Сергей Еримия - Маяк туманного мыса

Входная дверь размерами с хорошие ворота была приоткрыта. Ненамного, оставалась щелочка сантиметра четыре, никак не больше. Старые петли заржавели, практически срослись, удерживая массивную створку не хуже надежных запоров. Попытка войти внутрь окончилась полным провалом. Да не очень-то и хотелось!

В результате я ограничился тем, что прильнул к щелке да как мог внимательно вгляделся в темноту внутри. Ничуть не расстроился, когда ничего не увидел. Ясно же и так – нет там никого, ворота не открывались уже несколько лет, вон даже ветру нет до них никакого дела.

За «треугольным» зданием, в десятке метров от него, совершенно неожиданно нашлась дорожка, да тот самый деревянный «тротуар». Отличная новость! Она довольно-таки неплохо сохранилась, во всяком случае, выглядела вполне надежной.

Я сразу же воспрянул духом. Оно и понятно, дорога, хоть какая бы она ни была, это всегда хорошо. Она куда-нибудь да приведет, к тому же по ней удобно шагать. Все-таки одно дело идти по относительно ровным доскам, а совсем другое прыгать по камням, рискуя провалиться в одну из множества дыр, притрушенных мягким рыхлым снегом.

Получив такой вот неожиданный подарок, я расслабился, растерял бдительность, что тут-таки вышло боком. С громким треском под ногой рассыпалась доска. Жалкая попытка подпрыгнуть, зависнуть в воздухе провалилась, как и я сам. Мгновение и пятка больно ударилась о камень. Я тихо выругался. Руками вытащил зазевавшуюся конечность, тщательно ощупал ее. Судя по отвратительным ощущениям – синяк с кровоподтеком гарантирован. Одна радость, брюки не порвались, вот что значит качественная ткань!

Чрезмерная самоуверенность тут-таки испарилась. Ее место заняла осторожность. Кто знает, сколько еще на моем пути подобных ловушек! Кстати, польза от осторожности очевидна – можно как следует все осмотреть…

Слева от тропинки, взглянув на меня пустым глазом дверного проема, промелькнул небольшой бетонный прямоугольник. Ледник, точно как тот, который совсем недавно обнаружился возле моего жилища. Брат-близнец. Наверняка, как и тот, мой, завален он снегом и льдом, наверняка нет в нем ничего сколько-нибудь интересного.

Сотня шагов по шаткому настилу и вот заметное изменение – он стал значительно шире. Можно сказать, дорожка переросла в небольшую площадь, также мощенную досками и также приподнятую над каменистой поверхностью. В правой ее части, там, где она буквально нависала над обрывом, сохранились остатки ограждения. Несколько в стороне виднелась ржавая лебедка и не менее ржавые рельсы, уходящие вниз к воде. Скорее всего, когда-то по ним «бегала» вагонетка, удобное приспособление, с помощью которого все необходимое поднимали наверх, разгружая подходящие к маленькому причалу лодки и небольшие суденышки.

В той стороне, ближе к морю, настил выглядел практически новым, что не могло не радовать, значит, за состоянием и целостностью всей конструкции кто-то следит. Доски не почернели, не покрылись пятнами плесени, напротив, они лишь немного посерели, а местами и вовсе хранили первоначальный желтоватый цвет древесины. Собственно, если бы не ржавые шляпки гвоздей, можно было и вовсе решить, что капитальный ремонт закончился всего пару дней назад.

Относительно свежий настил заметно поднял мое постоянно колеблющееся настроение. Еще бы, ведь надо всего лишь найти того, кто наводит здесь порядок и все!

Я не удержался, осторожно подкрался к самому краю, лег на дощатую поверхность и всмотрелся вниз. Увидел изъеденные ржавчиной рельсы, доходившие до поверхности воды и уходящие в ее толщу. Рядом с тем местом, где они погружались в пучину, торчали два бревна, наверняка остатки небольшого причала, рядом с ним (скорее всего, это уже игра воображения, не мог я видеть, далеко, да и света маловато), на поверхности моря покачивались листья водорослей. «Морская капуста, – пробормотал я, – ламинария, как ее там…». Фонтанирующее настроение несколько притихло, отсутствие причала внизу навевало грустные мысли, но с другой стороны, может, его разобрали, чтобы восстановить?

Понимая, что в этой части мыса ничего интересного более не предвидится, я попятился назад. Вышел на средину деревянной «площади», огляделся.

Левая половина широкого настила выглядела на порядок хуже. Доски большей частью сломаны, некоторые и вовсе рассыпались в труху. Из балок и свай ржавыми иглами торчали огромные кривые гвозди. Всем своим видом они навевали уныние и отбивали охоту двигаться дальше. Плюс ко всему сопка, склон которой нависал над дальним углом «площади». Мрачная она какая-то, угрюмая я бы сказал. Смотришь туда, а от нее волны негатива идут, густые, насыщенные. В ушах звучит, не умолкая: «Не ходи, сюда, не на что здесь смотреть». Трудно спорить с голосом, так похожим на голос разума, да и зачем, ведь все и так понятно – нет там ничего, разве что туман, но и тот какой-то нереально мрачный. Даже не туман, то клок густой белесой дымки, что застыл в тени огромного камня, будто маленькая, но плотная тучка, что устала и решила передохнуть, отлежаться в темном уголке.

Используя в качестве базового материала безликую серую массу, фантазия взялась за дело и изобразила деревянный дом. Большой, но изрядно покосившийся. Провисел он мгновение перед глазами, послужив сомнительным украшением окрестной серости, да и растаял, не оставив после себя даже воспоминаний.

Игры воображения это хорошо, фантазии фантазиями, но надо было двигаться дальше. Время оно не стоит на месте – условный день стремительно катился к финалу. Темнело, причем на глазах. Тут еще и дорожка! Метрах в пяти от площади количество целых досок заметно сократилось, все чаще попадались полностью разрушенные пролеты, сохранившиеся также не вызывали доверия. Балки прогибались, лаги скрипели, издавая противные звуки – хруст с потрескиванием, будто предупреждали, намекали на то, что скоро сломаются. Пришлось спрыгнуть на камень, идти по нему неудобно, зато он гораздо надежнее.

Скоро я прошел мимо двух расположившихся на противоположных сторонах деревянного тротуара полуразрушенных строений. Не жилые они, сейчас нет, да и раньше таковыми не были. Слишком уж маленькие, думаю, подсобки какие-то или сараи. Пожалуй, я бы их и не заметил, если бы не отражение. Один из них, тот, который слева, он так эффектно отражался в идеально чистой поверхности замерзшего озерца, что нельзя было не остановиться и не залюбоваться.

Недолго думая, я окрестил озерцо «питьевым». «А что, чистый лед, следовательно, чистая вода. Будь в глубине рыба, и ее можно было бы разглядеть. Увидеть, а после поймать…».

– Вот откуда в тебе столько глупости! – пробормотал я. – Наверняка эта лужа промерзает до самого дна, какая там рыба! Хотя, польза от водоема очевидна. Надо будет раздобыть какой-нибудь ледоруб, да наведаться за водичкой.