Руслан Передельский - Чугунные облака

В лежавшем у подушки “MAC” шёл первый сезон «Твин Пикс» – фаворит одного из моих самых любимых сериалов. Люблю историю Лоры Палмер и окутанного мистикой городка ещё с десяти.

Услышав музыку во время заставки я сразу расслабился, отпустив алую букву и давая мыслям освободиться. Успокаивающая культовая мелодия, пейзажи гор и озёр… Я уже там, в далёком мрачном городке.

Мой семнадцатый год сделало лишь две вещи: выступление Гаги на «Кубке» и новый сезон «Твин Пикс», шокировавший меня в край. Даже напугавший до чёртиков.

Что же, мог ли я подумать что когда-то окажусь посередине подобной пугающей истории, сам того не осознавая? Вряд ли.

Заснул я под ту же культовую мелодию во время начала новой серии.

Спокойное лицо спящего парня освещал свет стоящего рядом ноутбука. Свет луны, полным ходом готовившейся к надвигающемуся полнолунию проник внутрь сквозь прозрачные шторы.

Яркий блик на мгновение осветил окутанные мраком тени – чёрные пятна, навсегда остающееся загадкой.

Просторная кровать, письменный стол, дверь с висящим на ним зеркалом и шкаф, набитый одеждой.

Лунный блик пробрался в комнату ещё раз, осветив широкую улыбку.

Тёмная тень, стоявшая за шкафом медленно выдвинулась к кровати. Бесшумные шаги становились всё ближе к лежащему подростку.

Лунный блик быстро вышел из комнаты, оставив мрак наедине с парнем.

Тень возвысилась над спящим телом, протянув дрожащую руку к его щеке. Он чувствовал тепло его кожи. Чувствовал холодное дыхание. Ему хотелось потрогать мальчишку, но он не мог, продолжая наблюдать за вдохами.

Это был не добрый взгляд, с искренностью осматривающий спящего, нет. Это был взгляд охотника, высматривающего резвую дичь. Взгляд довольного охотника, нашедшего свою жертву.

Тень сделала шаг назад, наступив на скрипучую доску. Эхо скрипа раздалось по комнате, выйдя в коридор.

Влад глубоко вздохнул, перевернувшись на другой бок.

Комната была пуста. Он лежал, как и ранее, совершенно один. Лишь он и тьма.

Или, на самом деле, он никогда не был один?

Некоторые люди совсем не видят сны – удивительный факт как для человека, которому случайные всплывающие по ночам в фантазии картинки просто не дают покоя.

Иногда, просыпаясь по утрам я чувствую себя так, будто всю прошедшую ночь неугомонно бодрствовал. А как по другому, когда за каких-то шесть часов, отведённых на сон, ты успеваешь побывать в нескольких разных местах, иногда даже фантастических выдуманных мирах, всё безумие которых нельзя понять обычному человеку.

О да, я представляю себе это: обычный человек в перемотке просматривает мои сны, шокировано раскрыв рот и не отрываясь от сумбурного нелогичного повествования.

Иногда, они были практически целиком нормальными. Точнее, нормальными в меру – например, я открываю не виданный ранее индонезийский изумрудный остров на огромном деревянном корабле, племена которого обмазывают тело липкой глиной и выбивают себе зубы.

Периодически, в меру нормальные чередовались с «из-ряда-вон»: оседлав скользкого дельфина, я плыву на встречу неизвестности, руками хватаясь за радугу, рассыпающуюся на десятки желейных мармеладных мишек.

Стоя посреди бразильской фавэлы, я пытаюсь прострелить своего загорелого двойника, укравшего кокосы на местном рынке у пожилой жительницы Рио.

Бегая по Сибири, уютно раскинувшейся по всей географической середине России, я пытаюсь спастись от маньяка в хоккейной маске, напоминающий Джейсона Вурхиза, только вместо бензопилы у него в руках волшебная палочка из Гарри Поттера.

«Что?» – недоумевая спросите вы, перечитывая строчки сверху по второму разу. Это мои сны, и они поглощали всё тело от кончиков ногтей на пальцах ног и до торчащего волоска на моей макушке. Смотря на свою небольшую кровать, я вижу перед собой удивительный телепорт, переносящий в другие миры с закрытием глаз.

Подскакивая с телепорта, я продолжал видеть перед глазами пришедшие мне в голову картинки, чувствуя лёгкую усталость, будто я и правда минуты назад бегал по Сибири или совершал морскую экспедицию в Индонезию.

Возможно, мои же сны меня и разрушали. Медленно, но уверенно сдавливая психику мрачными жестоким картинами, периодически всплывающими ночью. Я полностью погружался в тёмный мир, из которого меня способен был вывести лишь полный ужаса крик.

Спокойный сон. Я валяюсь на своей кровати, наслаждаясь тьмой стоящей перед моими глазами. Тишина, мрак и пение сверчков, прыгающих за окном.

Тьма развеевается, показывая за собой столь знакомую картину. В ней преобладает тусклый жёлтый и бледно-зелёный цвет.

Ржавые рельсы, уходящие в никуда. Я стою посреди них, осматривая выгоревшие кустарники по бокам. В моих руках низкий двухколёсный велосипед, подаренный дедушкой на восьмилетие. Он остался там навсегда, как и мой кот, порой приходивший во сне и садившийся рядом, зелёными глазами заглядывая в душу: «Почему ты меня не нашёл? Уехал, оставив меня одного».

Рельсы, по которым никогда не ходили поезда находились на окраине моего родного городка. Именно тот город, находясь в котором ты никогда не сможешь подумать, что когда-то будешь за ним скучать: серые монотонные многоэтажки, тянущиеся по желтоватой степи одна за другой, как разбросанные на ковре кубики «ЛЕГО», переплетаясь с выгоревшими от солнца посадками.

Вдали выглядывал блестящий синевой ставок, у которого поржавевшие рельсы резко обрывались.

Место силы прямиком из детства. Я часто видел его в своих снах. Почему-то моё сознание никогда не выдавало скромную душную квартиру или мрачный плохо пахнущий подъезд. Оно всегда переносило меня сюда, к водоёму у которого я частенько сидел после школы.

Приезжая сюда на велосипеде, я закапывал ноги в песок и думал о прошедшем дне: иногда, с порезов, оставленных после случайной школьной драки, в мутную воду стекала кровь. Иногда я хватался за голову, ставя себе сумбурный вопрос «ЧТО ЭТО СЕЙЧАС БЫЛО?» смотря в песок усеянный мелкими бычками. А иногда я поднимал взгляд в просторное небо, мечтая о будущем. Мог ли я подумать, сидя в своём родном городе и мечтая о том моменте, когда я уеду в шумный мегаполис строя головокружительную карьеру, что когда-то маленький жаркий южный городок будет заново отстраиваться в моих снах.

Я всегда был один у этого небольшого озера. Это было моё место, где я просто усаживался на тёплый песок и подпирая подбородок начинал думать. Начальная школа – сложный период для каждого, и я его переживал именно так.

Краска на стареньком велосипеде, даже во сне, где всё должно быть безукоризненно, потрескалась, обнажив ржавчину под собой. Цепи пронзительно скрипели, хриплым голосом моля: «Смажь нас! Или освободи от страданий, скинув на металлолом».