Туда вход был закрыт на четыре прочных замка, отворить которые могли лишь считанные избранные.

Я был его лучшим другом. Самым лучшим для того искреннего доброго мальчугана, любившего встречать закаты на верхушке высокого дерева. «Знай, кто в этом городе главный» – на замену тёплым воспоминанием пришёл грубый голос, издаваемый моим братом, наслаждавшимся как я униженный мёрзну голый в ледяной воде. Ему нравилось наблюдать за моим растерянным испуганным лицом, слышать насмешки окружающих в мой адрес. Это был не он. Не тот Андрей, которого я знал всю жизнь. Знаю, чертовски банально и клишированно, но такое бывает, особенно в подростковом мире, когда смотря на давно знакомого близкого человека видишь чужака. Новое лицо. Новый характер. Новую сущность.

Для меня под пеплом ушёл из жизни желающий добра и справедливости для каждого на планете мальчишка, а не та новая версия, со злобой смотревшая на моё промокшее тело.

«Прощай, Андрей. Ты навсегда останешься со мной в виде тех тёплых воспоминаний с жёлтого выгоревшего поля» – скажу я перед тем, как крышка дубового гроба навсегда захлопнется.

С моего глаза вниз побежала холодная слезинка, которую я сразу же вытер. Может быть большие мальчики и плачут, когда лишаются человека, с которым у них ассоциировалось слово «детство»?

«Кар!» – сквозь непроглядные зелёные ветви вылетела огромная чёрная птица, сев на лысую ветвь над головой. Она каркнула грозным обеспокоенным голосом, будто наблюдая за жуткой историей, развернувшейся посреди леса – «Кар!» – может быть, не зря Алан По заложил в птице настоящий символ ужаса и безнадёги? Она будто бы видя все мои переживания, своими грубыми звуками пыталась вогнать меня в ещё большую панику. Она прожигала взглядом тёмных глаз, будто бы хотя что-то сказать – «Кар!» – крикнула она в последний раз, слетая с ветви.

Сзади молча тащился Ярослав, также как и я с головой окунувшись в мысли. Вид у него был, как и у своего друга, максимально жалкий: кровавые потёки, видневшиеся на руках, грязное лицо, будто у шахтёра, неестественно вывернутая нога, небрежно тащившееся по земле. Либо он был настоящим идиотом, либо настоящим другом, раз решился пойти со мной искать связь. Кстати говоря, ни одна полосочка так и не появилась за время нашей прогулки. Густые зелёные заросли не позволяли ни одной радиоволне просочиться к нам. Они плотно скрывали нас за собой, предательски не давая вызвать на помощь. В прошлый раз даже спонтанный прямой эфир помог: в самый ответственный момент, когда я готов был почувствовать в животе острый кухонный нож, раздался звучный полицейский выстрел. Вот она, могущественная сила инстаграмма.

Я шёл, потупив взгляд в сырую землю. Миллионы маленьких букашек лазили под ногами, сотрясаясь от каждого шага. В отличии от загадочного ворона они словно были в своём измерении: увлечены своими делами, спеша убегая в неизвестном направлении.

Звёзды, ярко светившиеся над моей головой часто успокаивали. Надежда – вот что давал мне хоть один одиноко светящийся белым холодный огонёк в тёмном небе, который я высматривал не жалея постоянно затекающую шею. Мечтать и смотреть на звёзды – одно из тех немногих хобби, о которых никто из окружающих меня людей даже и не догадывался, но оно стало неотъемлемой частью жизни. Скорее всего, звучит невероятно смазливо и сопливо. Но это факт: далёкие холодные космические тела, находящиеся в сотнях световых лет от обычного человека, могли помочь верить прямо здесь и сейчас.

– Может быть мы зашли чересчур глубоко? – растеряно спросил Ярослав, медленно хромающий сзади. Я не стал сразу же давать ответ, самому себе ответив что может быть и да – чересчур. Мы уходили вглубь в самую чащу леса, оставив позади себя хоть какое-то напоминание о цивилизации в виде старой неровной дороги и потрёпанного магазина электроники. Мы будто пугливые маленькие антилопы, вместо того чтоб убегать от опаснейшего быстро гепарда шли ему навстречу.

Я остановился, настороженно услышав нарушивший тишину тонкий девичий голос:

– Слышишь это? – обернувшись, шёпотом спросил я у своего друга.

«Робин Бобин кое как,

подкрепился натощак» – маленькая девчонка, которую я не мог разглядеть из-за окутавшей всё темноты тихо диктовала детскую английскую считалку, пытаясь мелодично её напевать. Судя по голосу, можно было представить невинного тихого ребёнка лет шести, готовящегося вот вот пойти в первый класс:

«Расчленив беднягу Влада, он устроил клоунаду,

Еве выпустил кишки, выпив чашку лимонада»– от неожиданности и шока я резко вздрогнул, продолжая дальше молча слушать считалочку:

«Ярославу вырвал глаз , в свеженькой крови топчась,

А родителей его, убивал он очень долго,

Заставляв беднягу Влада, наблюдать за тем как колко,